— Привет, милая. Отлично выглядишь
— Я думала, тебя ещё нет, — я с улыбкой прохожу и присаживаюсь на колени Андрея.
— Не стал тебя смущать, — его тёплый взгляд я ощущаю всем телом. Правда, надёжные ладони меня устроили бы больше.
— Что-то случилось?
— Нет. — Подхватив, Андрей ссаживает меня на кровать и встаёт. — Просто я снова покорён твоей красотой, мой Полуночная госпожа, — насмешничает он, но выходит слишком серьёзно.
— Мог предупредить, тогда честь раздеть меня выпала бы тебе, — фыркаю я в ответ. — Андрей, — он встречается со мной взглядом, — что не так?
Не разрывая зрительного контакта, он медленно садится передо мной на корточки.
— Я всего лишь боюсь тебя, Алис. — Внезапное признание заставляет широко распахнуть глаза. — Боюсь твоего равнодушия. Боюсь твоей свободы. Боюсь, что со мной тебе станет скучно. А тебе ведь может стать, Алис, и мы оба это понимаем.
— До сих пор не было, — вздыхаю я и хочу коснуться его щеки, но Андрей уходит от прикосновения. — Жизнь — не сухие цифры, Андрей. Её не получиться просчитать. Метеориты, пандемии, войны и глобальное потепление — мы не знаем, что будет завтра, так какой смысл об этом думать?
— Никакого, — рассеянно качает головой Андрей, — никакого смысла. Знаешь, может я дурак, но… — он обрывает сам себя и смотрит на меня долгим, отчаянным взглядом. Моё сердце без предупреждений срывается с места, разогнавшись от шестидесяти до трёхсот ударов за две секунды. — Мне кажется, что я знаю тебя. Начинаю узнавать и я не хочу прерывать важнейший в своей жизни процесс непониманием, выдумками и… раздельными квартирами.
Андрей тянется и достаёт откуда-то из-под кровати коробочку узнаваемого бирюзового цвета.
Под аккомпанемент, стучащего барабаном, пульса у меня холодеют руки. В абсолютной тишине спальни раздаётся щелчок и меня ослепляет размытым блеском кольца невероятной красоты. Размытым, потому что глаза заволакивает плёнкой слёз. И это у меня!
С другой стороны, может, всё не так, как кажется?..
О том, чего в этом предположении больше, огорчения или надежды, я подумаю потом.
— Это… — я откашливаюсь, внезапно потеряв голос, — подарок?
Господи, как хорошо, что отец не видит моего позора! И взгляда Андрея.
— Полуночная Алиса Константиновна, ты выйдешь за меня замуж? — кажется, с укором спрашивает он.
— Я…
Да? Нет? Я согласна? Выйду? Как, вообще, отвечают на такие вопросы? Это только в фильмах выглядит романтично, на деле же я сижу в одном белье на своей собственной кровати и хватаю ртом воздух.
— Да или нет, Алис, — уже со смешинками в глазах подсказывает мне Андрей.
— А цветы? — выкручиваюсь я. Судя по выражению лица, он с трудом сдерживается от тяжёлого вздоха.
— У тебя аллергия на пыльцу.
Да? Да. Именно поэтому я ненавижу всё это весеннее цветение, от которого тащится большая часть планеты.
— А папа?
— Он счастлив, я узнавал. — Мы долго изучаем друг друга, пока венцом моего безбрачия не становится щелчок захлопнувшейся коробки. — Алис, могла просто отказать.
В полном молчании Андрей поднимается и выходит из спальни, аккуратно закрыв за собой дверь. Оставив меня с полным осознанием собственной дурости. Секунда, вторая, третья. И ничего не происходит.
Хотя как ничего… Решительно тряхнув головой, я быстрым шагом пересекаю спальню.
— Андрей!
В ответ тишина, но он не мог далеко уйти. Всерьёз собираясь догнать его пусть даже в одном белье, я уже вижу входную дверь, но знакомые руки перехватывают меня на полпути.
— Алис, на улицу в этом, — Андрей касается лямки кружевного бюстье, — слишком даже для тебя.
Наивный! Чего мы только не исполняли с девчонками на спор. Хотя не только на спор. И не только с девчонками.
— Я согласна! — выдыхаю я вместо всех глупостей, что могла сказать в ответ. — Да. Конечно. Безусловно. Я выйду за тебя замуж!
— А как же свобода? — улыбается он.
— Совмещу, — шепчу я.
Зрелище, когда Андрей достаёт кольцо, отшвырнув коробку куда-то на стол, и надевает его мне на палец, становится едва ли не самым впечатляющим в моей жизни.
— А как же родители, поздравления и рестораны? — улыбаюсь я, обнимая его за шею и прижимаясь ближе.
— Завтра, — шёпотом отвечает Андрей, блуждая по моему лицу всё более шалеющим взглядом. — Сегодня только мы.
Пиджак падает на пол моими стараниями, галстук он срывает сам одним слитным движением. Всё для того, чтобы подхватить меня и усадить на стол. Вопрос, на черта мне одной стол на двенадцать персон? Подозреваю, что исключительно для секса.
Обхватив Андрея ногами, я стягиваю его рубашку через голову. Тратить время на мелкие пуговицы? Нет уж! Помада оставляет следы на его теле. Да и ладно, потом можно принять душ. Тоже вместе.
Под его восторженным взглядом я медленно опускаюсь на столешницу, прогибаюсь в пояснице, ощущая его пальцы, скользящие по внутренней поверхности бедра. Со стоном хватаюсь за края, стоит одному из них преодолеть хилую преграду кружевных трусиков и…
— Ауч!
— Алиса? — мгновенно став тревожным, Андрей тянет меня вверх, заставив сесть и, откинув волосы, осматривает шею. — Больно?
— Терпимо, — смеюсь я, обнимая его и прижимаясь ближе. — Ты знал, что секс на обеденном столе — травмоопасное занятие?
— Догадывался, — качает он головой и тоже смеётся. — Что это? — В его руке нечто тёмного цвета и авангардной формы с торчащими во все стороны мелкими и острыми выпуклостями.
— Какая-то модная солонка, — отстранившись от него, веселюсь я. — Коллеги подарили на Новый год.
— Они знали, чем тебя обезопасить, — насмешливо качает головой Андрей, возвращая солонку на место.
— Спорное утверждение, — не отрывая от него взгляда, я встаю и иду в сторону спальни. Легко касаюсь дверного косяка и оборачиваюсь. — В спальне нет солонок.
— Уверена? — многозначительно улыбается он, медленно приближаясь.
— А ты проверь! — выдыхаю я в губы… жениху и утягиваю за собой в глубину спальни.
Туда, где смогу доказать своё согласие не словами, а чем-то гораздо более существенным.
Глава 4
— И?!
Олеська приходит в обеденный перерыв, пользуясь тем, что работает в двух шагах от меня. Приходит, откидывается в кресле, закинув ногу на ногу, и сверлит меня весёлым взглядом синих, как штормовое море, глаз.
Вместо ответа я поднимаю правую руку, демонстрируя помолвочное кольцо с бриллиантом в два карата.
— И чего Андрею это стоило? — хмыкает хорошо знающая меня Олеся.
— Нервов, если ты об этом.
— Алиска, Алиска, — весело качает она головой, — какая же ты всё-таки Лиссет!
— Кстати об этом! — вспоминаю я. — Прекращай меня так звать на работе.
— А что не так?
— Ты в курсе какое прозвище мне дали эти… креативщики? Между прочим, как раз после твоего визита, — Олеську не впечатляет мой прищур.
— Мне спросить или сама скажешь?
— Лиссет Бурерождённая.
Секунда. Вторая.
— Нет, это невозможно! — сквозь нарочито серьёзную маску подруги всё-таки прорывается смех. — Лиссет Бурерождённая! — Олеся смеётся уже в открытую. — Они гении!
— Сёрьёзно? — интересуюсь я, стоит ей промокнуть салфеткой уголки глаз.
— Лиссет… Алис, это, правда смешно, — отзывается она с улыбкой.
— Что смешного?
— Знаешь, не я нацепила на твоих сотрудников рубашки с драконом. — Угрызения совести это не про неё. — Да и чем плохо быть Матерью драконов?
— Как минимум, нарушением субординации, — вздыхаю я.
А что мне остаётся… Прозвище озвучено ещё пару месяцев назад, за это время оно гарантированно добралось до самых отдалённых моих филиалов, так какой смысл дёргаться?.. Хрен с ними, пусть балуются.
Тем более что такое сравнение в какой-то степени даже льстит, хотя я предпочла бы ёмкое «ведьма». В самый раз к характеру и фамилии.
— Ничего страшного с твоей суб… — В кабинете раздаётся звонок, и я поднимаю ладонь, жестом прося Олесю помолчать.
— Слушаю.
— Я правильно понял твоё сообщение? — слышится в трубке сильный мужской голос. — Мы встречаемся вечером?
— Да, мне нужно кое-что тебе сказать. — Олеся многообещающе усмехается, стоит мне перевести на неё взгляд.
— Насколько твоё «кое-что» доведёт меня на этот раз?
— Тебе понравится. — Долгое молчание на том конце доказывает лишь то, что доводить отца я начала уже сейчас.
— Тогда до вечера, — кратко отзывается он и отключается.
— И где встречается Полуночное семейство? — тут же интересуется Олеся.
— В «Рамаде».
— Страшно? — с прищуром вглядывается в меня она.
— Ты сама говорила, что не знаешь мужчины надёжнее Андрея, — напоминаю я, успокаивая скорее себя.
Хотя с чего бы?! Я знаю его четыре года, из которых больше трёх мы практически не расстаёмся. Я знаю, что подстрахую себя всеми возможными юридическими способами. Я знаю, что Андрей не потребует сидеть дома и рожать маленьких Хорошевских. И я знаю, что после свадьбы изменится только то, что мы всё-таки съедемся.
И да, я себя успокаиваю.
Потому что страшно. Страшно довериться снова. Страшно поверить. Страшно подпустить мужчину настолько близко. Тем более что прошлое сближение я осознала, только подыхая от желания выть, сидя на полу собственной комнаты.
— Всё будет хорошо. — Я вскидываюсь, с удивлением наблюдая её по-настоящему ободряющую улыбку. — Всё получится! Ты же Лиссет Бурерождённая! — всё же сбивается на смешок Олеська.
— Да ну тебя! — с улыбкой покачав головой, я выключаю компьютер. — Идём, провожу тебя до работы и поеду домой.
— Собираться?
— Должна же я хоть раз в жизни выглядеть мило, — фыркаю я, подхватываю сумку и следую за ней к двери кабинета. — Самый подходящий случай.
— Милая! — Отец поднимается из-за стола и крепко меня обнимает. — Какая ты…
— Приторная? — смеюсь я.
— Сказочная, — с улыбкой поправляет он и жмёт руку Андрею. — Рад.
— Взаимно, Константин Игоревич.