— А как же финансовые отчёты? — Вряд ли непонимающая складка на лбу меня красит. — Да и Ян Исилин вам наверняка хорошо знаком, он не рискнёт заниматься… — Афёрой. Это я, конечно, не договариваю, неопределённо взмахнув рукой, но он понимает и без слов.
— Знаком, — легко кивает Сухоруков, — но иные знакомства… Что касается отчётов, то есть у меня один такой Владислав Викторович, тоже, кстати, знакомый. Удивительно компетентный специалист. Настолько, что в его счетоводстве весь Древний Рим во главе с Архимедом не разберётся.
— Сочувствую. — Это явно не повод для поздравлений.
— А там не мне, там Крамелю надо сочувствовать, потому что у него жена в положении, вот он и… Не важно. — Интересно, что это за Крамель такой, которого так уважает и, пожалуй, даже любит Сухоруков? Заставляющий собственное руководство лучится довольством. Несмотря на отчёты. — «Альдебаран» — важная и нужная инициатива, и меньше всего мне хочется постфактум разбираться с взятками, перерасходованием и, давай говорить откровенно, воровством.
Чтобы Ян и воровал?
— Я думаю, вы зря беспокоитесь, — уверенно улыбаюсь я, — Ян… Антонович не позволит расхищать средства, направленные на строительство центра под его началом.
— Он, может, и не позволит, но мне хотелось бы большей уверенности, гарантией которой станет твоя персона, — чересчур довольно заявляет Сухоруков, жестом указав на меня.
— Я… что?! — едва не давлюсь вздохом я. — Подождите, Иван Фёдорович! Причём здесь я?
— Я хочу сделать тебя своим доверенным лицом в «Альдебаране». — Бред! Просто бред.
— Но у меня нет экономического образования! — Раскрыть глаза шире уже, кажется, невозможно. — Я и библиотекой-то занялась только после долгих и мучительных сомнений!
— Алиса, твоя главная задача в том, чтобы быть в центре событий, а для этого не нужен диплом экономиста.
Чтоб его черти пожрали, этот центр событий!
— Иван Фёдорович, при всём уважении, но у меня и помимо «Альдебарана» есть дела, которые не получится отложить, — пытаюсь я воззвать к его разуму. — И мне далеко до вашей энергичности, а «Саркани» отнимает почти всё моё время и силы.
— Вы себя недооцениваете, — интригующе, словно по секрету, сообщает он. — Тем более, вам поможет Андрей, а я не знаю другого такого целеустремлённого и честного человека.
Я тоже думала, что не знаю.
— Иван Фёдорович…
— Я понимаю, какая это ответственность, — перебивает Сухоруков, — и вижу, что ты с ней справишься. Мне нужен «Альдебаран». — А вот и жёсткость, с которой и надо было начинать. — И для этого мне нужна ты. Подумай, Алиса, а я подумаю, чем тебя отблагодарить за эту услугу.
— Я не могу ничего вам обещать, — сдаюсь я, понимая, что из спора с ним здесь и сейчас не выйдет ничего хорошего. — Но подумать… Я подумаю.
— Вот и отлично! — хлопает в ладони он. — Попробуй, тут чудесные сладости!..
Хлопок двери раздаётся в тихой уже сумрачной квартире.
— Алис, ты дома?
Страшно. Больше всего пугает то, что к этому я могла бы привыкнуть. И приготовилась привыкать.
— Алиса? — Вспыхнувший в гостиной свет не режет глаза, потому как до полной темноты ещё далеко. Обеспокоенный Андрей гораздо ближе. — Ты в порядке?
Опустившись на корточки, он смотрит на меня снизу вверх, красивый, терпеливый… любимый? Да. Иначе сейчас не раздирало бы меня желание обо всём забыть и просто промолчать.
— Как всегда.
Как всегда истеричка. Потому что стоит Андрею оглянуться, и он заметит стекло на полу кухни. Сегодня у него заметно поубавилось посуды. Но он смотрит только на меня и от этого хочется кричать в голос.
— Ты очень красивая, — мягко улыбается он. Знаю, Ян, помнится, тоже оценил. — Сходим куда-нибудь поужинать?
— Я не хочу есть.
— А чего хочешь?
Опустить на твою голову стоящую недалеко вазу, но сегодня я хорошая девочка. Пытаюсь ей быть.
— Ты меня любишь? — Пусть в его глазах недоумение, это не мешает Андрею говорить:
— Больше жизни.
Вот только чьей? Больше моей жизни? Той, которую он хочет перестроить сообразно своим представлениям.
— Ты мне врёшь?
— Да. — Самое смешное то, что он даже не спрашивает, с чего меня всё это интересует. Доверие, но какое-то кривое. — Когда зову обедать, а везу к ювелиру. Когда говорю что на работе, а в это время покупаю тебе подарок. Когда делаю вид, что не ревную.
— Ты спал с Гараншиной? — Вопрос заставляет Андрея нахмуриться.
— Алис, ты серьёзно?..
Нет, шучу.
— Ты трахался со своей секретаршей?
— Боже упаси! — искренне открещивается он. В этот раз действительно искренне и на мгновение мне становится легче.
Нет, конкуренции я не боюсь, но это значило бы мгновенный и бесповоротный разрыв. И говорить дальше было бы не о чем.
— Тогда зачем ты приказал ей сдать меня налоговой?
Мой взгляд встречается с его и Андрей встаёт. Медленно оглядывается. Наступает на осколок бокала, кажется, винного. Мрачно оборачивается, изучая мои руки, но я не идиотка, чтобы раниться стеклом. Вот ранить других — да.
Отвернувшись, задумчиво изучая результат моей уборки, Андрей молчит. Молчу и я. Знаю, что даю ему время придумать миллион и ещё одно достоверное оправдание, но не могу с этим ничего поделать.
Сердце заходится как припадочное, а я дышу по счёту. Оправдайся! Скажи, что всё это ложь! Я готова поверить в неё, но не в то, что и ты меня предал!
Под ботинками Андрея трещит то, что не добилось моими стараниями. Обычно после улицы мы разуваемся, но сегодня особенный во всех отношениях день.
— Ты злишься. — Наконец, констатирует Андрей, оказываясь по другую сторону кухонного острова.
У нас даже планировки почти одинаковые.
— Нет. — Вся злость ушла на посуду, оставив мне сожаление, разочарование и боль.
— Ты не хочешь меня видеть? — он опирается о столешницу, не отводя от меня напряжённого взгляда.
— Я не понимаю, — я задумчиво качаю носком туфли. — Не понимаю, как можно быть такой лживой лицемерной сволочью. — Невесело хмыкнув, он устало трёт руками лицо.
— Алиса…
— Знаешь характеристику точнее? — Этим же носком отбросив особо крупный осколок тарелки, когда-то бывшей одной из моих любимых, я встаю и иду в спальню.
— Ты не ушла. — Андрей следует за мной и опирается плечом о косяк двери. — Это значит, что ты можешь остаться?
— Остаться?..
— Простить.
— А зачем? — Зло сбросив туфли, я иду к шкафу. Ближайший ко мне костюм летит на пол. — Мне надоело. Ты не отрицаешь, не оправдываешься, не делаешь ничего, чтобы объяснить! В Багдаде всё спокойно, да? Так получи своё спокойствие!
Второй, третий, четвёртый, его костюмы планируют на пол, а мне не хватает звона разбитого стекла. Без него никакого удовольствия.
— Что тебя не устраивало?! Как… — Стоит закончиться костюмам, и я отчаянно зарываюсь рукой в волосы. — Как, вообще, тебе в голову пришла эта кретинская мысль? Ты же… ты не такой!
— Как? — криво усмехнувшись, переспрашивает Андрей. — Я расскажу тебе как. — Он подходит вплотную, не боясь пресс-папье, лежащего на расстоянии вытянутой руки. Бросаюсь вещами я метко. — Только сначала доведу до бессильной ярости, чтобы ты не понимала что происходит. Не знала, что нужно сделать, чтобы любимая женщина хотя бы раз тебе просто доверилась. Чтобы пожаловалась. Чтобы призналась, что не справляется и попросила помочь!
— А! — издевательски взмахиваю руками я. — Так это ты меня сломать решил? Сделать из меня вечно жалующуюся принцессу, которая даже задницу себе подтереть не может?! Так это не по адресу, — цежу сквозь зубы. — Хоть весь город на меня натрави, я скорее сдохну, чем признаюсь в бессилии!
— Послушай себя! — удержав меня за плечи, рявкает Андрей. — Алиса! Я люблю тебя! Я жить без тебя не могу! Я сделаю для тебя всё, но что я снова слышу? — разжав руки, он отходит к окну. — Да, я виноват, с твоей колокольни так точно. Виноват, что надеялся однажды вечером ощутить твою голову у себя на плече. Что надеялся услышать о твоих проблемах от тебя, а не от твоего отца. Что надеялся доказать тебе собственную состоятельность как мужчины! Мужчины, а не просто регулярного и удобного любовника!
Невозможно. Такое ощущение, что я попала в дешёвую мелодраму, где все проблемы могли решиться в первой серии единственным откровенным разговором. Могли, но герои предпочли накручивать слона вокруг мухи.
— Ты идиот?! — без сил осев на кровать, я давлюсь нервным смехом. — Ты… Да я впервые в жизни призналась, что люблю кого-то, а ты всего лишь удобный любовник?! — С истерическим смешком я прячу лицо в ладонях. Но тут же отнимаю руки, глядя на повернувшегося ко мне Андрея снизу вверх. — Подожди, то есть машина это не помощь. Вот эта вся сантехника, электрика, подожди-подвези это не помощь. Вызов сушки опять же… Только не говори, что и квартиру затопил тоже ты? — сжав челюсти, Андрей молча смотрит на меня. Финиш. — Господи, да что со мной не так?! Почему именно мне так не везёт с мужиками?
Из всех самым нормальным оказался Кир и это пугает, потому что он тоже, прямо скажем, не образец. Разве что кобелиный, несмотря на свои сорок с гаком лет.
— Алис, — приблизившись, Андрей опускается передо мной на корточки, — я…
— Не трогай меня! — вскидываю я руки. — Я не хочу… — Тряхнув головой, я резко встаю и занимаю его место у окна. — Так всегда, у меня не бывает по-другому. Стоит мне расслабиться, перестать контролировать всё вокруг и случается какая-то хрень! И ладно бы я деньги теряла, но мой каждый раз как маленькая смерть. — Горько усмехнувшись, я провожу рукой по складкам задёрнутой гардины. — И я снова обещаю себе держаться, не привязываться, но эти грёбаные грабли меня преследуют!
— Прости меня! — Я слышу его шаги, но Андрею хватает ума не напирать. Он останавливается за моей спиной, повторяя движения моей руки, но не касаясь её. — Кричи, обзывай, хоть всю квартиру разбей, но прости! Я до последнего ждал, что ты позвонишь. — Шёпот с ощущением обречённости. — Что пожалуешься, попросишь помощи. Что после этого станешь…