– Что? – сказал Хейден с недоверием в голосе. – Как парень, которому не нравится мороженое, смог получить здесь работу?
– Магазин принадлежит моим родителям.
– Это все объясняет. Как долго они им владеют?
– Двадцать лет.
– Так ты вырос здесь?
Блейк показал на пол:
– Я буквально вырос прямо здесь.
– Выращенный мороженым. Могу понять, почему оно тебе не нравится.
Блейк засмеялся:
– Я его ненавижу.
Вот так узнаешь историю другого человека, подумала я. Как у него это получается настолько естественно?
Хейден улыбнулся мне:
– Что возьмешь?
– Эм… я бы выбрала «Каменистую дорогу»[18], но не особо люблю орехи.
– Блейк, Джии нравится вкус орехов, но не сами орехи. Можешь убрать их все для нее?
Я толкнула его локтем в бок:
– Вообще-то мне и вкус не нравится.
– Тогда почему ты выбрала это мороженное?
Я пожала плечами:
– Не знаю. Мне в нем нравится все остальное, так что это почти перевешивает орехи.
– Джиа, ты странная.
– Спасибо. А ты что выберешь?
– Я размышлял насчет ванильного, но тут подумал: «Это так скучно. Джиа решит, что я самый скучный человек на земле».
– Это правда.
– И тогда я подумал: «Держу пари, Блейк мне подскажет, что заказать», – но он тоже в этом не помощник. За что отдельное спасибо, Блейк.
– Всегда пожалуйста.
– Так что остается единственный вариант: клубничное. – Хейден кивнул Блейку. – Вот такой объем. – Он показал на среднюю креманку, затем повернулся ко мне: – Ты все еще смотришь на «Каменистую дорогу». Почему ты все еще смотришь на это мороженое?
– Не знаю. Оно выглядит так вкусно, что я начинаю уговаривать себя, что в этот раз оно мне понравится, и не получается.
– Тогда я тебя спасу от себя самой. Ты не можешь взять «Каменистую дорогу». Выбери что-то другое… кроме ванильного, потому что это так скучно. Кто его вообще берет? Не понимаю, почему они его продают.
Я улыбнулась.
– Вообще-то это самый популярный вкус мороженого, – сказал Блейк, кладя в креманку шарик клубничного.
– Ну, теперь я чувствую одобрение. Стоило взять ванильное.
Мои плечи напряглись при слове «одобрение». Именно от него у меня нездоровая зависимость. Может, стоило спросить в «Твиттере», какое мороженое выбрать?
– Я возьму «Карамельный хруст»[19], – сказала я прежде, чем начать слишком себя жалеть. – Тот же объем.
После того как каждый заплатил за свое мороженое, я повела Хейдена с холода на улицу, к черного цвета металлическому столу. Он сел, потом сразу встал, достал из заднего кармана джинсов и бросил на стол сложенную вдвое брошюру, которая начала медленно распрямляться.
– Ты сказала, что пробежишься со мной по сценарию. Я не шутил, когда говорил, что мне это необходимо. Завтра представление.
– Ох, конечно. – Я схватила сценарий, но мой взгляд задержался на Хейдене.
– Что? – пожал он плечами. – Ты смотришь на мои волосы так, будто тебе хочется достать свой тюбик с гелем и поправить их в очередной раз.
Я улыбнулась. Я вовсе не об этом думала. Его волосы принадлежат ему, а мои растут на мне.
– Нет, мне нравятся твои волосы и, кстати, твои очки тоже. Ты выглядишь привлекательным.
Он пальцем подвинул очки выше на носу:
– Глаза устали после вчерашней поездки.
– Извини.
– Нет, не надо. Мне этого хотелось.
Я кивнула и прочитала название на брошюре.
– «Странная парочка»[20]. Это пьеса, в которой один парень неряха, а второй помешан на чистоте?
– Да, это она.
– И ты кто?
– Неряха. – Затем он посмотрел на сценарий в моих руках: – Ох, ты имеешь в виду в пьесе? Я помешан на чистоте. Феликс.
– Подожди, в реальной жизни ты неряха?
– Да, а разве не скажешь?
– Ты кажешься собранным.
– Ну, я достаточно аккуратен. А вообще неряха.
– В чем?
– Во многих смыслах, но у нас нет времени на обсуждение. – Он показал на сценарий. – Действие второе, сцена первая.
– Что ж, если ты неряха, то я – стихийное бедствие.
– Самое симпатичное стихийное бедствие, которое я когда-либо видел.
Щекам стало тепло.
– Хорошо, действие второе, сцена первая.
Глава двадцать шестая
Мы дважды прошлись по сцене, и мне пришлось подсказать ему всего один раз.
– Из тебя получился очень хороший и слегка чудаковатый Феликс.
Хейден склонил голову:
– Спасибо.
– А кто играет Оскара?
– Один парень из моего класса.
– Он так же хорош, как и ты?
Встретившись со мной глазами, Хейден улыбнулся:
– И как я должен на это ответить? Если скажу нет, значит, я высокомерный. Если да, то ты подумаешь, что во мне нет ничего особенного.
Я задвигала ложкой по пустой креманке:
– Я хотела бы посмотреть пьесу.
– Тебе было бы скучно.
– Нет, не было бы.
– Тебе нравится театр?
– Не знаю. Никогда там не бывала.
– Правда?
– Правда.
Хейден положил руку на сердце:
– Я в шоке, Джиа. Не знаю, можем ли быть друзьями.
Как только я собралась рассмеяться, у меня за спиной послышался голос, который заставил меня похолодеть.
– Джиа?
Я на мгновение закрыла глаза, потом повернулась к Джулс:
– Привет.
Джулс улыбнулась Хейдену:
– Брэдли, верно?
Я внутренне съежилась, глубоко вдохнула и сказала:
– Н…
– Да, – прервал меня Хейден, вставая. – А ты?
Хейден знал, кто она такая. Хотя трудно было поверить в обратное, глядя на его безучастное лицо. Мне хотелось рассмеяться, но пришлось сдержаться.
– Джулс. Мы виделись на выпускном… Ты, возможно, не помнишь, потому что был занят… разными делами. – Она перевела взгляд с него на меня. – Я не знала, что вы сошлись. Джиа рассказывала нам о другом парне, с которым встречалась.
– Нет, я не встречаюсь с тем другим парнем, – сказала я быстро, беспокоясь, что Хейден подумает, будто я рассказываю людям, что мы встречаемся. Затем показала на Хейдена: – И мы тоже не встречаемся. Просто разговариваем. – Этим замечанием о том, что я с кем-то встречаюсь, Джулс собиралась поссорить меня с «Брэдли»?
Она осмотрела меня сверху вниз:
– Ты только что из зала? Выглядишь очень… естественно сегодня.
– Ты права, – заметил Хейден. – Естественная красиво. – Он очень быстро вошел в роль Брэдли. Он даже потянулся и взял меня за руку, несмотря на то что я только что сказала Джулс, будто мы не встречаемся. Я метнула на него взгляд, но не убрала руку.
Джулс обратила внимание на сценарий, лежавший на столе:
– Чей сценарий? Джиа, я думала, ты ходишь на занятия по бизнесу, как говорила.
– Я еще беру уроки актерского мастерства. Это для меня отдушина.
– Как весело. – Джулс поправила на плече ремень сумочки. – Ты носишь очки, – сказала она Хейдену так, будто составляла список.
– Да, когда не ношу линзы.
– Джиа никогда не упоминала, что ты носишь очки.
Я нахмурилась:
– А зачем мне это упоминать?
– Об этом ты бы упомянула. Ну ладно, мне нужно купить кое-что для мамы. Ты же ее знаешь. Позвони мне, Джиа.
Мы не звонили друг другу. Она двинулась по улице. Хейден стоял возле моего стула, все еще сжимая мою руку, и смотрел в ее сторону.
– Не нравится мне эта девушка.
Я сжала его руку и отпустила. С удовольствием держала бы ее так долго, сколько бы он позволил, но его глаза светились, как после необычайно удачного представления. А мне не хотелось быть частью роли, которую он играл.
Хейден сел, взял сценарий и сложил его пополам:
– Она помнит все, что ты говоришь?
– Только так она может использовать это против меня в будущем.
– Напомни, зачем ты с ней общаешься?
– Потому что она нравится другим моим подругам.
Он посмотрел на улицу, на которой больше не было видно Джулс:
– Теперь стало еще хуже?
– Не думаю, что может быть еще хуже. Все в порядке. – Я снова задвигала ложкой по пустой креманке, затем прикусила губу. – Хотя я собиралась ей все рассказать.
– Знаю, но думаю, что стоит сначала рассказать другим твоим подругам.
– Ты прав. Сначала нужно рассказать все другим подругам. – Я пыталась отрицать этот факт. Я пыталась притворяться, будто мне совсем не нужно им об этом говорить. И со временем мы бы все забыли. Но все пошло не так. Я скрывала от них важные вещи, а друзья так не поступают. Мне нужно рассказать им правду.
Пару минут спустя я увидела, как Джулс вышла из кофейни через улицу со стаканчиком в руках.
– Сейчас вернусь.
В моей голове эхом повторялись слова Клэр: «Просто постарайся быть с ней милой. Она через многое прошла». Я сказала Клэр, что постараюсь, но для этого ничего не делала.
– Джулс!
Она остановилась и повернулась:
– Да?
– Я просто… – Я понятия не имела, с чего начать. Вспомнила то, что она говорила, когда мы были вместе в одной компании. У Джулс ужасные отношения с ее мамой. Изначально я думала, что она просто жаловалась на нее, как и мы все выражаем неудовольствие своими родителями, но, очевидно, все было хуже, чем мне казалось. – Все в порядке? С твоей мамой?
– Клэр тебе что-то рассказала? – произнесла она со злостью.
– Нет. Когда мы прошлый раз ездили на ланч, ты упомянула, что вы ругаетесь. Вы все еще ругаетесь?
Она уставилась на пластиковый стаканчик у себя в руках:
– Мы всегда ругаемся.
– Из-за чего?
– Она хочет переехать… снова. А мне просто хочется, чтобы она дождалась моего выпуска и переезда в университет, но она бежит от мужчины под номером пятьдесят один или семьдесят пять. Я сбилась со счета. Но она уже упаковала половину вещей дома.
Ничего себе. Это ужасно. Я не могла представить себе, что моя мама пакуется и переезжает каждый раз, когда что-то происходит. И почувствовала вину.