– Так я и буду обеспечивать себя, работая в цирке.
– Не знаю я, как можно зарабатывать в цирке. Ты вон на экономиста пойди выучись, чтобы я спокойна была за тебя. Да и вообще, что я людям скажу? Что я тут заведую отделением в больнице, а мой сын циркач? Ну куда это годится?
Прошло 10 лет, сыну уже под 30, он выучился на экономиста, потом пошел работать, купил квартиру. Но все еще мечтает о цирке. И каждый раз, когда он начинает грезить о кочевой жизни, в голове просыпается мамин интроект.
– Сначала выплати ипотеку. А что, я внуков тогда вообще не дождусь? А я так хочу внуков. Ты должен жениться и создать семью. Да и сколько можно витать в облаках? Забудь уже про свой цирк.
Еще пять лет спустя:
– Ты взрослый мужик, какой тут цирк? Тебе детей кормить надо, а не в палатке по миру колесить. Что я подругам скажу? Что мой сын бросил все: хорошую работу, дом – и уехал быть циркачом? Клоуном? Ты что? Я тебя не для этого рожала и воспитывала.
Вы видите, что эту историю можно продолжать бесконечно. У мамы свои взгляды на жизнь ее ребенка, и она не согласна отступать ни на метр. Да, она переживает о нем и его будущем, но делает это со своей колокольни. Она не дает ему свободы, но иногда открывает окошко во внешний мир. «Сначала получи профессию, построй дом, купи машину, заведи детей, а потом я дам тебе вольную, и ты сможешь идти на все четыре стороны и жить, как тебе хочется». Только вот наш герой никак не может выполнить все условия, чтобы начать жить своей жизнью.
И здесь мы четко видим паттерн зависимости. Ребенок зависит от мамы, он подчиняется ее воле. И если в детстве это соотношение сил естественно и необходимо, то во взрослой жизни могут начаться проблемы.
Ради удовлетворения маминых желаний сын отказывается от собственных. Да, он может строить социально признанную жизнь, но быть глубоко несчастным внутри. А там и до депрессии или запоя недалеко.
Поэтому посмотрите, пожалуйста, есть ли у ваших обязательств срок? Запишите подробно, что вы должны сделать, для кого и что вам после этого будет? Ради чего вы откладываете свою жизнь? Откладываете ли?
Чего вам хочется на самом деле? А что мешает двигаться в нужном направлении?
Иногда родительские интроекты имеют защитную функцию. Вам хочется стать цирковым артистом, но вы боитесь, что у вас не получится, вы потеряете статус, работу и т. д. И тогда вы можете даже использовать интроект, чтобы спрятаться. Часто это звучит так: «Я бы пошел в цирковые артисты, но у меня мама, работа, обязательства». А на самом деле вам страшно. Или вы просто мечтаете, не очень горя идеей претворить желание в действительность. Тогда важно быть честным и признать это. «Я чувствую, что мне нужна не только свобода, но и стабильность, защищенность, планирование. А жизнь в цирке мне этого не даст. Да и не люблю я спать в палатке».
А если, наоборот, вы поймете, что у вас еще есть своя жизнь, свои интересы и вы уже достаточно долго выплачивали ипотеку родителям, начинайте вести беседы с интроектами. Именно им вам придется объяснять ситуацию, положение дел, ваши желания и потребности – почему вам важно и нужно, да и давно пора изменить свою жизнь. Либо, напротив, продолжить жить, как вы хотели, но не испытывать при этом угрызения совести из-за того, что вы не выполняете мамин план и этим ее расстраиваете.
«Что я скажу людям» – частая форма манипуляции в отношениях. Эти слова нас пугают, хотя на самом деле это не наша проблема. Ваша мама взрослая, она сможет придумать, что людям сказать. Можно, например, сказать правду. Что вы сдурели и в 30 лет бросили все, и уехали во Францию работать цирковым артистом. Что она вас не понимает, но поделать ничего не может. И что вы всю жизнь об этом мечтали.
Оставьте чужую ответственность, не берите ее на себя. Не подписывайте пожизненный контракт на удовлетворение потребностей других людей. Они сами взрослые, они справятся.
Глава 17. «Ты сама виновата». Как травма насилия мамы влияет на вашу жизнь
Сложно поднимать тему насилия. Тема сама по себе очень тяжелая, и общество к ней относится по-разному. Чаще всего люди не хотят и боятся с ней сталкиваться. И именно здесь начинаются все наши проблемы.
К сожалению, детское насилие – огромная проблема для каждого ребенка в частности и для общества в целом. Ведь раннее насилие сказывается на психологическом развитии малыша и может изменить ход всей его жизни. Вспомните эксперименты Гарри Харлоу над обезьянами, которые я приводила выше.
Детям, подвергшимся насилию, намного труднее развивать привязанность. Часто они мечутся между злостью и ненавистью на обидчика (даже если это родители) и чувствами любви к ним и зависимости от них. Ребенок не может встать и уйти от родителей и жить в другом месте, потому что он четко ощущает их власть, их силу и свою зависимость. Каждый ребенок знает, что ему нужны родители и без них ему не выжить. Поэтому негативные чувства к ним подавляются как извне, так и внутри, для того чтобы хоть как-то выжить. Если тебя бьют, но кормят, это все еще позволяет выжить. Намного хуже, когда кормить совсем некому.
Дети не могут сами справиться со своими эмоциями, поэтому им приходится расщепляться внутри себя и расщеплять своих родителей. Так вместо одной мамы внутри у ребенка может быть две, а то и три. Вот мама добрая и заботливая, песни поет колыбельные. С ней так уютно и тепло, она вкусно пахнет и дает ощущение, что все хорошо.
Вот мама уставшая, голодная и злая. Она раздражается по всяким поводам, и иногда ребенок даже не понимает, что же он натворил. Она кричит, ругается, дает подзатыльники и говорит, что он балбес, в кого такой, непонятно, и лучше бы она его не рожала. К ней уже не стоит подходить, когда тебе плохо, потому что потом может быть еще хуже.
Кристине ее родители часто говорили, что она ноет без причины. И если она не перестанет, то ее выпорют, чтобы тогда у нее действительно была причина для слез и расстройства.
Образ такой мамы прочно впечатался в психику Кристины, и теперь она сама запрещала себе чувствовать и тем более показывать свои эмоции. Ее внутренняя мама пыталась защищать ее от опасностей внешнего мира, но при этом забивала Кристину изнутри.
Кристина стала удобной, послушной, уравновешенной, иногда даже могла быть душой компании. Но у нее внутри продолжался ужас ее детства. При каждом проявлении эмоций ее внутренняя мама доставала ремень и угрожала ей расправой. Нельзя чувствовать. Нельзя говорить о себе. Будет хуже.
Хуже ей и было.
Помните сказку «Горшочек, не вари»? Там оказалось невозможным заставить горшочек прекратить варить кашу. Вот с нашими эмоциями происходит то же самое. Мы неспособны запретить себе чувствовать. Мы можем научиться контролировать эмоции, успокаивать себя, проявлять адекватную реакцию или принимать решение не показывать ее, но мы невольны управлять нашей психофизиологией.
Кристина думала, что у нее все хорошо и она прекрасно владеет собой. Но букет болезней говорил об обратном. У нее часто болела спина, она страдала от мигрени, у нее постоянно было несварение или ее мучала изжога. Она сильно уставала.
Та агрессия, которая должна была быть направлена в мир, чтобы сообщить о себе, своих потребностях и границах, оказалась развернута и направлена на себя.
Мама Кристины уже давно не ругала ее, ведь дочка была почти идеальной. Но материнский интроект четко следил за выполнением всех родительских установок и подавлял Кристину изнутри.
Отчет ЮНИСЕФ (2017 год) показал, что три четверти детей в мире в возрасте от двух до четырех лет страдают дома от насильственных методов воспитания.
Насилие в отношении детей раннего возраста в их семьях:
• Три четверти детей в мире в возрастной группе от 2 до 4 лет – в целом около 300 миллионов – подвергаются психологическому давлению и/или телесным наказаниям со стороны тех, кто ухаживает за ними дома.
• Примерно 6 из 10 детей в возрасте 1 года в 30 странах, по которым имеются данные, регулярно подвергаются дисциплинарным наказаниям. Почти четверть годовалых детей подвергают такому наказанию, как встряхивание, а каждого 10-го ребенка шлепают или бьют по лицу, голове или ушам.
• По всему миру каждый четвертый ребенок в возрасте до пяти лет – приблизительно 176 миллионов – живет с матерью, которая является жертвой насилия со стороны близкого партнера[4].
Сексуальное насилие в отношении девочек и мальчиков:
• Во всех странах мира около 15 миллионов девочек-подростков в возрасте от 15 до 19 лет становились жертвами изнасилования или подвергались иным формам сексуального насилия.
• Лишь 1 % девочек-подростков, подвергшихся сексуальному насилию, сообщили, что обращались за профессиональной помощью.
• В 28 странах, по которым имеются данные, в среднем 90 % девочек-подростков, ставших жертвами сексуального насилия, сказали, что в первый раз насилие было совершено знакомым им человеком. Данные из шести стран свидетельствуют, что чаще всего сексуальное насилие в отношении мальчиков-подростков совершают их друзья, одноклассники и партнеры.
Насилие над детьми и женщинами долгое время было своеобразной нормой семейной жизни. За последние 20–30 лет многое изменилось, родители стараются воспитывать детей при помощи привязанности, разговаривать с ними, договариваться. Но человеческий мозг не так быстро перестраивается, как нам бы того хотелось. Травматичный опыт прочно впечатывается в родовую память и передается даже на генетическом уровне.
В одном эксперименте ученые травмировали мышей, распыляя при этом запах сакуры. Этот негативный опыт изменил регионы мозга, отвечающие за восприятие запахов. Изменения произошли и на уровне генов, ведь даже пять поколений спустя мыши показывали аверсивную реакцию на запах сакуры.
Так и с насилием. Нужно много времени, чтобы перестроить себя и свое мышление и поведение.