Поразмыслив, я понял, что есть один аспект, о котором Ю Гыми не упомянула, поэтому спросил:
– Что, если спасательные капсулы невредимы, но нападавший не использует их для побега?
Ю Гыми нахмурилась. Похоже, предположение о том, что кто-то добровольно остался на Подводной станции, несмотря на потоп и перестрелку, казалось ей немыслимым и иррациональным.
– Это было бы полным безумием, разве нет?
– Вот именно.
– Кто же это? Руководитель Син и Со Чжихёк – высокие и крупные мужчины, но все же запретили нам входить. Значит, они решили, что противники представляют достаточную угрозу.
– Именно. Кто бы это мог быть?
– У них должно быть оружие, которым можно повредить бедренную вену?
– Верно.
– Вы смогли бы обезвредить вооруженного человека? – поинтересовалась Ю Гыми.
Я чуть не рассмеялся в голос:
– Я из тех, кого можно прикончить ложкой.
Среди тех, с кем я познакомился за пять дней пребывания на Подводной станции, не было никого, кто казался бы способным на убийство. Впрочем, мне было куда больше известно о состоянии их зубов, чем о характере.
Вытерев рукавом пот со лба, я вздохнул.
У меня получится справиться со стоматологическими проблемами, но побег с огромной Подводной станции или борьба с вооруженными людьми не входит в мою компетенцию.
Прислонившись к стене лифта в ожидании, пока кто-нибудь появится, Ю Гыми засунула в рот леденец и возмущенно сказала:
– Чем больше я думаю, тем абсурднее это кажется! Зачем нападать друг на друга? Даже работая сообща, спастись в такой ситуации непросто! Зачем устраивать перестрелку в эвакуационных отсеках?! И вот сейчас в Чхоннёндоне. Зачем нападать на людей? Более того, зачем нападать на тех, кого давно знаешь, с кем работаешь? Следовало бы объединить усилия и подумать о спасении! Как можно бросить на произвол судьбы тех, кто оказался в ловушке?
Ю Гыми говорила немного неразборчиво из-за леденца во рту.
– Это относится ко всем, кого вы знаете? – поинтересовался я. – Даже к вашему профессору?
Услышав мои злые слова, Ю Гыми фыркнула.
– Не смешите, Мухён. Неужели вы думаете, что я встречала в своей жизни только приятных людей? Есть по-настоящему хорошие люди, а есть подонки, которым я желаю умереть под колесами пьяных водителей. Но в такой серьезной ситуации, когда необходимо безоговорочно сотрудничать, ни к чему ворошить былое и строить козни. Я из тех, кто прямо говорит, если ему что-то не нравится.
– Прошу прощения за резкие слова.
– Я тоже была слишком резка. Извините.
Впечатляюще. Кажется, я начинал понимать, почему у Ю Гыми столько друзей и почему она знает больше половины обитателей Подводной станции. Я попытался поддеть Ю Гыми, но мне тотчас прилетело. Я – ее полная противоположность.
По сравнению с ней кажусь мелочным, потому что коплю обиды, словно набираю очки. Не особенно красноречив и не умею противостоять несправедливости, мне не повезло ни с окружением, ни с жизненными обстоятельствами.
Единственный способ, с помощью которого я могу справиться с унижениями, – это терпеть, и единственное, что мне остается, – это хорошенько запоминать причиненные мне обиды. Я думал, что если когда-нибудь удача повернется ко мне лицом, то я смогу воздать за все перенесенные несчастья или отомстить, ведь только жертвы помнят причиненные им страдания. Виновным нет нужды помнить, если только они сами не оказываются на месте жертвы, что случается редко.
Поэтому я считал естественным, что при революционных изменениях те, кто долго терпел или накопил обиды, могут взорваться. Безоговорочно сотрудничать? Ха! Обычно люди стремятся к сотрудничеству только тогда, когда оказываются в невыгодном положении. В противном же случае они затопчут тебя, если это будет им выгодно.
Я не особо хороший человек, но, к счастью, за пять дней, прожитых на Подводной станции, врагов себе не нажил. Я готов спасать таких людей, как Ким Гаён или Ю Гыми, которых знаю не настолько хорошо, чтобы испытывать к ним неприязнь. Будь они моими врагами, я без колебаний позволил бы им стать кормом для рыб.
…Интересно, правда позволил бы?
– В отличие от вас, Гыми, я из тех, кто копит обиды. Окажись здесь кто-то, кого я по-настоящему недолюбливаю, я бы пожелал, чтобы он мучительно исчез из этого мира из-за ошибки или несчастного случая.
– В этом вся суть! Вы можете желать кому-то смерти, но не хватаетесь за пистолет или нож. И уж тем более не выводите из строя семьдесят две спасательные капсулы, чтобы кому-то навредить.
– Думаю, все зависит от ситуации…
Ю Гыми нахмурилась:
– Вы говорите, что все зависит от ситуации, но при этом спасаете кота и змею? Даже если вам не нравятся ситуация и люди, не пытайтесь их принижать. Подумайте о том, чтобы подняться выше!
Какая прямолинейность…
Я в любой момент могу выбросить рюкзак с котом. Но удастся ли мне забыть цвет его шерстки и его глаза, если я выберусь отсюда живым? Увидев некролог кого-нибудь из инженерной команды «Да», не буду ли лежать ночами без сна, упрекая себя в том, что не постучал в дверь их комнаты?
Я из тех, кто сожалеет обо всем. Нет почти ничего, о чем я не сожалел бы. Разве помощь другим может считаться добродетелью, если она вызвана желанием избежать сожалений? По крайней мере, Ю Гыми думает, что может. Но люди зачастую делают эгоистичный выбор, потому что так легче, проще, удобнее и выгоднее. Я не собирался их винить. Но если получится выбраться отсюда, сделав менее эгоистичный выбор…
Глава 29ЧхоннёндонЧасть 5
– Проживи я здесь годик, мог бы возненавидеть кого-нибудь настолько, чтобы прикончить, – сказал я, поразмыслив. – Но да, согласен, убить семьдесят два человека – это слишком. Затаив на кого-то злобу, можно устроить потоп в его комнате, но не ломать спасательные капсулы.
Ю Гыми легонько похлопала меня по руке своей маленькой ладошкой. Мы сидели рядом, и ей было легко до меня дотянуться.
– Почему вы совсем в себя не верите? Вам нужно быть чуточку более уверенным! И никогда не говорите, что «все зависит от ситуации»! Вас могут обвинить в разрушении Подводной станции!
Ю Гыми открыла принадлежавший Пэк Эён рюкзак и увидела внутри бутылку виски «Баллантайнс». Ее глаза расширились, потом она принялась откручивать крышечку.
– Можете назвать меня наивной, но отказ от порядочности и животная борьба – это ниже человеческого достоинства.
– Вы очень сильная, Гыми.
– В чем это я сильная?
У нее крепкая психика. Даже в тяжелой ситуации она сохраняет позитивный настрой и старается принимать этичные решения. Даже оказавшись в беде, она не пытаетесь утянуть за собой других, словно «водный призрак»[11]. Я веду себя как неудачник, но она не осуждает меня и не бросает, не называет идиотом… Похоже, сегодня у меня тяжелый день. Я слишком самокритичен.
– Во всем. Вы ударились коленом, но смогли подняться.
– Нужно двигаться вперед, несмотря на боль.
«Нужно двигаться вперед, несмотря на боль». Звучит как хороший жизненный принцип. Я посмотрел, как Ю Гыми возится с крышкой от виски.
– Хотите выпить?
– Что, сейчас? Ни в коем случае! Не знаю, кто положил сюда бутылку…
– Со Чжихёк.
– Я так и думала. Нет, я не собираюсь пить. Вот когда выберемся отсюда…
Ю Гыми торопливо застегнула молнию, возможно испугавшись, что выпить захочу я.
– Я тоже не собираюсь пить. Выпью, когда выберемся. Отправлюсь в бар и скуплю там все напитки. Честное слово. Вот получу свою первую зарплату и всю спущу на выпивку.
– Интересно, нам вообще заплатят?.. Хм… Ближайший бар находится на Гавайях.
– Неужели на этом чертовом острове нет ни одного бара?
– Думаете, инженеры и горняки смогли бы остаться трезвыми, если бы были?
Мне нечего было ответить. Я вспомнил инженеров из команды «Да», которые напились и отрубились, – яркий пример того, что может произойти. Если появится бар, Эллиот будет рвать на себе волосы. Лекарства, отпускаемые по рецепту, плохо сочетаются с алкоголем.
– Эллиот!
– Мм?
– Он ведь относится к обслуживающему персоналу? Значит, живет в Пэкходоне!
– Если вы говорите о психологах, то они проживают на острове Тэхандо.
– А-а-а… какое облегчение.
Вздохнув, я осторожно снял рюкзак и растянулся на полу. Пол был холодным, и я наверняка простудился бы, если бы не переоделся в сухую одежду.
– Пэк Эён задерживается.
– На доске не было обновлений.
Никто из нас не предлагал воспользоваться лифтом. Если бы Ю Гыми захотела покинуть станцию, я отпустил бы ее и остался ждать Пэк Эён. Но, судя по всему, Ю Гыми была не из тех, кто отправится куда-либо в одиночку. Скорее она предпочла бы, чтобы я уехал, и осталась бы дожидаться Пэк Эён. Я не знал, что мы будем делать, если ситуация осложнится.
Бесконечное ожидание тревожило меня. Что, если пройдет пять минут, а потом десять и пятнадцать, система жизнеобеспечения выйдет из строя, мы не сможем дышать, а Пэк Эён так и не появится? Вдруг на нее тоже напали или что-то помешало ей добраться до лифта? Придется ли мне тогда насильно затаскивать Ю Гыми в лифт?
– Знаете, почему на Подводной станции решили открыть стоматологическую клинику? – спросила Ю Гыми, словно от скуки.
В противоположность моему волнению, голос ее звучал бесстрастно.
– Потому что у сотрудников много проблем с зубами?
Я лежал и слушал голос Ю Гыми. Наполненный смехом, он звучал как колыбельная.
– Стоматологическая клиника не является учреждением первой необходимости, пусть и приносит пользу. Вы здесь потому, что Северо-Тихоокеанская подводная организация решила постепенно увеличивать количество подобных учреждений. Знаете, что это означает? Отказ от попыток заморозить растаявшие десятилетия назад ледники или восстановить затопленные земли. Вспомните проект «Галактика», в который вкладывались астрономические суммы и даже человеческие жизни. И все ради того, чтобы отправить на Марс сотню человек. А деньги, потраченные на проекты «Луна» и «Планета»? Усилия по выходу в космос застопорились.