– «С белыми глазами»? – переспросила Ю Гыми, убирая со лба мокрые от пота волосы.
Из-за света фонарика казалось, будто у нее над головой нимб, как у Иисуса или Будды.
– Да. А что?
– Гренландские акулы ничего не видят. Паразиты поедают их глазные ткани, что приводит к слепоте. Однако сами паразиты излучают свет, привлекая добычу, которая потом становится закуской для акул. По сути, акулы обменивают свои глаза на еду.
Значит, акулы – тоже безумные существа…
– А что насчет больших белых? У них паразитов нет?
– Конечно, у них полно паразитов. Но они бы не потерпели, если бы кто-то решил съесть их глаза. Ух! С их-то темпераментом!
Ю Гыми зарычала, изображая разозлившуюся акулу. Если подумать, то у акул на фотографиях челюсти у́же, чем у черепа возле клиники…
Голос Син Хэряна эхом разнесся в темноте:
– За последние пять дней кто-нибудь проявлял к вам необычную доброту, не ожидая ничего взамен, или пытался с вами сблизиться?
Стоило мне услышать вопрос, как мысли у меня в голове начали путаться, как нитки. В конце концов, я на Подводной станции недавно. Если кто-то проявлял ко мне расположение, то разве не естественно было ответить взаимностью, особенно если я хотел, чтобы меня приняли? Так устроены человеческие отношения.
Несмотря на рассуждения, я уже перебирал в голове имена. Кан Сучжон. Эллиот. Ю Гыми. Спокойный и всегда улыбающийся Ван Вэй из соседней комнаты, который наблюдал за тем, как я распаковываю вещи. Цзы Сюань и Лили. Кто еще? Эмили, бариста, которая встретила меня бесплатной чашечкой кофе в мой первый день? Если говорить о кофе, то на ум приходит Пэк Эён. Нужно ли включить всех пациентов, которые ко мне приходили?..
Задумавшись, я пропустил ступеньку, оступился и чуть не уронил и Син Хэряна, и Со Чжихёка. Это резко вернуло меня к реальности. Поднимаясь по лестнице почти в полной темноте, я вынужден был подозревать всех, кого встретил при свете.
– Не уверен… – выдавил я.
Такое ощущение, будто я угодил в капкан, который вот-вот оттяпает мне конечность. Захотелось выблевать все, что я пил и ел, – воду, конфеты, шоколадные батончики… Не знаю, из-за того ли, что подниматься по лестнице становилось все труднее, или из-за нарастающей тревоги. Стиснув зубы, я вспомнил события последних пяти дней.
Неужели один из моих новых знакомых – последователь Церкви Бесконечности, который надеялся обратить меня в свою религию? Я выделил одного человека, который, казалось, мог искусно использовать слабости других. Я отметил его как главного подозреваемого, а всех остальных занес в список возможных подозреваемых.
У меня в голове шло расследование в отношении каждого человека, проявившего ко мне хоть малейшую доброту. Если подумать… Могу ли я доверять людям, которые меня сейчас окружают?
Со Чжихёк настаивал на том, чтобы мы поднялись на лифте, который якобы охраняют члены Церкви. Пэк Эён поддерживала Син Хэряна, однако скрывала свои истинные мысли и, скорее всего, без колебаний убила бы меня, появись для этого повод. Ю Гыми стала первым пациентом стоматологической клиники. Син Хэрян избегал пользоваться лифтом. Он возражал против предложения Дженнифер и Со Чжихёка. Не потому ли, что знает местонахождение членов Церкви Бесконечности?
Ждут ли меня в конце этой лестницы последователи культа? С каждой ступенькой мои подозрения росли, и к тому времени, как мы во второй раз остановились на привал, я сомневался во всех, кого встретил на Подводной станции. Дошло до того, что сопровождающие нас кот и змея оказались единственными, кому я мог доверять.
Я подозревал всех, от маленького Генри, который спал в пустой комнате в Пэкходоне, до Ким Гаён, в спасении которой участвовал лично. От подобных размышлений у меня разболелась голова. Пытаясь отдышаться, я прилег на лестничную площадку и повернулся к Син Хэряну.
– Эллиот Браун! Если подумать, то он подозрительнее остальных.
В присутствии инженеров я не мог заставить себя упомянуть Кан Сучжон – их коллегу и первого человека, которого я здесь встретил.
Син Хэрян промолчал. В темноте я услышал, как он пьет воду.
– А, психотерапевт? – сказал лежавший на полу Со Чжихёк. – Как по мне, он больше похож на шарлатана, чем на религиозного фанатика.
– Шарлатана?
– Очень сомневаюсь, что у него есть лицензия. После его консультации я ощущал себя так, как если бы попал в больницу с многочисленными переломами.
При этих словах Пэк Эён от души рассмеялась.
– Этот Эллиот просто нечто. Но он не мой психотерапевт. Со мной беседовал кто-то по имени Ивин… что-то там.
– Со мной тоже беседовал кто-то другой, не Эллиот, – сказала Ю Гыми. – Может, у ученых свой психотерапевт?
– И я с ним не общался.
После этого я начал мысленный допрос Кан Сучжон – второго подозреваемого в моем списке. Почему ты помогла мне с багажом? Почему выпила со мной кофе? Неужели потому, что ты веришь учениям этого культа? А, просто у тебя доброе сердце! Понятно. Извини, что так вышло. Сама знаешь, какие эти сектанты, – они умеют запудрить людям мозги. Они как раковая опухоль, которая не может существовать, не отнимая чего-то у окружающих, будь то деньги или труд.
– Деньги! – неожиданно крикнул я в темноту, отчего Со Чжихёк, который был ко мне ближе всех, вздрогнул и полуприсел от удивления.
– Черт!
Син Хэрян отреагировал так же, но, осознав, что кричал я, лег обратно на пол.
Глава 40ЛестницаЧасть 4
После того как мы преодолели около тысячи ступенек, никого не волновало, что пол под нами покрыт толстым слоем пыли. Мы думали только о том, чтобы перевести дух и дать ноющим ногам немного отдохнуть.
Я повернулся к Со Чжихёку и сказал:
– Извините, что напугал. Просто… у меня нет денег. Все, что я могу предложить Церкви Бесконечности, – это свои услуги стоматолога. Конечно, подводная стоматологическая клиника выплачивает мне жалованье, но… учитывая мою историю, я скорее подавлюсь деньгами, чем пожертвую их церкви.
– Может, они хотят себе нового стоматолога? Который просверлит им все по полной программе? – спросила Ю Гыми, тоже ложась на пол.
– Вы же помните, что лечение зубов здесь бесплатное? – ответил я вопросом на вопрос. – А что касается сверления… Это уже зависит от дантиста.
Пэк Эён, которая находилась чуть поодаль, зевнула и спросила:
– Доктор, почему вы скорее подавитесь деньгами, чем пожертвуете их церкви? О какой истории речь?
На лестничном пролете повисла тишина – я ничего не отвечал. Никогда в жизни мне не задавали такого вопроса. Если подумать, то я вообще никогда раньше не разговаривал на эту тему. Ни с кем. Я уставился в темноту и ответил:
– Я презираю религиозные пожертвования.
Мои слова не были ложью. Мне действительно претит то, как церковь и храмы берут деньги под предлогом пожертвований. Если Бог есть, то Он наверняка не потерпит, чтобы во имя Его грабили людей. В противном случае этот Бог – премерзкий тип.
Со Чжихёк почесался и спросил:
– Такие, как десятина?
– Включая ее. Но я ненавижу все виды пожертвований. Почему для поддержания веры нужны деньги? Почему церковь даже не платит налоги, словно она принадлежит к привилегированной касте?
Со Чжихёк усмехнулся и со вкусом потянулся.
– Жаль, что мой верующий отец вас не слышит.
Раздался женский смех. Из-за темноты трудно было понять, кто смеется – Пэк Эён или Ю Гыми.
– Вы когда-нибудь рассказывали о своей семье Эллиоту или кому-нибудь из местных? – спросил Син Хэрян так тихо, что голос его почти сливался с шумом ветра.
– Нет. Никогда.
Не знаю, поверил Син Хэрян или нет, но я говорил правду. Я пробыл здесь недостаточно долго, чтобы успеть с кем-то сблизиться.
Раздался голос Пэк Эён, который возвестил об окончании перерыва.
Неужели пять минут уже прошло?..
Пэк Эён ослепила фонариком тех, кто еще не встал. Со Чжихёк раздраженно зашипел, как вампир, попавший на солнечный свет. Благодаря этому я понял, где он находится, схватил его за руку и помог подняться.
Со Чжихёк посмотрел на поднимающиеся перед нами ступени и прыгающий впереди луч фонарика (находившегося, предположительно, в руках Пэк Эён) и ворчливо произнес:
– Чертова лестница! Конца и края ей нет…
– Конец есть.
Это был голос, полный уверенности. Син Хэрян подхватил Со Чжихёка под другую руку. Я подумал, что если мне еще когда-нибудь доведется выпивать с Со Чжихёком, то хорошо бы разузнать, что за человек на самом деле Син Хэрян.
Я вздохнул, глядя на лестницу. Я практически не чувствовал ног. Интересно, сколько ступенек мы преодолели? Я решил не спрашивать – боялся, что меня охватит искушение скатиться вниз.
Спускаться всегда легче, чем подниматься.
Всю свою жизнь я боролся за то, чтобы не опуститься ниже того места, где нахожусь, а теперь использовал все свои силы, чтобы забраться выше, пусть даже почти обезумел от усталости. Но Син Хэрян был прав: рано или поздно конец наступит.
– Надо было заниматься спортом, – пробормотал я себе под нос.
Услышав меня, Со Чжихёк покачал головой.
– Спорт вам не помог бы. Это другой уровень, – заметил он, глядя на маячащий где-то наверху луч света.
Выносливость Пэк Эён впечатляла. Как она это назвала? Вертикальный марафон?
– Я даже не знал о существовании вертикальных марафонов, пока Пэк Эён не сказала, – признался я.
– Хотел бы я и дальше о них не знать, – отозвался Со Чжихёк.
Мы рассмеялись, продолжая подниматься по лестнице.
По мере восхождения я горбился все больше и больше. Как жаль, что у меня нет трости! Вскоре эта мысль поглотила мой разум. Я молчал, сосредоточившись исключительно на ступеньках под ногами.
Мое дыхание становилось все более затрудненным. Сколько этажей мы прошли? Когда будет следующий перерыв? Я шел, думая о том, что надышался пыли на годы вперед. Внезапно Со Чжихёк коснулся моего плеча. Я повернул голову и, проследив за его взглядом, увидел, что свет замер.