– Эм… Мухён, на Третьей базе вы говорили что-то о религиозных элементах?
– Учитель, учение и община.
– Можно спросить, откуда вы это знаете?
Я собирался рассказать о своей семье, но понял, что это займет слишком много времени, и просто покачал головой:
– Я не хотел бы отвечать на этот вопрос.
К моему удивлению, Ю Гыми не настаивала:
– Поняла. Тогда расскажете, когда захотите. Итак, учитель… Тот, кто создал религию, наверное, и есть учитель? Учение – о том, как обрести вечную жизнь. Однако меня удивило, что у них все так регламентировано. Например, принято вставлять себе акульи зубы. Или было четкое указание именно сегодня взять в руки оружие. И они вкладывают столько денег в людей, которые даже не особо интересуются религиозными ритуалами. Обычно бывает наоборот. Я слышала, что секты стараются оставлять правила размытыми, чтобы было легко выкрутиться, если что-то пойдет не так. И я никогда не слышала, чтобы секты вкладывали деньги в своих последователей.
Я торопливо кивнул:
– Да, я тоже впервые о таком слышу. Обычно секты вытягивают деньги у верующих, как пиявки, а не раздают. Меня удивил рассказ про акул. Можно подумать, что речь о какой-то экологической организации.
– Почему они выбрали такую концепцию? Обычно секты создаются для того, чтобы основатель мог использовать труд и деньги своих последователей.
Я представил себе культ, у которого столько денег, что нет нужды собирать их с последователей. Как бы безумно это ни выглядело, если секта обещает большие деньги, люди, особенно те, кому они действительно нужны, выстроятся в очередь, чтобы присоединиться. Да и понятие «бесконечность» тоже звучит странно. В мире ведь нет ничего бесконечного.
– Если у основателя секты есть деньги, то ему и не нужно привлекать средства через последователей.
– Получается, какой-то богач решил, что сегодня – идеальный день для обретения вечной жизни, обеспечил своих последователей акульими зубами, оружием и отправил их убивать людей ради бессмертия?
– Похоже на то…
Ю Гыми на мгновение задумалась, а потом нахмурилась и подметила то, что и мне казалось странным:
– Но ведь сама идея вечной жизни выглядит абсурдно. Жить вечно? Как долго длится это «вечно»? Время всегда имеет пределы. Даже у планеты есть свой срок жизни, не говоря уже о людях.
Син Хэрян, до этого молча слушавший наш разговор, вдруг сказал:
– Вопрос в том, нужно ли вообще стремиться к бесконечной жизни.
– А вы бы выбрали вечную жизнь, если бы могли?
– Нет.
Син Хэрян ответил как отрезал – видимо, ему была не по душе идея вечной жизни. Впрочем, такие люди есть.
Я взглянул на Со Чжихёка, и он со стоном сказал:
– Да плевать мне на это бессмертие, просто вылечите мне колено. И морфий дайте!
Идущая впереди Пэк Эён закатила глаза и добавила:
– Долго жить – это, конечно, здорово. Вампиры такие крутые, правда? Но остаться совсем одной… даже не знаю.
Она покачала головой, и ее длинные волосы, собранные в хвост, тоже плавно качнулись.
Ю Гыми задумчиво нахмурилась:
– Я не медуза. Предпочитаю прожить жизнь и умереть.
Я удивленно спросил:
– Медузы живут вечно?
– Некоторые виды действительно обладают способностью к почти бесконечной регенерации.
Со Чжихёк тоже был поражен:
– Получается, кроме этой гренландской акулы, с которой все носятся, есть другие бессмертные существа?
– Но у медуз нет ни мозга, ни сердца, – добавила Ю Гыми.
Я невольно выдохнул. Вот это да… Как можно жить без таких важных вещей?
Со Чжихёк покачал головой:
– Похоже, за все приходится платить. Акула вон слепая, а медузы вообще без мозгов.
– А вы как думаете, Мухён? – спросила Ю Гыми.
– Жить вечно в одиночестве, без семьи? А если когда-
нибудь надоест? Я лучше проживу столько, сколько мне отмерено.
Похоже, что если члены Церкви Бесконечности захотят завербовать кого-то из нас, им придется предложить нам нечто большее, чем просто бессмертие. Возможно, деньги? Но сейчас безопасный выход на поверхность выглядел куда привлекательнее любых обещаний.
Мы почти дошли до конца глубоководного океанариума, где нас ждала Пэк Эён. Она жестом показала нам опуститься на пол. Мы с Со Чжихёком практически легли, а Син Хэрян и Ю Гыми просто пригнулись.
Пэк Эён осторожно выглянула из-за угла, вернулась и прошептала:
– Видимых целей – шестнадцать. Трое – у центрального лифта, пятеро – на площади, трое – у отсека со спасательными капсулами, двое – у кафе «Черная жемчужина», трое – у второго лифта. Если у первого и третьего лифтов тоже по три человека, то получается не меньше двадцати двух.
– Если предположить, что на Третьей и Первой подводных базах тоже по двадцать человек, то Тайлер не врал.
Около шестидесяти человек… Неужели нам придется прорываться через них, чтобы спастись? Нет, надо думать позитивно. Если на Третьей базе осталось двадцать человек, значит, впереди поджидает около сорока. Звучит оптимистично? Не то чтобы. Что сорок, что шестьдесят – в плане шансов это не меняет практически ничего.
Мои спутники выглядели далеко не оптимистично. Ю Гыми сильно побледнела. Кажется, никто из нас не питал иллюзий, что нам удастся захватить Вторую подводную базу, вступив в перестрелку минимум с двадцатью двумя вооруженными людьми. Со Чжихёк с раненой ногой и Ю Гыми, которая впервые держала в руках оружие, явно не были готовы к такому сценарию. Пэк Эён и Син Хэрян, пожалуй, были ближе всех к тому, чтобы воплотить этот план в реальность, но даже они не выглядели воодушевленными.
Когда я поделился своими киношными фантазиями, Пэк Эён улыбнулась, а Син Хэрян лишь покачал головой.
Со Чжихёк тихо хихикнул:
– В жизни все не как в кино. Будь на нашем месте Джеймс Бонд или Итан Хант, пули чудом обходили бы их стороной. Но в реальной жизни все решает количество. Один против десяти или десять против одного – разве это одно и то же?
– Могу отдать вам свой пистолет, а сам буду тихо сидеть и ждать, когда вы все уладите, – предложил Син Хэрян, устало потирая глаза.
Мы уже почти дошли до выхода из океанариума, который соединялся небольшим проходом с выставочным залом. Только пройдя через выставку, мы могли добраться до канатной дороги. Проблема заключалась в том, что, как только мы выйдем из дверей океанариума, нас хотя бы на несколько секунд засекут сектанты на центральной площади. Ю Гыми, взглянув на расстояние за дверью океанариума, заметила:
– Примерно… пять метров. Если побежим, то окажемся на виду где-то на четыре-пять секунд. Надеюсь, за это время нас не заметят.
– А если заметят? – спросил я.
Ю Гыми замялась, не зная, что ответить, а Со Чжихёк тяжело вздохнул.
– Поймают, конечно, – пробормотал он и снова вздохнул, словно решил израсходовать весь запас вздохов за сегодня.
Видимо, ему была ненавистна мысль о том, чтобы стать обузой, ведь он не мог быстро преодолеть это расстояние сам.
– Я тебя понесу.
– Огромное спасибо, командир, – ответил Со Чжихёк с оттенком сарказма, но и с благодарностью.
Ю Гыми задумчиво спросила, что ей делать с пистолетом. Пэк Эён без слов протянула руку, и Ю Гыми, не раздумывая, передала ей оружие. Но что нас ждет за этими пятью метрами? А если за дверями выставочного зала кто-то будет? Вдруг они вооружены и поджидают нас?
– А что, если в выставочном зале кто-то есть? – спросил я.
Пэк Эён спокойно, даже немного равнодушно посмотрела на меня и коротко ответила:
– Я разберусь.
Понятно. Похоже, Пэк Эён привыкла решать все максимально просто. Хотелось бы мне когда-нибудь поговорить с ней о ее жизненной философии. Возможно, с таким подходом все проблемы кажутся решаемыми.
Она пристально уставилась на дверь, и в воздухе повисло напряжение. Мы даже не знали, открыта ли эта дверь. А что, если она не поддастся, если ее закрыли на замок?
– Думаю, дверь будет открыта, – сказал Со Чжихёк.
– Откуда такая уверенность? – спросил я.
Остальные тоже уставились на него в ожидании ответа.
Со Чжихёк немного замялся, прежде чем ответить:
– Вчера я там был, и она была открыта.
Глава 51Выставочный залЧасть 1
Син Хэрян озадаченно взглянул на небольшую табличку с надписью «Выставка современных драгоценностей» и спросил:
– Ты действительно интересуешься ювелирными выставками?
– Командир, я человек с изысканным вкусом!
Син Хэрян молча уставился на него. Уже через три секунды Со Чжихёк не выдержал и выложил все как на духу:
– Ну… я ходил туда, потому что освещение было плохое, потом помог им немного с установкой и заодно покурил. Кто вообще будет воровать что-то в этой глуши посреди океана? Сами увидите – там только какие-то камни и вещи, на которые без смеха не взглянешь.
Это что, еще один метод допроса? Син Хэрян прямо-таки прожег Со Чжихёка взглядом. Мне такие трюки ни к чему – ко мне пациенты приходят, уже точно зная, в чем их проблема.
Главное – насколько быстро я могу понять, где у них болит. Но Ю Гыми, похоже, нашла это занятным. Она щелкнула пальцами перед Син Хэряном, чтобы он на нее посмотрел. Син Хэрян смутился, но они несколько секунд просто смотрели друг на друга. Безрезультатно, хотя Ю Гыми и я слегка улыбнулись, а Пэк Эён усмехнулась.
Посовещавшись, мы решили, что первой пойдет Пэк Эён, за ней – Со Чжихёк и Син Хэрян. Затем Ю Гыми, а я буду замыкающим. Если Пэк Эён не удастся пройти, никто не попадет в выставочный зал. Если провалятся Со Чжихёк и Син Хэрян, мы с Ю Гыми останемся в океанариуме. Что будет, если провалимся я или Ю Гыми? Даже не знаю.
Пэк Эён, закрепив рюкзак на спине, попросила у меня рюкзак с котом. Я передал его ей, и она надела его спереди. Выглянув наружу, она на несколько секунд замерла, затем, словно кошка, бесшумно преодолела пять метров и осторожно открыла дверь выставочного зала. Это было так плавно и грациозно, будто хищная п