– Как я уже говорил, канатная дорога – наш лучший вариант. Все эти камни были доставлены сюда по ней.
– Ох, но по вашему лицу видно, что эта идея вам не по душе.
– Терпеть не могу канатные дороги. Мухён, вы не ранены? – меняя магазин, спросил Син Хэрян, даже не глядя в мою сторону.
Пэк Эён проверяла нож, привязанный к левому бедру (интересно, где она его раздобыла?), и запасные патроны. Мы не брали с собой ничего подобного, так что, видимо, они забрали все это у врагов. Я прислушался к своим ощущениям. Ноги были все в синяках после подъема по лестнице, ладони, локти и колени были стерты до крови от ползания по полу, а указательный палец онемел от постоянного нажатия на спусковой крючок. Голова работала, как сломанный миксер, мысли путались, и я был в каком-то шоковом состоянии. Однако мне казалось, что Син Хэрян спрашивал не об этом, и я просто покачал головой:
– Не ранен.
– Если верить информации о том, что на этом уровне находится около двадцати двух сектантов, то на центральной площади их осталось не больше четырех-пяти человек.
– Почему?
– Заложники оказали сопротивление сектантам.
После этих слов у меня перед глазами возникла пугающая картина: десятки людей, услышав выстрелы, вскакивают и с голыми руками набрасываются на вооруженных до зубов сектантов. Неужели крики и стоны, которые я списывал на разыгравшееся воображение, на самом деле доносились из-за пределов зала? Что же тогда случилось с Ким Гаён, Генри и Дженнифер? Голова закружилась, перед глазами все поплыло. Я зажмурился и потер переносицу, пытаясь прийти в себя. Ощущение, что голова вот-вот взорвется, нарастало, и я спросил:
– Кто-нибудь из заложников остался жив?
– Не знаю, – ответил Син Хэрян.
Понять, что это ложь, было несложно. Скорее всего, центральная площадь усеяна телами погибших. И тут меня осенило: Син Хэрян терпеть не может тратить время впустую. Именно он всегда подгонял нас – например, когда мы поднимались по чертовой лестнице высотой в четыре тысячи ступеней. Так почему сейчас, в разгар перестрелки, он спокойно отвечает на мои вопросы и беспокоится о моем состоянии? Странно. Откуда в такой ситуации может быть время для разговоров?
– Почему… почему мы не идем к канатной дороге?
– Мы ждем.
– Чего?
Пэк Эён улыбнулась – впервые с тех пор, как мы поднялись на Вторую подводную базу. В ее взгляде было что-то ледяное, и, глядя в ее глаза, я почувствовал, будто моя голова погрузилась в холодную воду.
– Они думают, что командир Син мертв, и скоро придут сюда, чтобы убедиться в этом, – объяснила она.
С чего сектанты решили, что Син Хэрян мертв? А, понял. Он перестал отстреливаться, чтобы создать иллюзию, будто его ранили или убили. Но что, если они бросят гранату в наше укрытие? В голове мелькнули мрачные мысли, и я поделился своими опасениями.
Пэк Эён покачала головой:
– Граната на Подводной станции? Это равносильно самоубийству. Даже в самолете, который взрывается в воздухе, вероятность выжить была бы выше.
Слова Пэк Эён почему-то вызвали у меня странное беспокойство. Что-то было не так, но я не мог точно понять, что именно.
Неужели сектанты, которые затеяли это безумие, действительно думают о выживании? Если они стремятся к бессмертию, то их действия противоречат этому. Террористическая атака – не то, что делает человек, собирающийся жить долго и счастливо. В голове не укладывается! Чем больше я думал, тем меньше понимал, что происходит. Как эти сумасшедшие могли верить в вечную жизнь, когда погибали от пули размером с ноготь? Если мне суждено было умереть, то я хотел бы понимать почему. Я не хотел умирать, не зная причины.
«Мы – те, кто живет вечно с бессмертной акулой! Мы переживем любые опасности и испытания!»
«Я точно не знаю, но для проведения ритуала в здании должно быть много людей, и кто-то обязательно должен умереть. Раньше в жертву приносили рыбу, но в День Бесконечности требуется человеческая жертва».
«Но ведь сама идея вечной жизни выглядит абсурдно. Жить вечно? Как долго длится это „вечно“? Время всегда имеет пределы. Даже у планеты есть свой срок жизни, не говоря уже о людях».
Почему сектанты уничтожили подводные капсулы на Второй базе? Ведь они усложнили побег и для себя. Может, они планируют снова запустить лифты и подняться на Первую базу? Или собираются воспользоваться канатной дорогой, как для перевозки экспонатов? И что случилось с теми, кто остался на Третьей базе? Мы добрались сюда по тайной лестнице, но они-то как собираются выбираться на поверхность?
Будь я лидером секты, я разместил бы всех своих на Первой базе и на острове, убивал бы тех, кто поднимался на лифте, и обстреливал лодки или спасательные капсулы, поднимающиеся на поверхность. Почему они рассредоточены по нескольким уровням? Почему они усложняют даже собственное бегство?
«Думайте о том, что нужно убить всех».
Внезапно перед глазами все потемнело. Мгновение я думал, что ослеп от стресса или что меня ранили, но потом понял, что произошло, – электричество отключилось.
Наступила полная темнота, я не видел буквально ничего. Внезапно кто-то осторожно взял меня за запястье. Я вздрогнул от неожиданности и резко дернул рукой, но тот, кто меня схватил, ловко подставил подножку. Потеряв равновесие, я почувствовал, как меня мягко толкают в плечо. Только когда моя спина коснулась пола, я осознал, что лежу, и услышал рядом с собой тихий голос Пэк Эён:
– Чуть по лицу мне не заехали.
– Извините. Я просто слишком испугался.
Внезапно справа раздался голос Син Хэряна. Он был настолько близко, что я чуть не подпрыгнул от неожиданности.
– Мы поползем. Даже если услышите выстрелы или кто-то рядом остановится, продолжайте ползти.
– Понял.
Со стороны Син Хэряна послышались шорохи, а потом я почувствовал, как он обвязывает что-то вокруг моего запястья. Потрогав запястье, я понял, что это был парашютный шнур. Син Хэрян отмотал шнур со своего предплечья и связал нас друг с другом, чтобы не потеряться в темноте. Действительно, мудрое решение.
Глава 58Канатная дорогаЧасть 1
Мы поползли, и уже через тридцать секунд я почувствовал, что схожу с ума. В разгар перестрелки страх получить пулю был настолько силен, что боль почти не ощущалась, но теперь, преодолев всего около пяти метров в темноте, я ощутил боль во всем теле.
Когда-то я слышал, что младенцы ползают около восьми месяцев, и теперь никак не мог понять: как это вообще возможно? Как они справляются с такой нагрузкой на руки и ноги? Впереди ползла Пэк Эён, и я подумал, что она наверняка в прошлой жизни была ящерицей, раз так легко передвигается на четвереньках. Мои руки подламывались, я задыхался и в какой-то момент просто упал щекой на грязный пол, забыв о пыли и грязи.
И вдруг кто-то выстрелил. Раздался крик, следом со всех сторон затрещали выстрелы. Я пополз дальше, почти плача от ужаса. В какой-то момент парашютный трос на запястье натянулся, и я, чуть не теряя сознание от страха, пополз туда, куда он тянул. Пэк Эён и Син Хэрян перестали стрелять, но выстрелы продолжались. Люди в темноте палили без разбора, не понимая, кто перед ними – друг или враг. Со всех сторон звучали стоны, грохот, тяжелое дыхание. Каждый выстрел оглушал, в ушах звенело, голова разрывалась от боли.
Продолжая ползти, я мельком подумал, а стоит ли вообще бороться за выживание в такой ситуации. Но тут взгляд упал на парашютный трос, обвязанный вокруг моего запястья, и я взял себя в руки. Об этом можно будет подумать позже. Главное – выжить. Потом, дома, буду разбираться с мыслями. Устав, я приподнял голову, и в следующую секунду пуля просвистела прямо под моим подбородком. По спине пробежали мурашки. Не подними я голову, эта пуля меня убила бы. Была ли это случайность, или кто-то прицельно стрелял по нам в темноте? Я провел рукой по подбородку и почувствовал что-то липкое. Инстинктивно закричал:
– Кто-то целится в нас!
– Беги! – раздался крик Син Хэряна одновременно с очередной серией выстрелов.
Я очнулся, осознав, что уже несусь вперед, как безумный. Парашютный шнур, привязанный к моему запястью, натянулся, и я изо всех сил старался догнать бегущую впереди Пэк Эён. Она двигалась так быстро, что я едва поспевал за ней. Наверное, в прошлой жизни она была гепардом, иначе как она могла бежать так быстро? Я мчался что было сил, но шнур оставался натянутым, и расстояние между нами никак не сокращалось.
Я оступился и, с грохотом рухнув, покатился по полу. Боль была настолько острой, что я едва не потерял сознание. Правый бок и бедро горели огнем, а затем будто бы исчезли, но тело все еще кричало, что мышцы и кости на месте. В следующую секунду Син Хэрян с силой дернул меня за руку. По-моему, если бы я не встал, он просто вырвал бы ее из плеча, поэтому сквозь боль я все-таки поднялся на ноги.
Все, чего мне хотелось, – это рухнуть обратно на пол и отключиться. Син Хэрян выстрелил в темноту, и я, хромая и всхлипывая, побежал вперед. Он не сможет меня бросить, даже если я стану еще большей обузой. Эта мысль была единственным, что заставляло меня двигаться. Если бы не она, я бы давно сдался и остался лежать на полу.
Мне казалось, что мы блуждали в этой непроглядной тьме целый час. Однако позже я узнал, что все произошло менее чем за десять минут после отключения электричества. Син Хэрян схватил меня за руку и потянул вперед. Время от времени он оборачивался и стрелял куда-то в темноту, но я не понимал зачем – ведь ничего не было видно.
Син Хэрян толкнул меня в какую-то комнату, захлопнул и запер дверь. Внутри горел аварийный свет, и я смог осмотреться – мы были на платформе канатной дороги. Значит, все-таки добрались! Я размотал парашютный шнур, обмотанный вокруг моей руки, и увидел, что он привязан к столбу рядом с платформой, как и шнур на руке Син Хэряна.
Подойдя ближе, я начал развязывать шнур, чтобы вернуть его владельцу, но, коснувшись, понял, что он покрыт кровью. В тот же момент в ушах раздался пронзительный писк. «Где Пэк Эён?» – проне