– Оставьте меня. Идите. Я справлюсь…
От этих слов слезы полились сильнее. Мы пришли сюда не для того, чтобы бросить ее! Я не собирался уходить один! Слезы застилали глаза, и я уже почти ничего не видел. Голову раз за разом задевали плывущие предметы, вызывая новую волну отчаяния.
И тут вдруг Ли Чжихён, моя надежда и путеводная звезда в этой темноте, неожиданно упала. Фонарь осветил потолок, а потом с громким всплеском исчез под водой. Всхлипывая, я бросился туда, где пропал свет.
Самое нелепое, что в то время, как я рыдал во весь голос, в моей голове крутилась мысль: «Этот фонарь, наверное, водонепроницаемый, раз все еще работает». К счастью, шнур от фонаря был обмотан вокруг запястья Ли Чжихён, и я быстро ее нашел.
Тяжело дыша, я взвалил на одно плечо Ким Гаён, а на другое – Ли Чжихён. Обхватил их обеих.
Эта импровизированная конструкция получилась далеко не идеальной – если не повезет, обеим грозил вывих.
Но вода уже стояла очень высоко, и я не мог придумать более подходящий способ нести обеих так, чтобы головы оставались над поверхностью. Почему никто не придумал, как носить двух человек одновременно? Может, это просто физически невозможно? И что мне делать в такой ситуации?
Сквозь слезы я повторял, как мантру: «Не упади, не упади», крепко держа обеих девушек и медленно двигаясь вперед. Мимо проплыл очередной стул, я успел от него увернуться и почувствовал облегчение – благодаря воде вес двух человек не был таким уж неподъемным.
К тому времени, как я наконец добрался до лестницы, вода поднялась мне до подбородка. Случайно глотнув ее, я закашлялся. В следующее мгновение что-то в темноте схватило Ким Гаён.
Я в панике дернулся в сторону, но из темноты раздался голос:
– Это я, Ю Гыми!
Поддерживая Ли Чжихён, я начал подниматься по лестнице и, когда яркий свет вдруг ударил в лицо, машинально зажмурился. В жилом блоке Чучжакдона электричество уже отключили, мы привыкли к темноте, и тут глаза, приспособившиеся к мраку, мгновенно заслезились. Я чувствовал себя как летучая мышь, неожиданно оказавшаяся на свету.
Мы выбрались в коридор, который соединял жилой блок с остальной частью базы, и только здесь смогли рассмотреть друг друга. Защитный костюм Ли Чжихён был порван на лодыжке и плече, из разрывов сочилась кровь. Я аккуратно уложил ее на пол и вернулся, чтобы помочь Ю Гыми вытащить из воды Ким Гаён. Ее джинсы тоже были разорваны на лодыжке, и, приглядевшись, я заметил кровь. Мелькнула мысль, что, возможно, и я пострадал. Я закатал штанину и увидел, что мои ноги покрыты ярко-красными и синими синяками, но, к счастью, серьезных порезов или ран не было. Похоже, ударившись о девушек, кровать замедлилась и задела меня не так сильно.
Ли Чжихён все еще не пришла в сознание, и я первым делом проверил дыхание и пульс. Запрокинув ей голову, чтобы открыть дыхательные пути, я через несколько секунд услышал хриплый вдох. Наконец она пришла в себя, и я облегченно выдохнул. Попытался разорвать костюм на ноге, чтобы осмотреть рану, но ткань была невероятно плотной и прочной – без сомнения, из особого материала.
Ли Чжихён, медленно приходя в себя, выплюнула морскую воду и прохрипела:
– Плечо просто разрывается от боли. Это ножка стула ударила, у меня перед глазами потемнело… Лицо Господа увидела, можно сказать.
– Всех нас по ногам ударила огромная кровать.
Вдруг Ли Чжихён резко села, указывая куда-то за мою спину:
– Закройте дверь! Быстрее! Закройте этот портал в ад!
Я настолько переволновался, что забыл закрыть дверь, ведущую в жилой блок. Бросился, закрыл и повернул запор, чтобы заблокировать. Перед тем как дверь захлопнулась, я заметил, что вода почти настигла нас – оставалось всего три ступеньки.
Успокоив Ли Чжихён, я с большим усилием разорвал костюм у нее на ноге. К счастью, рана оказалась не такой страшной, как я боялся, – до кости не дошло. Я с облегчением осмотрел повреждения, но все же надавил на травмированное место, чтобы проверить, насколько оно болезненно.
– Болит, когда я нажимаю здесь?
– Болит везде, куда бы вы ни нажали, – сквозь зубы ответила Ли Чжихён, сжимая кулаки.
Конечно, я понимал, что будет больно, но все же вздрогнул, опасаясь, что кулак может ударить по мне.
– Встать сможете?
– Не знаю.
– Попробуйте. Я помогу.
Пока Ю Гыми возилась с мокрыми джинсами Ким Гаён, я помог Ли Чжихён подняться. Стоило ей встать на ноги, как ее словно прорвало: она начала изрыгать проклятия вперемешку с религиозными высказываниями. Она была полна гнева на все и всех – на чертову кровать, которая ее сбила, на инженеров, которые проектировали станцию, на людей, выпустивших ракеты, и даже на тех, кто купил мебель, но не закрепил ее как следует. По мнению Ли Чжихён, все они заслужили жариться в аду на сковороде при температуре не ниже ста восьмидесяти градусов.
Я был ошеломлен этой внезапной вспышкой ярости, но старался не обращать на нее внимания и сосредоточился на травмированной ноге Ли Чжихён. Здесь был нужен опытный ортопед, а не стоматолог.
С трудом стоя на ногах, Ли Чжихён выплескивала свою боль вместе с потоком ругательств. Ким Гаён, все еще откашливая воду, показала ей большой палец. Сцена была почти комичной – в стоматологии такое точно не увидишь. Пациенты, открыв рот, обычно не в силах ругаться, а если и пытаются, то их слова звучат так невнятно, что ничего не разберешь. Да и вообще, кто решится проклинать врача со стоматологической дрелью в руках. Большинство предпочитают высказывать недовольство на ресепшене, а не в кабинете.
Можно ли ходить с переломом? Теоретически да – сквозь боль и слезы. Если Ли Чжихён не сможет идти, это крайне затруднит передвижение всей нашей группы. Где нам сейчас искать шины или импровизированные средства для фиксации? Имей я выбор, отправил бы обеих девушек в больницу на рентген, но что поделать? Ноги у Ли Чжихён уже начинали опухать, причем обе сразу, и я не мог понять, было это нормальной реакцией или признаком серьезной травмы.
Я усадил Ли Чжихён обратно на пол, намереваясь осмотреть ее плечо. Она осторожно дотронулась до него и сказала:
– Кажется, плечо вывихнуто.
Похоже на то. Кожа была содрана, текла кровь, а синяк уже начал приобретать багрово-синий оттенок. Я осторожно ощупал плечо – к счастью, не почувствовал ничего вроде сломанных костей или осколков.
– Есть два варианта, – начал я. – Первый: я попробую поставить плечо на место здесь и сейчас, хотя это довольно рискованно. Второй: оставляем так, фиксируем руку тканью и ждем до больницы.
– А вы уверены, что мы сможем попасть в больницу в ближайшие два часа? С учетом нашей ситуации и вашего вещего сна?
Я посмотрел вокруг, понимая, что она права, и с неохотой покачал головой:
– Нет…
Глава 72Причина и следствиеЧасть 1
Следовало бы сказать что-нибудь обнадеживающее вроде «все будет хорошо» или «мы обязательно выберемся и уже скоро будем в больнице», но слова застряли у меня в горле, и я не смог произнести ни единого ложного утешения.
Ли Чжихён посмотрела на меня и спокойно произнесла:
– В таком случае вправьте мне плечо сейчас.
– Я не травматолог. Если что-то пойдет не так, могу повредить нерв или сосуды. Возможно, вывих станет хроническим. Мышцы или кости тоже могут пострадать.
Я, конечно, не травматолог, но мой друг, ординатор в травматологии, кое-чему меня научил. К тому же я видел, как вправляют вывихи. Конечно, все могло закончиться неудачно, и тогда, если мы выберемся отсюда благополучно, меня еще и засудят. Впрочем, если Ли Чжихён поправится настолько, что сможет подать на меня в суд, это уже будет неплохим исходом.
Ли Чжихён перекрестилась, провела рукой по плечу и прервала мои размышления:
– Давайте сейчас.
Я перевел взгляд на Ю Гыми, которая наконец справилась с джинсами Ким Гаён, и, не находя других аргументов, кивнул. Взяв Ли Чжихён за плечо и руку, я прикинул, как лучше действовать.
– Откройте рот как можно шире, – велел я, – и трижды скажите «Аве Мария».
Ли Чжихён уставилась на меня, а потом начала:
– Аве Мария… Аве Ма… А-А-А-А-А! – вскрикнула она, когда сустав со щелчком встал на место.
К счастью, она успела открыть рот и не стиснула зубы, иначе могла бы прикусить язык. Боль – это то, что каждый переживает в одиночку. Никто не может разделить или забрать ее. Это, пожалуй, самое ужасное и личное, что есть в нашей жизни. А пока у нас не имелось под рукой никаких обезболивающих, Ли Чжихён оставалось только смириться с этой болью. Я оставил ее и подошел к Ким Гаён.
Ее лодыжка выглядела плохо: не хватало двух кусочков кожи размером с ноготь большого пальца. Кажется, кровать не только ударила ее, но буквально вырвала плоть. К счастью, ничего слишком серьезного: ни переломов, ни осколков кости. Просто глубокая рваная рана, из которой сочилась кровь.
Я открыл рюкзак и вытащил одно из полотенец, на которых спал кот. Тот, явно недовольный, что его потревожили, бросил на меня возмущенный взгляд, но я быстро закрыл рюкзак.
«Прости, сейчас не до тебя», – подумал я и приложил чистую часть полотенца к ране на ноге Ким Гаён. Микрофибра мгновенно пропиталась кровью. Ким Гаён тихо зашипела от боли.
Ю Гыми огляделась.
– Неподалеку есть прачечная, а рядом с ней – душевые, – сказала она. – Пойдемте туда. У нас есть раненые, и все мы насквозь промокли.
Только после этих слов я почувствовал, что меня потряхивает от холода. Мокрая одежда облепила меня, как вторая кожа. Я попросил Ким Гаён встать. Она встала на ноги с моей помощью, стиснув зубы. Ни звука не сорвалось с ее губ. В то время как Ли Чжихён ругалась на чем свет стоит, Ким Гаён молча терпела боль.
В таких ситуациях нужно считать каждую травму переломом, даже если это не так, и обращаться с ней соответственно. Но чем я мог помочь без инструментов и медикаментов? К тому же я ведь всего лишь стоматолог. Без бормашины я бесполезен процентов на семьдесят.