Вся работа пошла насмарку. Безбородко готовил государя к тому, что России нужно более тесно сотрудничать с Великобританией, причём дело касалось не только торговли, но прежде всего внешней политики. Англии нужны были русские штыки на границах с Францией, пока эти границы не слишком отодвинулись от самой республики в сторону интересов Великобритании.
Канцлер, впрочем, не понимал, отчего Уитворд так разнервничался, что Россия не принимает деятельного участия в борьбе с республикой. У французов нет шансов на поле боя. Австрийцы обязательно разгромят республиканцев. Сейчас основное внимание смещается на север итальянских земель, а там австрийцы имеют почти двойное преимущество.
Кроме того, в беседе с канцлером австрийский посол и представитель интересов Габсбургов в Российской империи граф Людвиг фон Кобенцль утверждал, что французы не имеют армии в Италии. Там лишь сброд без какого-либо обеспечения. Стоило верить таким словам австрийского посла, слишком он уверенно говорил. И всё это на фоне чуть ли не голода в самой Франции и недавнего разгрома, даже с участием артиллерии, восставшей части парижан. Откуда у такой Франции будут ресурсы на большую войну?
И почему тогда Англия хочет деятельного участия России в делах Европы? Австрийцы же, напротив, не спешат призывать русских к решительным действиям, здраво опасаясь иметь русские императорские войска в Центральной Европе или в Италии. Безбородко знал ответ на этот вопрос. Англия не хочет, чтобы Россия большими силами входила на Кавказ и начинала войну с Ираном. По мнению островитян, пусть русские соперничают с Австрией за право считаться победителями французской республики, а не громят Иран, который находится рядом с важнейшей английской колонией — Индией.
Ну, и напрашивалась ещё одна причина, почему англичане хотят втянуть Россию в борьбу с республикой. Англия не может допустить в Европе одного победителя Франции, кем бы он ни был, если только не сам Туманный Альбион. Но английские войска в массе сражаться не станут, нету этой массы у Англии. А вот денежные массы присутствуют. Это же отлично, когда есть деньги, и воюют именно они. Это даже по итогу выходит сильно дешевле.
Скоро дверь открылась, и статс-секретарь государя Юрий Александрович Нелединский-Мелецкий выпроводил англичанина и призвал канцлера. Уитворд выходил с гордо поднятой головой и улыбался. Складывалось ощущение, что он добился всего, чего желал. Англичанин умел держать лицо, а ещё затаивать обиды, мстить, мстить…
Канцлер даже не посмотрел в сторону английского посла. Чарльз Уитворд, если будет необходимость, может и сам приехать в особняк Безбородко, своего главного союзника в России. Вот там и можно обсуждать все проблемы и думать, как лучше.
— Вы представляете, Александр Андреевич, он мне угрожать вздумал! — Павел Петрович был всё ещё возбуждён после встречи с английским послом.
— Ваше Императорское Величество, — Безбородко обозначил поклон. — Могу я спросить, в чём суть вашего беспокойства?
— Скорее возмущения. Англичанин упрекает меня… Россию, что мы не участвует деятельно в разгроме республиканцев. А то, что наша армия не готова будь к какому конфликту, англичан не волнует. Подай ему подтверждение, что Россия всё ещё в союзнических отношениях, — государь продолжал фонтанировать эмоциями.
— Ваше Величество, но мы в соглашении, желаете, я, как канцлер, всё объясню англичанам, ну, и австрийцам? — Безбородко внутри себя содрогнулся.
Он продолжатель идей Никиты Ивановича Панина, создателя «Северного Альянса», когда Англия — важнейший союзник. Александр Андреевич Безбородко не мог себе представить, что может произойти, если Павел Петрович решил разорвать отношения с Великобританией. Речь же не только о том, что Россия, и сейчас живущая в глубоком финансовом кризисе, потеряет главного торгового партнёра. Россия растеряет всех возможных союзников.
Идти на примирение с республиканцами невозможно, в таком случае и вовсе утрачивается идея сакрального и единственно возможного самодержавия. Так не долго взрастить якобинцев и в России. С Пруссией можно идти на союз, да он и не разрывался. Однако, сейчас это государство несколько потеряло свою честь, когда пруссаки подписали Базельские сепаратные соглашения, что не стоит с Пруссией говорить, как с равной. Австрия откажется от такой России, что не помогает ей, как только потерпит первое поражение. Ну, а если австрияки и пройдут в Париж парадным маршем, то им вообще не нужна Россия.
К чему всё это приведёт? Как минимум, будет новая война с Османской империей. Россия уже сколько её била, не так страшно, но теперь османы могут сражаться европейским оружием, а пушки на русских солдат станут наводить иностранные советники.
— Вы, канцлер, и вам объясняться. Но можете пообещать новый торговый договор, ещё более выгодный, чем с… предыдущем правителем, — после некоторой паузы Павел Петрович решил не советоваться, а сообщить свою волю. — Какие бы глупые и невыгодные договоры Россия не имела нынче, мы не можем все их взять и разорвать или же фраппировать. Это бесчестно, а бесчестие недопустимо для русского императора. Но вот улучшить договоры я согласен. С Англией, чтобы не ссориться. А ещё вот, прочтите!
Император взял бумагу со стола и передал её Безбородко. Канцлеру не нужно было читать всё письмо целиком. Он сохранил за собой возможность перлюстрации писем, и это послание императору для канцлера, конечно, переписали.
— Вы знаете, что это за письмо? — с удивлением спросил Павел Петрович, заметив, что Безбородко почти и не читал бумагу.
— Я бегло читаю, Ваше Величество, — нашёлся Александр Андреевич.
— И? Что же скажет мне мой канцлер? — в тоне государя звучали нотки сарказма.
Павел Петрович был уверен, или почти уверен, что именно он наиболее компетентный человек в политике. Что касается Безбородко, то, да, спасибо и молодец, что повлиял на восхождение Павла на престол, но то, что Александр Андреевич якшается с англичанами, для государя было неприемлемо. Он не хотел ни англофилов возле себя, ни тем более, франкофилов, которые нынче сплошь якобинцы и им сочувствующие.
Безбородко понял, куда именно дует ветер, способный превратиться в ураган, оттого решение пришло быстро. Нужно уговорить Павла на вмешательство в кавказские дела, тем более, что без этого Россия заимеет ворох проблем в том регионе. Если в итоге будет упразднена или слишком ослабнет опора для России в виде христиан на Кавказе, то нужно, как минимум, укреплять линию обороны на Северном Кавказе и не давать возможности усиливаться Османской империи, как и персидскому шаху. Без Кавказа с турками будет сложно, да и персы могут стать серьёзной силой.
Для государств в этом времени ещё играли важную роль в политике вопросы чести и достоинства. Если монарх проглатывает обиды, то государство сильно теряет в статусе. Обида России была нанесена. Ага Мухаммад-хан Коджара разгромил союзника Российской империи и высказал столько нелестных слов в сторону России, что прощать нельзя. А те люди, которые хоть что-то знают о Кавказе, могли бы сказать, что после обиды, если не последует жёсткая реакция, то никто более не станет на сторону северной империи.
Но Англия… Как её интересы соблюсти?
— Ваше Величество, — заговорил после долгой паузы, на грани терпения императора, Безбородко. — Я согласен с вами, и нам нужен новый торговый союз с Англией, что несколько остудит англичан, и разрыва отношений не произойдёт. Тем более, что вся Европа замерла в предвкушении громких побед австрийцев над республиканцами в Италии. Но не отвечать за нанесённые обиды… А ещё это письмо…
— Да, именно, меня тут призывают, как рыцаря на защиту чести дамы. Мне не нравится, что моими чувствами и принципами чести пытаются играть… И вообще, я не желаю воевать. Отчего мой предшественник не отправил войска ранее? Взяли бы город-два, показали бы свою силу, да и домой, строить новую, сильную армию. А нынче… Я что, по-вашему, вынужден расписаться в никчёмности своих слов о неспособности русской армии хорошо воевать? Старые екатерининские генералы положат кучу ресурсов, людей, чтобы доказать мне обратное, — размышлял вслух император.
И раньше Безбородко понимал, что Павел Петрович — образованный человек, имеющий представление во многих областях управления государством и обществом. Сейчас канцлер осознал, что монарх в курсе творящегося рядом с ним, как и за его спиной. Но возникал вопрос: если в курсе, так отчего же начинает вести себя так, словно нарывается на нелюбовь и презрение со стороны общества?
Вот и сейчас стало понятно, почему Суворов сидит в приёмной. Все решения уже приняты, и канцлер тут только для того, чтобы Павел потешил своё самолюбие, ну, или всё же услышал аргументированные возражения. Англичане будут недовольны. Потому Безбородко решил сам сесть за составление нового торгового договора с островитянами или даже посадить рядом с собой посла Уитворда. А ещё английский посол потребует гарантий того, что Россия будет воевать только на Кавказе, что не станет входить в Афганистан и искать сухопутного пути в «Жемчужину Британской Короны» — Индию.
— Суворов? Ваше Величество? Его ставить на кавказские войска повелите? — спросил канцлер.
По мнению канцлера, странный выбор. Безбородко слышал от государя, как тот клеймил Александра Васильевича Суворова за действия в Польше. Много крови за свою карьеру пролил гениальный русский полководец, но неизменно добивался цели и решал все задачи, которые перед ним ставились. Так произошло и в Польше.
Павел Петрович вообще сперва повелел вернуть полякам те их земли, где в большинстве проживали представители именно этого этноса. Монарх уже сделал попытку выглядеть рыцарем, когда предложил Тадеушу Анжи Бонавентуре Костюшко свободу и даже немалые деньги, а взамен попросил слово от лидера восстания в Польше, что тот не станет более бороться против России. А тут назначение Суворова…
— Вижу, что смутил вас, граф. Я не скрывал своего отношения к генералам своего предшественника. Но тут… Иное, — сказал Павел и несколько смутился.