Архимаг вздохнул.
— Понял. Можешь быть свободен.
Едва стражник вышел, Апелиус опустил локти на столешницу и простонал:
— Мало того, что проблемы поджимают, копятся, и нужно уладить отношения с Гритоцким купцом, построить хорошую дорогу до Закатного луча, выстроить пути развития еще оптимальнее, чем раньше, так еще и нежить объявилась… Мне нужно поднимать королевство, натаскивать на бои армию, что сейчас слаба, как игривый щенок! А вместо того, чтобы развивать собственное тело, я вожусь с проблемами, к которым еще не готов ни я, ни королевство. Прекрасно, просто прекрасно! Нильям, похоже, не светит тебе отметить очередной день рождения…
Проклятая, архилич, мертвячка, неживая, королева демонов… Ему придумали много имен меньше, чем за пол года. Только ОНА он сам не знает, как называть себя. Они не знают. Разве может быть имя у хора неживых душ, что одновременно занимают это тело? Великие воины и маги прошлого, сумевшие сохранить свой разум в небытие, в бесчисленных атаках обезумевших душ — именно они заняли тело мертвого адепта, над которой проводил ритуал Филис.
Они она не ощущали вкуса. Измененная мертвая плоть не чувствовала прикосновений ни к раскаленному на солнце камню, ни к ледяной глыбе, ни к лезвию меча, ни к бархату. Единственные вещи, что им доступны — слух и зрение. Пусть монохромное, но зрение. То, чего они были лишены на протяжении веков и тысяч лет.
Да, это тело можно было усилить, и они сделали это в первую очередь. Их кости теперь были воистину неразрушимы — их покрывали руны иного языка, забытого, заметенного пылью веков, когти резали металл и гранит. Ладонями можно было крошить камни в песок. Вот только с утраченными чувствами не получилось ничего сделать, потому приходилось обходиться зрением и слухом. Увы, мертвецов не пускают в города, на концерты бродячих музыкантов, и на выступления оперных певиц им никак не попасть. Приходилось обходиться зрением. И за последние недели хор успел вдоволь насладиться видами весенней тайги. Жаль, нельзя вдохнуть полной грудью этот чистый воздух, ощутить ароматы хвои и цветущего багульника…
Мертвая девушка поднялась с колен, и поспешила к вурдалакам, которые за последнюю неделю, что маленькая армия провела в глухом лесу, выкорчевали деревья на нужном участке и старательно раскапывали вход в гробницу древних. Огромное кладбище из тысяч костяков, пролежавших в земле не меньше семнадцати сотен лет, было ценной находкой: существа в теле мертвой девушки рыскали по миру, прислушивалось к голосам, доносившимся из-за грани, и искали крупные кладбища. На мелких сельских они пополняли свои ряды, чтобы было, кому запутывать следы и отвлекать магов, которые хотели их уничтожить.
Увы, из всех доступных существу знаний, из всей палитры магии, была доступна лишь магия смерти и поглощения. Делать нечего: приходилось работать с тем, что есть…
Девушка поднялась на вершину сопки, и остановилось, оглядывая свою маленькую армию. Всего полторы сотни вурдалаков, две сотни скелетов, найденных в пустынных песках, и четыре сотни зомби, выкопанных на сельских кладбищах. Безмозглые тела-марионетки.
От сооружения глубоко под ногами веяло Силой. Костяшки давно истлели, а погребальные саваны, в которые их заворачивали, превратились в пыль. Но это не мешало энергии смерти год за годом копиться в этом месте, настаиваться, как хорошее вино. Если напитать каждое тело магией смерти, заклятия перестанут наносить вред телам. Правда, против приличного мечника зомби и скелеты в любом случае не играют, да и практики умеют сражаться на сверхскоростях, когда даже мастерства не нужно, чтобы снести с плеч голову ожившего трупа. Поэтому нужно будет придумать что-то другое, что можно сделать с настоявшейся энергией.
Да, определённо нужно думать над чём-то иным. Будь у него… У НИХ в подчинении даже пара тысяч элитных умертвий, этого не хватит, чтобы защититься. Люди всё равно истребят сперва армию, а потом и его, если не принять никаких мер.
Из-за чего вообще на него на нее НА НИХ взъелись люди?
Существо дошло до ведущего вниз прохода с потрескавшимися ступенями, покрытыми сантиметровым слоем пыли, и застыло. Вурдалаки, получив новый приказ, когтями рубили ветви с деревьев, чтобы из бревен создать подпорки для свода. Древнему кладбищу больше полутора тысяч лет, и не хотелось из-за непредусмотрительности оказаться под развалами.
Значит, нужно ждать. Снова.
Мертвое существо закрыло глаза, и вновь сонм из сотен душ умирающих в этом мире людей ежеминутно несётся перед мысленным взором. Бесплотные тени, спешащие в загранье — стоит только протянуть ладонь, можно вырвать из потока любую приглянувшуюся. Но трогать их не нужно: зачем? Эти души и так уйдут за грань, и если будут столь крепки, что их не сломают старые, обезумевшие души, их память станет памятью его. Можно будет обратиться к ним в любую секунду, чтобы получить любой ответ на любой вопрос, что знают мертвецы, предоставив взамен частичку энергии из этого мира, или любой монохромный образ: души, живущие в вечной темноте, очень ценят мир живых. Но могут лишь сожалеть о прерванной жизни.
Глава 21
К обеду я добрался до Басхура и осмотрел место, где раньше стояла стела.
Когда я закапывал здесь артефакт, нарастил поверх стелы молоденькую траву. Теперь же здесь виднелись следы боя: дёрн сорван заклинаниями, местами чернеют проплешины от огненных заклятий. Ну и, конечно же, кровь разлита повсюду — адепты не сдались без боя. Глупо. Лучше бы убегали, глядишь, кто-то и вырвался бы.
Близко я не подходил — посмотрел шатающихся по округе стражников и поспешил в город. Стража ищет здесь только то, что можно продать: кольца-артефакты, которые могли отлететь в дальний куст вместе с кистью, склянки зелий, или оброненный кинжал. Расследование разборок среди адептов — вне пределов их компетенции. Кража, ограбление, пьяная драка или трезвая поножовщина — это всё их епархия, а в дела практиков обычный люд предпочитает не соваться, пока практики не убивают мирняк в городе, а разбираются между собой.
В три часа я сидел в самом тёмном углу знакомой, почти родной таверны, и мрачно пил компот. Почему мрачно? Ну так нет у меня чернышей на покупку зелий, необходимых для сбора энергии со стел. До ночи нужно еще побегать по пустыне, уничтожая слабеньких монстров, потом добраться до приличной лавки, где продаются необходимые зелья, изготовленные магом и для магов, и продать там добытые камни душ.
Я вздохнул, вспоминая, как просто было охотиться в подземелье: там не нужно выслеживать монстров, достаточно убить одного и уничтожить всех, кто окажется достаточно неосмотрителен и придёт на запах крови и слизи. Подумать только, продажа всего одного ядра из подземелья окупит все мои потребности. Или же продажа щупальца… Нет, пожалуй, о продаже драгоценного материала пока думать не буду!
А о чём поразмыслить стоит, так это о роли телосложения в характеристиках. Если уж я прикрутил туда регенерацию, то повышение этой характеристики должно работать и на восстановление тела после повышения силы и ловкости, верно? Если уж маг одним-единственным заклинанием за несколько секунд избавил меня от телесного недомогания, то вложенные в характеристику баллы должны работать схожим образом. Просто телосложение — единственная характеристика, которая нивелирует проблемы от повышения себя самой, а потом, будучи развитой, сможет нивелировать проблемы с ловкостью и силой. Другими словами: я вкладываю баллы в регенерацию, чувствую себя отвратительно, но регенерация работает на повышенных оборотах, и восстанавливает микротравмы и все сопутствующие проблемы от своего повышения. Где я неправ?
Надо будет проверить мою версию на первом же артефакте. Вот только на всякий случай опустошить либо стелу у столицы, либо ту, которая находится около Лурскона. Обе сейчас наполнены на треть, поэтому повышение характеристики не должно вызвать у меня перенапряжения.
Вот только нужно дождаться ночи, чтобы под прикрытием темноты добраться до сладкого, а пока — пронестись по пустыне, пуская монстров на фарш, и закупиться зельями, на случай, если мои выводы не верны, и мне будет очень плохо от повышения телосложения.
Или не стоит тратить время на пустыню? Дилемма…
Дело в том, что за соседним столом, в пяти метрах от меня, сидит маг, улюлюкавшийся почти в пьяный ноль. Его уже обступили девушки легкого поведения, нарисовавшиеся, видимо, по наводке подавальщиц: две подтащили свои стулья вплотную к магу, одна уже залезла на колени. Остальные люди в таверне почти не обращают внимания на происходящее, разве что с грустью смотрят на пухлый мешочек, который сочно позвякивает, когда маг наклоняется в сторону, чтобы ущипнуть за грудь или попку то одну, то другую девушку.
Вот из-за этого кошеля и я сижу с мрачным видом, и заказываю третью кружку компота: не мог понять, как поступить. Добыть ядра души и продать их, или же поступить гораздо проще: пройти мимо, ловко срывая с пьяницы кошель? Ловкость у меня на приемлемом уровне, так что справлюсь. Мужичок даже сопротивление оказать не сможет, да и вряд ли его монеты защищены от посягательств: он даже защитный артефакт отключил, чтобы наслаждаться прикосновениями девиц и трогать их в ответ. Если у него вообще был артефакт.
Украсть, и плевать на тех, кто окажется рядом с обезжиренным магом, когда тот протрезвеет?
Или же пойти проверенным путем, и набить камней?
Или не идти?
А может, и не понадобятся зелья восстановления, если я прокачаю телосложение? Но гораздо лучше иметь подстраховку…
Пока я метался в тяжких думах, придавленный внезапно проснувшейся совестью, все решилось за меня. Одна из девиц сказала магу что-то на ухо, он одобрительно закивал, расхохотался и повис на плечах девчонок, позволяя унести себя наверх, к комнатам.