– А что ты мне скажешь по поводу изгнанного тобой зуава Вирника Глота?
– Перестань! Как только я тебя опознала, прекратила с ним всякую близость. Да и тебя могу укорить в ярой невоздержанности. Помнишь, в каком пикантном положении я застала тебя, Оляну и Марту?
– Проехали. А что там? – ткнул я рукой в дверь, ведущую во внутренние покои.
– Туда и «фаворитам» вход был заказан.
– Хм! Намекаешь, что и мне нельзя?
– Разве тебя запрет или замок остановят? – кокетничала Машка, открывая дверь совсем иным ключом. – Меня вот всё равно упоил и использовал…
– Вульгарно звучит, – не согласился я, обнимая её сзади за талию. – Не использовал, а обнял в попытке боготворить!
После чего дверь открылась, и мы замерли на пороге. Точнее замер я, потому что хозяйке апартаментов картина была не нова. Очень большую спальню загромождали горы, именно горы разнообразных сокровищ. Причём анфилада дальше продолжалась ещё двумя спальнями, тоже изрядно заполненными сундуками, кувшинами, флягами, коробками, просто мешками и корзинами с украшениями, драгоценными камнями и золотыми монетами.
Помотав головой, я признался:
– Странное место у вас для хранения бижутерии. Все дамы хранят свои побрякушки на трюмо, а ты – на полу и на кроватях.
– А что делать, если подвалы для казны до сих пор считаются ненадёжными? Там мы только арсенал сумели разместить. А здесь всё, что мы сумели вынести из статуи богини Герчери, да плюс дары от благодарного народа за своё спасение. Мы вначале брать не хотели, а потом как бы взяли на хранение для будущих поколений. Ну и сам Лордин мы знатно почистили после захвата. До сих пор ещё не все дома города проверены трофейными командами, просто людей не хватает.
– Поражаюсь, как вас до сих пор не смели… Слушай, а где же ты спишь в таком случае?
– Там ещё несколько спален есть, но чаще всего – в кабинете…
Мне удалось её вновь плотно обнять, прижать к себе и намекнуть о возрождающемся желании:
– Мы с тобой ещё ни разу на грудах золота не пробовали…
– Окстись, охальник! – возмутилась она, но при этом не делая малейшей попытки вырваться. – Здесь всё равно грязно, как только магией не вычищай. Ночью наверстаешь…
– Ну да… только поужинать надо.
– А попутно и ещё кое-кого разыграть!
– Кого именно? – попытался я сообразить. – Насколько я понял, тётя Апаша обо мне всё, всё знала?
– Конечно, теперь, сопоставляя её действия и слова, ты в этом не сомневаешься. Так что нашу воительницу ничем не прошибёшь. Зато остались двойняшки.
– Ага! Помню, что не мог сообразить суть вашего договора, который вы заключили во время той драки. Или после мордобоя договаривались?
– Проехали! – скривилась моя возлюбленная. – А с принцессами и в самом деле у меня уговор… Потому что они редиски! Вдвоём на одну нападали. Дело в том, что ещё давно я поклялась, что если ты жив остался, то я в любом случае выйду за тебя замуж. Ну и когда эти глупышки увидали тебя и наши отношения, буквально с ума сошли от возмущения. Дескать, ты не имеешь права отказываться от клятвы. Пришлось им пообещать: как только вернётся Боря – я буду с ним сразу и навечно. А Платон – это для одной весёлой провокации и вселенского розыгрыша. Мол, будет весело.
– Ну да, забавно получилось… веселей не бывает.
– Я знала, что тебе понравится. – Мы покинули её апартаменты и уже двигались в сторону кухни. Всё-таки и я, и она проголодались изрядно. – Ну а теперь ты хоть мне на парочку вопросов ответь.
– Если только на парочку, то с удовольствием.
– Когда я тебя спросила вначале о твоей татуировке на правой ладони, ты сказал, что потом объяснишь. Вот с неё и начни.
Я чуть подумал, слегка переосмыслил свои планы на завтра, и утвердительно кивнул:
– Скорее всего, завтра утром и у тебя такая же на ладошке появится. Разве что чуть более утончённая, женская.
– Как появится? – испугалась Машка. – Я не хочу!
И постаралась убедиться, что ничего у неё на ладошке проступать не начало. Пришлось и ладошку поцеловать, и её в носик, объясняя попутно предстоящее действо:
– С такой наколкой ты становишься Наездницей, полноправной обитательницей Пространств Вожделенной Охоты. Это там как раз и добываются груаны. А метка служит для управления се́рпансом, для главенства над «управляющими» и «туристами», для проникновения в арсеналы Дна, для управления ра́ймольке, для точного адресного направления ска́двы, для отправки груанов с помощью Длани в ОСАР (особый склад армейского резерва). Ну и плюс вимлач, брошенный твоей отмеченной ручкой, будет попадать точнее в нужную часть пасущихся монстров.
– Ой, как сложно, – поморщила носик Машка. – И слова всё какие-то непонятные.
– Ничего, на Дне за полчаса освоишься. А уж когда на боевом серпансе прокатишься с ветерком, до конца своих дней станешь восторженной почитательницей тамошних Просторов.
– Неужели там настолько интересно?
– Слов нет, чтобы описать тамошние красоты, – последовало от меня искреннее признание. – Надо всё видеть лично. Если бы меня попросили составить список из чудес мироздания, я бы Дно поставил на первое место.
– А на второе?
– Не знаю… Скорее всего, Священный Курган.
– Ну и хотя бы третье назови?
– Тут ещё сложней, – пришлось хорошенько задуматься. – Наверное, мир Содруэлли с его живым городом, пуповиной Туарта. Но с ним может поспорить мир Бесконечного Козла, в котором имеется точная, скорее всего, и по размерам описанная вами статуя богини Герчери…
– Где она?! – загорелись глаза у императрицы. – Ты там был?! Что там ещё есть?
– Ну нет, так не считается! – рассмеялся я, усаживаясь в небольшом зале-столовой, возле самой кухни. Здесь подавали перекусить тем, кто имел ненормированный рабочий день и входил в состав руководства государством. – Ты просила ответить только на парочку вопросов, а их вон уже сколько. Этак ты меня только и будет слушать.
– Ладно, – покладисто согласилась подруга. – Тогда смело аннулируем все вопросы после первого, а я задам второй: чего ты там наплёл тёте Апаше про своих многочисленных жён и не менее многочисленных детей? И приплюсовал ли ты в их количество свою наглую и невоспитанную Мансану?
– Ха-ха! Милая, так нечестно! – постарался не выглядеть застигнутым врасплох. – Заданные вопросы с ответами на них не аннулируются.
– Хорошо! – и тут последовало полное согласие от умильно хлопающей ресницами красавицы. – Тогда ты мне ответишь на него завтра! – и ведь вроде не угроза, а мирное согласие, но внутри у меня, ближе к копчику, что-то защемило.
– Да всё, что угодно! – прозвучало с моей стороны беззаботное восклицание.
Тогда как мысленно я себя ругал последними словами:
«Какого елового корня я вздумал мстить таким тупым способом?! Эпическая гайка! Вот ведь благие шуйвы надоумили дурака! Лучше бы я себе язык откусил!..»
Глава 39Нападки её высочества
Поели мы быстро, но нашли нас ещё быстрей. Всё-таки императрица и комендант – это такие лица, что всем бросаются в глаза. Так что вскоре к нам, словно эскадренный миноносец, на всех парах подвалила Катерина:
– Платон, пересядь вон в тот угол, – потребовала она. – Мне надо срочно переговорить с её величеством!
Машка отрицательно мотнула головой, да и я не постеснялся:
– Тебе надо, ты в угол и отсаживайся. Мне и здесь хорошо.
– Да как ты смеешь?! – вызверилась на меня принцесса.
– Ничего себе! – воскликнул и я. – Я тебя на Землю сводил, с собой спать разрешил, а ты на меня голос повышаешь?
– Мария, скажи ему! – теперь последовало условие лидеру их девичьего трио. А так как та продолжала равнодушно есть, последовала угроза: – Иначе всё сейчас расскажу экселенсу!
Моя возлюбленная прищурилась, словно собралась драться:
– Что, давно за волосы тебя никто не тягал?
– Сама без глаз своих бесстыжих не останься! – с нарастающей агрессией ответила ей младшенькая в нашей компании. – И предупреждаю в последний раз: если ты сейчас не поговоришь со мной наедине, я всё о тебе Платону расскажу!
– Не пойму, к чему ты Платона хочешь примазать?
– К тому, что он, наивный, не знает о тебе и о твоих похождениях. А если узнает, то с тобой в одном государстве находиться не захочет, не то чтобы бракосочетаться!
Императрица сделала вид, что испугалась:
– Да тише ты! Вдруг кто посторонний услышит… И как вообще у тебя язык поворачивается мне угрожать? Мы ведь с тобой лучшие подруги с самого детства.
– Именно! Поэтому клятвы между нами – священны! Нарушению не подлежат! А ты что творишь?..
– Ой, ну прости меня, чуть погорячилась я тогда, – стала Машка притворно канючить. – Неужели из-за такого пустяка ты теперь будешь мне всю оставшуюся жизнь пенять?
Катерина нахмурилась, заподозрив, что над ней издеваются:
– Ты о какой клятве говоришь?
– Да о той единственной, что я нарушила, – проговорила Машка, страдальчески корча рожицу и тяжело вздыхая. После чего стала мне жаловаться: – Представляешь, когда нам было по шесть лет, я поклялась двойняшкам, что проеду на велосипеде вокруг дома три круга, а потом дам им покататься. Но обманула их, и проехала целых четыре круга. И она до сих пор мне этого простить не может.
Я сделал вопросительное лицо и недоумённо хмыкнул. Тут же последовало подробное разъяснение:
– Велосипед – это такое устройство, на котором можно ездить. Примерно как на лошадке. Кать, можешь нарисовать велосипед?
Та прекрасно уже поняла, что её угрозы ни в грош не ставят, и ехидно заулыбалась.
– Ладно, я предупреждала! – демонстративно развернулась ко мне и приступила к рассказу: – Платон, не связывайся с этой женщиной. Она обманщица, развратница и клятвопреступница. Фактически она обручена с одним прекрасным парнем, героем мира Трёх Щитов, и поклялась за него выйти замуж. Мало того, её суженый вскоре сюда доберётся и попросту открутит ей голову за развратные похождения и будет в своём праве.