Налоги купцам Владыка повысил - плохо. Теперь купеческие семьи страдают, у голодных отобрал Император последнюю кроху хлеба, стариков да детей обездолил. Поднял въездную пошлину, да налог за товар - еще хуже, теперь сословие купеческое вообще по миру пойдет, с рукой протянутой. Храмовникам вообще налог убрал - да как посмел, так-тебя-раз-так?! Храмовники эти теперь зажрутся, все до единой медяшки в карман свой уберут, а что нищим помогают - да кому какое дело до них, нищих этих? Коли Боги умом обделили, кто же тут виноват? Воинам разрешил кафтан уставной только при патрулировании носить? Да Темного на тебя нет, кровопийца проклятый! Теперь вот и портные, раньше с воинов прибыль основную и имевшие, встанут рядом с купцами на обочину дорожную, милостыню выпрашивая. Еще и закон издал о заселении приграничных территорий. А деньги лентяям этим, у кого земля даже на юге не родит, откуда берутся? Правильно, все оттуда же - из казны Имперской, где золото кровавыми слезами купцов да торговцев полито, как соусом винным отбивная говяжья.
В общем, кому хорошо было от реформ Императорских, а кто только и знал, что зубами скрежетать, да кулаком помахивать. И ладно бы только люди, так ведь и Ааш'э'Сэй недовольны были, нос в сторону воротили, да зло на Владыку своего затаивали. А деда Альпа, улыбчивый, да сморщенный, как гриб старый, только головой качал - дескать, были времена и похуже, да не помнит никто.
В общем, те, кто на юге из-за разговоров таких жить устал, на север двинулись, тем более, что обещал Владыка помощь каждому оказать и действительно слова своего не нарушил. Алус потихоньку разрастался, земля ожидала своего часа и все было хорошо так, что даже страшно делалось. И вот, в один из вечеров, въехал в поселок мужчина, а с ним Ааш'э'Сэй на волках. Тина их как увидела, так чуть со страху к Светлым и не отправилась - хоть и нет теперь в Бер запрета на переселение, а все-таки... Приезжие долго, до самого вечера о чем-то с дедой Альпой толковали, а как солнце село, убрались восвояси. Только тогда Тина и позволила себе вздохнуть спокойно, да только вот, рано она дух перевела, ой как рано...
Тот мужчина, что с Ааш'э'Сэй был, в поселке остался, у старика Альпы на постой встал. Месяц он обживался, отношения добрые да дружественные налаживал, "на короткой ноге" почти со всеми стал, даже старый Альпа с ним советовался - куда деньги Императорские лучше потратить, на телегу новую или зерна на зиму побольше прикупить? Месяца через два Лорн стал помощником старосты - ни одно дело без одобрения его не делалось, а еще через месяц в поселок вновь явился Ааш'э'Сэй. Статный, красивый, только лошадь под ним была, а не Лир. И вечером того дня спокойная и размеренная жизнь в поселке закончилась навсегда.
Поначалу все должно было пройти как обычно - люди собрались перед общинным домом, тихо переговариваясь и ожидая, пока собрание начнется. Должны были участки земли между семьями поделить, да каждому чтобы не обидно было. В какой-то момент, Лорн, встав на крыльце общинного дома, возвел руки к небесам и провозгласил:
- Братья, сегодня мы начнем писать новую историю этого мира... Восхвалим же нашего истинного Бога - Ашара Великого!
Как только он произнес это, земля под ногами словно бы ожила - пошла мелкой рябью, как если бы люди прямо на воде стояли. Тина, прижавшись к Полеку, в ужасе смотрела себе под ноги - земля, до этого бывшая неколебимой твердыней, вдруг стала мягкой и прозрачной, словно стекло. То, что Тина увидела под ногами, заставило ее покачнуться - где-то в глубине она ясно различила нечто, настолько ужасное, что казалось она вот-вот умрет от страха. Подняв глаза на мужа, женщина увидела, как дед Альпа, нелепо размахивая руками, падает вниз - в черную бездну, на самом дне которой жило нечто. Когда земля под ее ногами разверзлась, Тина было закричала так, что сама едва не оглохла, а Полек... Полек, самый любимый на свете человек, оттолкнул ее в сторону общинного дома - Тина упала прямо на крыльцо, сломав себе ключицу и вывихнув руку. От боли и страха женщина почти сразу после удара потеряла сознание.
А на рассвете, когда бледное северное солнце поднялось над землей, в поселок въехали новые жители. Из тех, кто поднимал эту землю, осталась только Тина с детьми.
Дослушав сбивчивый рассказ до конца, Тифар сухо кивнул и, ни к кому не обращаясь, пробормотал:
- К истинному Богу, значит?
Насколько помнил де Льен, лишь одного Бога люди этого мира могли назвать истинным - того самого, что был низвергнут новыми Богами в бездну небытия. То-то поселок странным ему показался... И улыбки эти лживые, и тень страха в глазах пухлого старосты. Одна только нестыковка была в рассказе...
Смерив девчонку холодным взглядом, де Льен тихо спросил:
- Из Заставы почему никого не позвали?
Девочка вжала голову в плечи и ответила:
- Мамка не позволяла...
Голос девочки, до этого по-детски звонкий, стал чуть ниже, с легким, шипящим присвистом. Прикрыв глаза, де Льен вздохнул - попасться на такую детскую уловку... И в самом деле - детскую. Одним плавным движением Тифар извлек из ножен катон и ударил. Легко, почти невесомо, лезвие коснулось нежной кожи на детском горле. Санэйр, не поняв в чем дело, дернулся было вперед - но опоздал. Голова с глухим звуком ударилась о пол и, прокатившись немного вперед, остановилась. Их Высочество принц Санэйр, всегда невозмутимый и меланхолично-спокойный, в гневе сжал кулаки и, вперив в своего сопровождающего уничижительный взгляд, зло прошипел:
- Вы со всеми так поступаете, кто ищет Вашей защиты? Я слышал о Вас ужасные истории, но ни одна из них не идет в сравнение с тем, что Вы сделали сейчас...
По привычке потянувшись к ножнам, Санэйр не обнаружил их там, где они должны быть (на поясе, проще говоря) и гнев его возрос еще больше. Де Льен же, не обращая никакого внимания на принца, развернулся на каблуках и плавно, словно Лир перед нападением, направился к двери. Единственное, до чего он снизошел, это с холодным безразличием бросить:
- Под ноги себе посмотрите, Ваше Высочество.
В этот момент он распахнул дверь и сквозь проем хлынул поток ярко-желтого света. Столь резкая перемена освещения больно ударила по глазам и Санэйр был вынужден их закрыть. Единственное, что он успел различить - это смутные и какие-то неправильные силуэты, толпящиеся возле самого крыльца общинного дома. Когда резкая боль в глазах сошла, Санэйр осторожно открыл их, глядя в пол, дабы привыкнуть немного к освещению. Прямо у него под ногами лежала отрубленная голова, ничем не напоминавшая человеческую - челюсти, сильно выдвинутые вперед, кривые клыки натянувшие тонкие губы, глаза, налитые кровью и расположенные по бокам продолговатой головы, с непередаваемой ненавистью слепо смотрели во тьму.
Инстинктивно подавшись назад, Санэйр поднял взгляд от пола и сипло прошептал:
- Что это?
Теперь, когда глаза его привыкли к яркому свету факелов, он ясно различил тех, кто окружил общинный дом - твари с продолговатыми, похожими на волчьи, головами, медленно раскачивались из стороны в сторону. По тонкогубым ртам текла слюна, а когти едва ли не скребли по земле. Де Льен, выдохнув сквозь крепко сжатые зубы, ответил:
- Дети Истинного Бога этого мира - ашеры.
Глава десятая.
Блуждающие порталы.
Империя Ардейл. Южная Застава.
Когда солнце село, словно утонув в горячем море золотого песка Великой Пустыни, Лука Радж, с тяжелым вздохом, опустился на собственную постель. Разговор с Лазаром, в который так внезапно вмешался неизвестный, особой ясности в происходящее не внес. С того самого момента, как их разговор прервался, Лука обдумывал услышанное и пытался связать все воедино.
К слову сказать, сообщив Лазару, что ничего особенного на Юге не происходит, Лука несколько покривил душой. И дело тут вовсе не в том, что он решил что-то утаить, а в том, что объяснений логичных у него не было. Собственно говоря, если особо не придираться, действительно можно увериться в том, что на юге Империи не происходит ничего такого, что могло бы вызвать подозрения. Проведя некоторое время в Заставе, Лука совершил небольшую прогулку в ближайший город, даже не город, а так - городишко маленький, который еще даже на карте отмечен не был. Пробыв в этом безымянном городке не более часа, Редж направился в Антал - крупнейший из человеческих городов в непосредственной близости от Заставы.. И, если уж говорить по правде, этого визита он не забудет до конца своих дней. И отнюдь не потому, что некогда прекрасный, город поразил его своей ненавязчивой красотой.
Империя Ардейл. Южная Застава. Несколько дней назад.
Лука Редж - старший смотрящий тайной службы шпионажа, с непонятной тоской во взгляде рассматривал собственное отражение. Причиной тому был воинский кафтан, который, несмотря на недовольство мага, ладно сидел и общее впечатление складывалось если уж не отличное, то довольно хорошее. А все дело в том, что по рангу, да и по призванию, носить кафтан Луке не дозволялось, вот он и ждал того момента, когда гром и молния небесные поразят его в самое сердце, за столь кощунственный поступок.
Подумав еще немного, Редж вздохнул - хорошо, это он "перегнул палку", когда решил, что воинский кафтан ему носить не положено. В конце концов, Лука состоял в отряде Демонов-Воинов, так что тут уж не отвертишься, как ни старайся. Так или иначе, вновь влезть в кафтан, который и раньше-то худощавый маг не жаловал особо, было не то, чтобы трудно... Просто Редж, почему-то, ощущал себя злостным лгуном и обманщиком.
Отдернув подол, Лука бросил на себя последний мрачный взгляд и вышел из комнаты. Быстро спустившись вниз по лестнице, Редж сдержанно кивнул воинам и Командиру Заставы. Как это ни странно, явление императорского мага в Заставу не вызвало особого удивления, во всяком случае никто не выказал его настолько явно, чтобы маг этот самый заметил. Ленар, который в тот момент сидел за одним из огромных столов в обеденном зале, поднялся и, не выпуская из рук тяжелую глиняную чашку, наполненную ароматным травяным чаем, последовал во двор следом за Реджем.