«Дела хуже не придумаешь…» – прохрипел Демид Маяковский, с трудом удерживая свои топоры.
Завязался бой, который с самого начала был обречен. Малахар двигался с нечеловеческой скоростью, его черные когти и теневые атаки проходили сквозь любую защиту. Он не использовал сложных техник – ему это было не нужно. Он просто давил своей мощью.
[Удар Тьмы]! Демид Маяковский отлетел к стене, его броня была расколота, из многочисленных ран текла кровь. Инга Фланц попыталась прикрыть его своим [Золотым Молотом], но Малахар легко отбил ее атаку и ударом когтей оставил глубокие рваные раны на ее боку. Максим Жизнов, который пришел в себя и успел присоединиться к бою, попытался атаковать Малахара из тени своими отравленными клинками, но тот, даже не глядя, взмахнул рукой – и левая рука Максима отлетела в сторону, отрубленная невидимым лезвием тени. Виктор Боель успел выставить свой энергетический щит, спасая Максима от смерти, но и сам получил мощный удар, от которого его отбросило на несколько метров.
«Как же вы меня достали, букашки! – Малахар выглядел скорее раздраженным, чем уставшим. – Просто примите свою участь!»
Он поднял руку, и пол под Демидом Маяковским провалился, превратившись в черную, бездонную дыру, затягивающую гиганта вниз. [Бездна Забвения]! Демид взревел, пытаясь выбраться, но было поздно. Дыра схлопнулась. А через мгновение его изувеченное, бездыханное тело было выброшено из стены рядом, словно мусор. Первая настоящая потеря отряда Гром-7 за долгое время.
Василиса Новикова и Инга Фланц вскрикнули от ужаса, их лица были бледными. Они были новичками в отряде, они еще не видели такой безжалостной, подавляющей силы, такой быстрой и неотвратимой смерти. Алекс же, хоть и чувствовал, как ледяной холод сковывает его сердце, отреагировал более сдержанно, почти холодно. Он уже видел смерть, он уже был на грани.
И Малахар воспользовался этой минутной слабостью, этим шоком. Он оказался за спиной Василисы, которая все еще смотрела на тело Демида. Его когтистая рука пронзила ее сердце насквозь.
«Что ж, с еще одной букашкой покончено», – промурлыкал он, с отвращением стряхивая кровь со своих когтей.
Тело Василисы обмякло и упало на пол. Зеленые глаза, еще мгновение назад полные ужаса и жизни, теперь смотрели в пустоту.
Этот момент пробил Алекса. Василиса… Их недавняя прогулка под снегом, ее улыбка, обещание встретиться… Все это вспыхнуло в его памяти и тут же погасло, сменившись всепоглощающей, ледяной яростью и… пустотой. Он застыл, как вкопанный, глядя на ее безжизненное тело, мир вокруг него потерял краски, звуки. Пелена отчаяния накрыла его.
«Алекс! Очнись!» – крик Капитана Сурикова донесся до него словно издалека.
Виктор Боель, превозмогая боль, пытался привести в чувство Ингу, которая была на грани истерики. Капитан Суриков бросился к Алексу, видя его состояние. Но было уже поздно. Малахар, насладившись их отчаянием, снова двинулся к Алексу, который стоял, опустив руки, совершенно беззащитный. Когти Глашатая Теней уже занеслись для последнего удара…
[…Приемник! Очнись, идиот! Ты так просто сдашься?! Она бы этого не хотела!…] – Голос Хаоса, резкий, как удар хлыста, ворвался в сознание Алекса, разгоняя пелену отчаяния.
Алекс вздрогнул. Когти Малахара были в сантиметрах от его лица. Инстинкт, усиленный словами Хаоса, заставил его отшатнуться. Он увернулся, но когти все же оставили глубокую, кровоточащую царапину от виска до подбородка.
«Капитан! – крикнул Алекс, отскакивая назад и прикрывая кровоточащую рану на лице. Боль отрезвила, смешавшись с ледяной яростью. – Какой расклад?!»
Суриков, увидев, что Алекс снова в строю, хоть и ранен, быстро оценил почти безнадежную ситуацию. Инга и Максим были тяжело ранены и практически выведены из боя. Виктор Боель едва держался на ногах. Они вдвоем против SS-рангового чудовища, а Жнецы… Суриков бросил быстрый, полный ненависти взгляд в сторону выхода из зала, где, он был уверен, Воронов и его отряд просто ждут, когда Малахар закончит свою "трапезу". Помощи оттуда не будет.
«Волков! – голос Сурикова был напряженным, но в нем звучала отчаянная решимость. Время играло против них, и он понимал, что скоро могут вернуться и Жнецы, чтобы "зачистить" свидетелей или добить ослабленного Малахара. – Ты… ты можешь сделать это снова? Как тогда… с тем вампиром, Валериусом?» Он не знал, как Алекс это сделал, но видел результат. Это был их единственный, призрачный шанс.
Алекс мгновенно понял, о чем говорит капитан. Он резко обернулся, прикрывая Сурикова, и мысленно взмолился к той силе, что дремала в его душе.«Хаос! Слышишь меня?! Мне нужна твоя сила! Как тогда! Ядер нет, я знаю, но…»
[…Глупый, отчаянный мальчишка! – Голос Хаоса прозвучал в его сознании, на этот раз без обычной насмешки, скорее с оттенком мрачного, почти хищного интереса. – Ты прав, ядер S-ранга у тебя нет, так что полного контроля, как с тем ничтожеством Валериусом, не жди. Твое нынешнее тело, даже А+ ранга, просто не выдержит такой нагрузки. Оно рассыплется прахом раньше, чем я успею по-настоящему развлечься…]
Алекс почувствовал, как холодок отчаяния сковывает сердце.
[…Но… – продолжил Хаос, и в его голосе появились знакомые нотки предвкушения. – Учитывая… пикантность ситуации… и то, что этот Малахар, похоже, имеет какое-то отношение к тем, кто меня запечатал… я могу сделать исключение. Я не смогу взять полный контроль, но я могу наделить тебя частью своей силы. Дать тебе почувствовать отголосок того, на что я способен. Но учти, Наследник, твое время будет крайне ограничено – всего пять минут. Не больше. А после этого… вам нужно будет как-то выбраться отсюда живыми. И отдача для тебя будет… очень, очень неприятной.]
Пять минут. Пять минут почти божественной силы против SS-рангового чудовища. И потом – неизвестность. Но альтернативой была верная смерть.«Я согласен!» – без колебаний мысленно ответил Алекс.
[…Что ж… – в голосе Хаоса прозвучало нечто, похожее на удовлетворение выбором Алекса. – Тогда готовься, Наследничек… Пришло время для настоящего представления…]
И Алекс почувствовал, как ледяная, безграничная, первозданная мощь Бездны, сдерживаемая до этого лишь тонкими нитями его воли, начинает неудержимо заполнять его существо, вытесняя боль, страх, сомнения… оставляя лишь холодную ярость и жажду битвы.
Глава 42 Пять минут бездны
[…Тогда готовься, Наследничек… Пришло время для настоящего представления…]
Слова Хаоса прогремели в сознании Алекса, и он почувствовал, как ледяная, безграничная, первозданная мощь Бездны начинает неудержимо заполнять его существо. Это было не похоже на полный захват контроля, как с Валериусом. Скорее, Хаос словно отворил заслонку, впуская в Алекса поток чистой, необузданной силы, которую он сам должен был направить.
Аура вокруг Алекса мгновенно изменилась. Она сгустилась, стала почти осязаемой, черной как сама ночь, но с глубокими фиолетовыми и серебряными искрами. Давление, исходящее от него, резко возросло, заставив даже Малахара на мгновение прекратить атаку и с удивлением посмотреть на свою «жертву». Визуально Алекс почти не изменился, лишь его глаза вспыхнули глубоким, потусторонним фиолетовым светом, а несколько прядей его русых волос стремительно окрасились в чистый, лунный серебряный цвет. Но главное – его ранг. Капитан Суриков, Инга и Виктор, стоявшие позади, почувствовали это – аура Алекса взлетела до запредельных высот, плотно приблизившись к порогу SS-ранга, ощущалась как минимум на уровне сильного S+.
«Что… что это такое?!» – Малахар, Глашатай Теней, впервые за весь бой выказал нечто похожее на замешательство. Он чувствовал эту силу – чуждую, древнюю, опасную.
Алекс не ответил. У него было всего пять минут. Он поднял свой меч.
[Абсолютное Лезвие Пустоты]! Клинок не просто окутался тьмой – он словно сам стал частью Бездны, поглощая свет вокруг, его кромка вибрировала от немыслимой концентрации разрушительной энергии.
Первым движением было [Пространственное Искажение]. Алекс не просто рванулся вперед – он словно прошил реальность, мгновенно оказавшись перед Малахаром, обходя все его теневые ловушки и защитные поля. Скорость была такой, что даже SS-ранг не успел полностью среагировать.
Удар! [Абсолютное Лезвие] столкнулось с черными когтями Малахара, которые тот инстинктивно выставил для блока. Раздался оглушительный скрежет, словно столкнулись две галактики. Когти Малахара, способные рвать сталь и камень, покрылись трещинами, а самого Глашатая Теней отбросило на несколько шагов назад, его глаза выражали шок.
«Невозможно! Такая сила… у смертного?!»Алекс не дал ему опомниться. Он снова использовал [Пространственное Искажение], появляясь то справа, то слева, то за спиной Малахара, нанося удары своим аннигилирующим клинком. Малахар отчаянно отбивался, его теневая магия бушевала, создавая [Щиты Мрака], [Лезвия Тени], призывая [Призрачных Стражей]. Но [Абсолютное Лезвие] Алекса проходило сквозь его защиту, как нож сквозь масло, оставляя на его теле и броне глубокие, дымящиеся раны, которые затягивались мучительно медленно.
«Капитан! Инга! Виктор! Сейчас!» – голос Алекса прозвучал глухо, искаженно от переполняющей его силы, но приказ был ясен.Суриков, Инга и Виктор, оправившись от первоначального шока, тут же вступили в бой, поддерживая Алекса. Суриков, превозмогая боль в раненой руке, обрушил на Малахара [Водоворот] и [Водные Кнуты], пытаясь сковать его движения. Инга своим [Золотым Молотом], усиленным [Резонансным Ударом], била по тем местам, где Алекс пробивал бреши в защите Малахара. Виктор Боель, собрав остатки сил, выставил [Несокрушимый Бастион] перед раненым Максимом, не давая Малахару переключиться на более легкую цель.
Малахар взревел от ярости и боли. Он не ожидал такого отпора. Вокруг Алекса начала формироваться едва заметная, но ощутимая аура –