[Поле Энтропии]. Магия Малахара начала давать сбои, его теневые конструкции становились нестабильными, регенерация почти остановилась.«Что ты такое?!» – прохрипел Малахар, отступая под градом скоординированных атак.Алекс не отвечал. Он чувствовал, как сила Хаоса бурлит в нем, как она жаждет уничтожения этого порождения тьмы. Но он также чувствовал, как его собственное тело работает на пределе, как энергия вытекает из него с ужасающей скоростью. Пять минут… они истекали.
Он сделал последнее, отчаянное усилие. Сконцентрировал всю доступную мощь в одном ударе. [Абсолютное Лезвие Пустоты] вспыхнуло так ярко, что на мгновение поглотило весь багровый свет в зале. Он использовал [Пространственный Сдвиг Реальности], чтобы оказаться прямо перед Малахаром, и нанес удар, целясь в самое сердце его теневой сущности.Раздался оглушительный крик, полный боли и неверия. Тело Малахара забилось в конвульсиях, его теневая форма начала распадаться, превращаясь в черный пепел.«Проклятие… на вас… всех…» – это были его последние слова.Глашатай Теней, могущественный SS-ранг, был повержен.
В тот же миг, как Малахар исчез, сила, данная Хаосом, покинула Алекса. Серебро в его волосах потускнело, фиолетовое свечение в глазах угасло. Его тут же накрыла чудовищная отдача. Ноги подкосились, мир качнулся. Рана на лице горела адским огнем.«Алекс!» – Инга подхватила его, не давая упасть.«Мы… сделали это…» – прошептал он, чувствуя, как сознание уплывает.
В этот момент по всей цитадели и даже за ее пределами прокатилась мощная энергетическая волна – предсмертный всплеск силы Малахара или реакция на гибель хранителя этого места.«Жнецы!» – хрипло сказал Суриков, глядя на вход в зал. – «Они почувствовали. Уходим! Быстро!»
Они не успели. На площади перед цитаделью Захар Воронов и его элита уже почувствовали смерть Малахара и резкий всплеск энергии.«Он мертв», – констатировал Воронов. – «Но что это была за сила?.. Неважно. План меняется. Внутрь! Зачистить всех выживших и забрать то, за чем мы пришли!»Жнецы ринулись к цитадели.
Внутри зала Суриков, Виктор и Инга пытались поднять ослабевшего Алекса и раненого Максима.«Не успеем через главный вход!» – крикнул Виктор.
[…Наследник, к стене слева от трона… там есть скрытый механизм… Нажми на третий символ снизу…] – Голос Хаоса прозвучал в голове Алекса, слабый, но отчетливый. Сила покидала его, но крупицы знания еще оставались.
«Там… слева… от трона…» – прохрипел Алекс, указывая дрожащей рукой на неприметную часть стены. – «Механизм… третий… символ…» Он из последних сил сконцентрировался, представляя, как невидимая нить Пустоты касается нужного места. Часть стены с тихим скрежетом сдвинулась, открывая узкий, темный проход.«Гениально!» – выдохнул Суриков. – «Виктор, бери Ингу и Максима! Я понесу Волкова! Быстро!»
Они бросились в потайной ход. Алекс чувствовал, как силы окончательно покидают его. Его время, дарованное Хаосом, истекло, и теперь наваливалась вся тяжесть последствий.
Они выбежали из замка с другой стороны, как раз в тот момент, когда отряд Жнецов во главе с Вороновым врывался в главный зал, где остались лишь тела Демида и Василисы. Произошла короткая, немая стычка взглядов между Суриковым и Вороновым через всю площадь. В глазах командира Жнецов читалась ледяная ярость и досада.
«Уходим!» – Суриков понимал, что каждая секунда на счету.Они почти достигли края зоны отчуждения, когда Алекс почувствовал, что вот-вот отключится.
[…Мальчишка… Еще одно… если ядро перегрузить собственной энергией… до предела… оно может… взорваться… Мощно…] – прошелестел последний отголосок Хаоса в угасающем сознании Алекса, прежде чем окончательно затихнуть.
«Капитан…» – неожиданно раздался слабый голос Жизнова, которого поддерживала Инга. Он пришел в себя от суматохи. Его лицо было бледным, но в глазах горел знакомый безумный огонек. Левой руки у него не было. – «Капитан… оставьте меня… Я их задержу…»«Жизнов, не смей!» – рявкнул Суриков.«У вас нет времени… А у меня есть последний трюк…» – Максим криво усмехнулся. Он посмотрел на Алекса, который из последних сил цеплялся за сознание. – «Волков… ты… ты что-то говорил… про ядра… и… бум?» Он уловил обрывки мыслей или слов, которые Алекс мог пробормотать, когда Хаос передавал ему информацию.Алекс с трудом сфокусировал взгляд. Он понял, что Максим услышал или почувствовал. Собрав остатки воли, он хрипло произнес: «Да… Всю… энергию… в ядро… Сильный… взрыв…»«Тогда… прощайте, ребята… Было весело…» – Максим вырвался из хватки Инги и, шатаясь, взял ядро Малахара, развернулся лицом к приближающимся Жнецам, которые уже заметили их и неслись наперерез.«МАКСИМ!!!» – крик Инги потонул в шуме.
Захар Воронов и его элита окружили одинокую фигуру рыжего ассасина.«Что все это значит, щенок?! Где остальные?!» – прорычал Воронов.Максим Жизнов оскалился своей фирменной безумной ухмылкой. В его глазах не было страха, только вызов.«Надеюсь, ребята сумели уйти…» – прошептал он. А затем крикнул во все горло: «ПОЛУЧИТЕ, СУЧАРЫ!»Он направил всю свою оставшуюся ауру, всю свою жизненную силу в ядро, что держал в руке. Ядро SS-ранга вспыхнуло нестерпимо ярким светом, а затем…Мощнейший взрыв разнес половину замка и накрыл площадь. Ударная волна едва не сбила с ног убегающих членов «Гром-7».
Когда они наконец выбрались из врат, тяжело дыша и поддерживая друг друга, они оказались в полной тишине реального мира. Ни Жнецов, ни Ассоциации. Только они – выжившие. Алекс окончательно потерял сознание на руках у капитана. Суриков, Виктор и Инга, не сговариваясь, решили не давать никаких комментариев о произошедшем до прибытия в гильдию. Слишком многое нужно было осмыслить. Слишком многое было потеряно. И слишком многое было приобретено ценой немыслимых жертв.
Глава 43 Тени обвинений
Знакомый запах стерильности и дорогих медикаментов ударил в нос, заставив Алекса поморщиться еще до того, как он разлепил веки. Белый потолок, тихое пиканье приборов, ощущение мягкой постели… Снова госпиталь «Громового Тигра». Сколько он здесь пролежал на этот раз? Воспоминания о битве в цитадели Малахара, о мощи Хаоса, о жертве Максима и отчаянном побеге были яркими, болезненными, но какими-то… далекими. Раны на теле, включая ту, что пересекала его правый глаз, почти не ощущались, лишь слегка тянули – целители гильдии явно потрудились на славу.
Он попытался сесть, и тут же его тело пронзила острая, невыносимая боль, но не от внешних ран. Боль исходила изнутри, из места чуть ниже и правее сердца – там, где у каждого Охотника располагалось его ядро маны, источник силы. Боль была такой силы, что у Алекса потемнело в глазах, он зашипел, хватаясь за грудь. Это было не похоже на обычную отдачу от использования силы Хаоса, которая обычно проявлялась как крайнее истощение и ломота во всем теле. Это было что-то другое, глубинное, разрушительное.
[…А вот и та «очень, очень неприятная» отдача, о которой я говорил, Наследничек…] – Голос Хаоса прозвучал в его голове, на этот раз без тени насмешки, скорее с оттенком мрачной констатации. – […Твое ядро маны… оно треснуло. Не смогло выдержать тот поток силы, который я влил в тебя напрямую…]
«Треснуло?!» – Алекс похолодел. Он знал, что повреждение ядра для Охотника – это почти всегда приговор. – «Но… почему? Раньше, когда ты брал контроль, такого не происходило!»
[…Потому что раньше, глупый мальчишка, ты был лишь проводником, временным сосудом, – терпеливо, почти снисходительно объяснил Хаос. – Я черпал силу извне, из своих осколков, и лишь окутывал ею твое тело, используя его как марионетку. В этот же раз, из-за нехватки внешних источников и твоего отчаянного положения, мне пришлось влить частицу своей истинной сущности, своей первозданной мощи, прямо в твое ядро, в твой внутренний резервуар. А оно… оно еще слишком слабо, слишком «человеческое», чтобы выдержать даже малую толику моей истинной силы без последствий…]
«И… и что теперь?» – голос Алекса дрогнул. – «Травма ядра… это же… конец для Охотника?»
[…Для обычного – да, – подтвердил Хаос. – Но ты не обычный, Наследник. В твоем случае… есть шанс. Твоя связь со мной, хоть и опасна, но дает и определенные… преимущества. Твое ядро треснуло, но не разрушено полностью. Оно может восстановиться. Но это будет очень долгий и болезненный процесс. По моим расчетам, уйдет не меньше полугода только на то, чтобы трещины начали срастаться, и ты смог вернуться хотя бы на свой прежний уровень А+ ранга. А пока… – в голосе Хаоса прозвучала неприкрытая ирония, – …поздравляю, Наследник. Твоя текущая сила – в лучшем случае, на уровне крепкого B-ранга. Возможно, даже ниже. Так что, будь осторожен. Очень осторожен…]
Слова Хаоса обрушились на Алекса как ледяной душ. B-ранг… После всего, через что он прошел, после достижения А+… Снова откат, снова слабость. И полгода на восстановление. Голова шла кругом.
Но физическая боль и шок от диагноза Хаоса были ничем по сравнению с тем, что нахлынуло следом. Воспоминания. Василиса… ее улыбка, ее зеленые глаза, их последняя прогулка под снегом, ее смерть на его глазах… Демид… его рев в бою, его надежное плечо, его безжизненное тело… И Максим… его безумная ухмылка, его отчаянная жертва… Вина, горе, ярость, бессилие – все эти чувства смешались в один удушающий ком. Он подвел их. Он не смог их защитить. Его сила, даже усиленная Хаосом, оказалась недостаточной. Он снова и снова прокручивал в голове последние минуты боя, пытаясь понять, что он мог сделать иначе. Но ответ был один – ничего. Они были обречены с того момента, как «Жнец» решил использовать их как приманку.
Алекс не знал, сколько он так просидел, погруженный в самобичевание и рефлексию, но когда он наконец заставил себя оторваться от этих мыслей и осмотреться, он понял, что в палате он один. Он нажал кнопку вызова. Вошедшая медсестра, увидев, что он очнулся, удивленно ахнула.«Господин Волков! Вы пришли в себя! Слава богу! Сейчас позову врача!»От нее Алекс узнал, что пролежал без сознания две недели. Две недели! Его тело восстановилось от внешних ран, но внутренние… он это чувствовал. И новости, которые он прочел на своем телефоне, когда медсестра ушла за врачом, лишь усугубили его состояние.