Реакция друзей была разной. Лёня был в ужасе от рассказа о потерях, его глаза наполнились слезами сочувствия. «Алекс... это... это ужасно... Василиса... Демид... Мне так жаль...» Он не знал, что еще сказать, просто по-дружески сжал его руку.
Настя слушала, стиснув зубы, ее кулаки сжимались. Когда Алекс закончил, она лишь коротко бросила: «Мрази. Все они мрази. И эти "союзники", и те, кто вас подставил». В ее голосе звучала неприкрытая ярость. Она не умела утешать, но ее гнев был своеобразной формой поддержки.
Дмитрий выслушал все с непроницаемым лицом, его аналитический ум, видимо, сразу просчитывал все возможные последствия. «Это серьезный удар по "Тигру", - сказал он тихо. И по тебе лично. Тебе нужно быть очень осторожным сейчас, Алекс. Враги могут попытаться воспользоваться твоей уязвимостью». Он не стал расспрашивать о деталях, понимая, что Алекс рассказал все, что мог.
Так и шли его дни. Учеба превратилась в механический процесс. Он слушал лекции, выполнял задания, но мысли его были далеко. Образ Василисы ее улыбка, ее зеленые глаза, их последняя прогулка под снегом постоянно всплывал в памяти, вызывая острую, почти физическую боль. Он винил себя. Если бы он был сильнее, быстрее, умнее... Может быть, он смог бы ее спасти. Расформирование отряда тоже давило. Он только-только нашел свое место, своих людей, и вот все рухнуло.
Ночью ему часто снилась Василиса. Она улыбалась ему, звала за собой, а потом ее образ рассыпался пеплом, и он просыпался в холодном поту, сжимая кулаки. Боль от ее потери была слишком свежей, слишком реальной.
Он был один. Снова один. Со своей тайной, со своей болью, со своей треснувшей силой. И с туманным, полным опасностей будущим. Четвертый курс продолжался, но для Алекса Волкова он уже никогда не будет прежним.
Глава 46 Пепел и пустота
Извиняюсь за задержку в главах, были проблемы с компьютером, которые частично решились и теперь могу приступить к продолжению написания глав.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Алекс замкнулся в себе. Разговоры с друзьями стали короткими, формальными. Он перестал делиться своими мыслями или переживаниями. На лекциях сидел, уставившись в одну точку, механически записывая что-то в тетрадь. Его обычная сосредоточенность сменилась мрачной отрешенностью. Даже «старая гвардия» класса 4-Б, заметив эту перемену, притихла, их обычные колкости и перешептывания стихли перед лицом этой молчаливой, тяжелой ауры.
Лёня пытался его расшевелить, предлагал вместе готовиться к занятиям, звал погулять. Алекс вежливо отказывался или отвечал односложно. «Алекс, что с тобой? Ты сам не свой», – с тревогой спрашивал Лёня. «Все нормально, Лёнь. Просто устал», – был его обычный ответ.
Дмитрий, узнав о случившемся, тоже пытался поговорить с ним, но Алекс уходил от серьезных разговоров. «Держись, партнер. Если что – обращайся», – сказал Дмитрий, видя его состояние, и больше не настаивал.
Но хуже всего его отстраненность сказалась на отношениях с Настей. Она, со своей прямотой и нетерпимостью к любой фальши, не могла долго выносить эту его мрачную апатию. Пару раз она пыталась его спровоцировать, вызвать на спор или даже на спарринг, но Алекс либо игнорировал ее, либо отвечал так холодно и отстраненно, что даже ее огненный темперамент давал сбой.
Это продолжалось несколько недель. Алекс ходил как тень, его взгляд был пуст, а сила Пустоты внутри него, ослабленная поврежденным ядром, казалось, тоже затаилась, отражая его внутреннее состояние. Он почти перестал тренироваться, лишь изредка выходя на дальний полигон и бездумно отрабатывая удары, не чувствуя ни удовлетворения, ни прогресса.
Однажды вечером, когда они втроем (Лёня все еще не оставлял попыток быть рядом) сидели в почти пустой столовой, и Алекс снова механически ковырял вилкой в тарелке, Настя не выдержала. Она с грохотом поставила свой поднос на стол.«Волков!» – ее голос прозвучал резко, заставив Алекса вздрогнуть и поднять на нее отсутствующий взгляд. Лёня испуганно вжал голову в плечи.«Да, да, мы все уже поняли, как тебе хреново!» – Настя с вызовом смотрела ему в глаза, ее красные волосы, казалось, потрескивали от сдерживаемой ярости. – «Мы поняли, что ты потерял друзей, что тебе больно, что тебе нужно время прийти в себя! Но какого черта ты превратился в это унылое привидение?! Зачем портить жизнь и настроение тем, кто рядом, кто пытается тебя поддержать?!»«Настя, не надо…» – попытался вмешаться Лёня, но она его не слушала.«Возьми себя в руки, Волков!» – продолжала она, ее голос звенел от злости и… отчаяния? – «Тот Алекс, которого я знаю, которого я видела на аттестации, который дрался как лев у врат Багрового Рассвета, тот, кто не побоялся пойти против S+ вампира – он не был такой тряпкой! Он был героем, Александром Волковым, который идет вперед, несмотря ни на что! Который стискивает зубы и дерется! Так что хватит этой твоей вселенской скорби! Хватит жалеть себя! Соберись и займись делом! Становись сильнее, если не хочешь, чтобы это повторилось!»Она выпалила все это на одном дыхании и, тяжело дыша, отвернулась, скрестив руки на груди. В столовой повисла тишина.
Слова Насти, грубые, злые, но отчаянно искренние, ударили по Алексу сильнее любого физического удара. Тряпка? Герой? Он посмотрел на свои руки. Он действительно раскис. Позволил горю и чувству вины поглотить себя. Но Настя была права. Василиса, Демид, Максим… они бы не хотели видеть его таким. Они сражались до конца. И он должен.
В тот вечер что-то в Алексе изменилось. Ледяная пустота в душе не исчезла, боль от потерь не утихла, но к ним добавилась новая, холодная, стальная решимость. Он не позволит себе сломаться. Он станет сильнее. Ради них. Ради себя.
На следующий же день он возобновил тренировки с удвоенной яростью. Он часами истязал себя на полигоне, оттачивая каждый навык, каждый удар, пытаясь выжать максимум из своего ослабленного B-рангового потенциала. Он снова начал общаться с Лёней, обсуждая теорию, помогая ему с тренировками. Он даже несколько раз перекинулся парой фраз с Настей, которая, увидев перемену в нем, лишь хмыкнула, но в ее глазах промелькнуло одобрение.
И он принял еще одно решение. Ему нужна была помощь. Настоящая помощь.Вечером того же дня, после занятий и короткой тренировки, он набрал номер Альберта.«Альберт, это Алекс. У меня к вам… немного нестандартная просьба».«Слушаю вас, младший господин», – голос дворецкого был как всегда спокоен.«Я… мне нужно, чтобы вы тренировали меня. Каждый день. После занятий в академии». Алекс понимал, насколько наглой была его просьба. Альберт жил в поместье за чертой города, академия – в центре. Это означало, что дворецкому придется каждый день тратить несколько часов только на дорогу.На другом конце наступило молчание.«Я все понимаю, молодой господин», – наконец произнес Альберт. – «Но зачем вам такая срочность? Вы же еще не восстановились с рейда.«Прошу, Альберт, мне очень надо», – в голосе Алекса прозвучало отчаяние. – «Я хочу стать сильнее. Я… я никого не смог защитить, Альберт. Ни Василису, ни Демида, ни Максима… Из-за того, что был слишком слаб. Я не хочу, чтобы это повторилось. Прошу… помоги мне».Снова молчание. А затем тихий, но твердый ответ:«Хорошо, младший господин. Я буду ждать вас у ворот академии каждый день после ваших занятий. Мы будем тренироваться в поместье. И возвращать вас я буду также сам, хоть и под ночь».«Спасибо, Альберт. Спасибо», – Алекс почувствовал, как к горлу подступает ком. Он не был один.«Не благодарите. Ваш отец хотел бы, чтобы вы стали сильным. И я сделаю все, чтобы это произошло», – с этими словами Альберт отключился.Алекс опустил телефон. Новый этап его жизни начинался. Этап боли, пота и отчаянной борьбы за силу. Но теперь он знал, ради чего сражается. И он больше не был один на этом пути.
Глава 47 Возвращение к себе
Полгода. Шесть месяцев пролетели в тумане изнурительных тренировок, академической рутины и медленного, мучительного возвращения к самому себе. После той памятной отповеди Насти и начала ежедневных тренировок с Альбертом, Алекс словно вынырнул из оцепенения, в которое его повергли потери в рейде с «Жнецом». Боль от гибели Василисы, Демида и Максима не утихла, она просто превратилась в холодный, твердый стержень внутри, в постоянное напоминание о цене слабости и о той цели, к которой он теперь стремился с удвоенной яростью.
Он все еще был немного отстранен, тень пережитого лежала на его лице, делая его взгляд более жестким, а улыбку – редкой гостьей. Но он больше не отталкивал друзей. Он снова начал обедать с Лёней и Настей, участвовать в их разговорах, даже изредка подкалывать Настю в ответ на ее язвительные замечания. Он видел, как Лёня с облегчением вздыхает, когда он заговаривал первым, как Настя, хоть и фыркала, но внимательно слушала его рассказы о тренировках. Дмитрий тоже заметил перемену, их короткие встречи в коридорах стали менее формальными, в его взгляде читалась молчаливая поддержка.
Тренировки с Альбертом были беспощадны. Уже в первую неделю дворецкий, с его SS-ранговым опытом и проницательностью, понял истинную причину слабости Алекса. Он не стал расспрашивать, как и почему треснуло ядро младшего Волкова – он видел решимость и волю в глазах юноши, и этого было достаточно.«Ваше ядро повреждено, младший господин», – констатировал он однажды после особенно тяжелой сессии, когда Алекс рухнул на землю, задыхаясь от боли, исходящей из груди. – «Это серьезно. Восстановление займет много времени и потребует невероятных усилий. Любая перегрузка может привести к полному разрушению. Вы уверены, что хотите продолжать в таком темпе?»«Я уверен, Альберт», – прохрипел Алекс, поднимаясь на дрожащих руках. – «Я должен».Альберт молча кивнул и лишь скорректировал программу тренировок, сделав акцент не на взрывной силе, а на контроле, выносливости и медленном, постепенном восстановлении энергетических каналов. Он учил Алекса чувствовать свое поврежденное ядро, направлять энергию Пустоты так, чтобы она не усугубляла трещины, а наоборот, способствовала их медленному заживлению. Это было мучительно медленно. Каждый шаг вперед давался с огромным трудом. Но Алекс не сдавался.