Он не ждал ответа. Развернулся, магниты сапог лязгнули о решётчатый пол, и поплыл к выходу. Тень тяжело легла на его фигуру, сливаясь с мраком.
За спиной Аманда вздрогнула, словно очнувшись. Швырнула стакан в угол. Хрусталь взвыл, разбиваясь о броню в ливень сине-фиолетовых осколков.
— Чёрт побери! — рык сорвался с губ, грубый, лишённый прежней бравады, полный голой ярости и страха. — Тридцать шесть... Долги... Ржавое корыто...
Она схватилась за волосы, сжав кулаки до хруста. Задыхалась. Багряный свет скользил по её сгорбленной спине, подчёркивая дрожь в плечах. Шипение её дыхания смешалось с гулом систем и тихим, неумолимым тиканьем времени, отмеряющего секунды до ада.
Дверь в коридор с шипением захлопнулась за Дмитрием. В багровом полумраке остались Аманда, гудящие системы, осколки разбитого стакана... И тикающие... Тридцать шесть часов... До точки невозврата.Глухой стук её собственного сердца теперь вторил ударам Дмитрия где-то за переборкой. Постукивание гидравлики ускорилось, словно насмехаясь. Багрянец пульсировал в такт, окрашивая страх в цвет засохшей крови. Каждый вдох обжигал лёгкие едкой смесью озона, смазки и торфяной горечи украденного «Болта». Время текло свинцом. Пропасть зияла в тридцати шести часах.
Глава 7. "Временщик на Троне из Шелка".
Воздух прохладный. Пахнет озоном, дорогим терранским каффом (аналог кофе) и едва уловимым – каменной пылью. Главный хозяин здесь – огромный чёрный стол. Голопроекторы пляшут над ним. Звёздная карта сектора, где тюрьма «Карнак» пульсирует алым ядром. Стены – матовый металл и экопанели из натурального дерева. Где-то тихонько булькает фонтанчик. За панорамным стеклом – захваченный дредноут «Железная Решимость», трофей, оплаченный жизнью Вориана. Прожектора высвечивают его потрёпаный корпус.
Дмитрий Харканс за столом. Пальцы порхают по сенсорной поверхности. Голодокументы всплывают-исчезают. Каждая подпись – звонкий щёлк и мимолётный призрак герба Дома: компас, пронзённый молнией. Рядом дымится чашка крепкого каффа.
Сержант Кейл находился рядом, стоя по стойке. Ноги чуть расставлены, руки за спиной. Взгляд сканирует пространство, непроницаемый. Броня «Вороновая Сталь» – безупречна, но на бронепластинах – свежие царапины от встречи с Дравари. Лицо – гранитная маска. Но во взгляде – ожидание. Как у старого пса перед охотой.
Тишину разрывают только гул проекторов и щёлк-щёлк сенсорной панели. Когда Дмитрий шлёпает подпись под пакетом «Операция «Карнак». Силы вторжения: Коммандер Т. Бейли, капитан А. Харон», сержант включается. Голос низкий, ровный, без рывков: — Лорд-командующий. Уточнить задачу.
Дмитрий не отрываясь, дописывает росчерк. Компас мелькнул и рассыпался, — Валяй, сержант.
— Меня приставляют советником к заму Бейли, — Микро-пауза. — Тактический присмотр? Или… игра втёмную?
Дмитрий оторвался от голограмм. Повернул усталое, но собранное лицо. В глазах – холодная нарезка, — Ты умеешь разговаривать, Кейл. Слушать. Чуять, что им надо. И… подсовывать варианты, — Юноша откинулся в кресле.
Позвоночник хрустнул. Пальцы сложил домиком, — Помнишь гарнизон «Чёрного солнца»? Или шушеру на «Прометее-7»? Ты уговорил их сменить флаг без пальбы. Не силой. Перспективой.
Кейл не шелохнулся. Но во взгляде мелькнуло понимание. И… скепсис, — С коммандером Бейли… там были профи с цепью команд. Её люди? Это… Стая. Верная ей. Лично. Сманить рядового? Бывает. Часть сержантов? Реально. — Едва уловимое покачивание головой, — Максимум 20—30%. И то, если звёзды сойдутся. Гарантий никаких.
Дмитрий ухмыльнулся уголками губ, будто оценил ход на доске. — Двадцать — тридцать? Уже трещина в монолите. То, что надо. — юноша провёл пальцем по консоли, отправив пакет.
— Но я не жду переворота за неделю. Хотя… — Взгляд заострился, изучающий. — Если дать неограниченный бюджет? Или развязать руки насчёт… методов? Сможешь взять пятьдесят?
Кейл не дрогнул. Но в гранитных глазах мелькнул быстрый, хищный расчёт. Выпрямился на микрон. Голос налился стальной уверенностью: — С деньгами или правильным нажимом… Да. Пятьдесят. Может, и больше. У всех есть кнопка. Или слабина. Долги. Семьи. Хотелки. Страх. Нащупать рычаг – дело времени и ресурсов.
Дмитрий внимательно смотрел. Улыбка стала шире, но в глубине стальных глаз пульсировала знакомая тяжесть – груз решений, кровь на весах. Медленное покачивание головой. — Деньги и грубая сила… Слишком просто. Громко. Похоже на Вориана. — Отхлебнул каффа. Взгляд скользнул к иллюминатору, где дроны копошились на корпусе линейного крейсера – чужой трофей в этой шелковой клетке. — Нет. Я верю тебе не за умение ломать, а за способность строить. Видеть лазейки.
Молодой человек повернулся к сержанту, голос чёткий, командный, с песчинкой доверия: — Твоя задача шире. Пока Аманда и Тара рвут Карнак, ты будешь моими глазами, ушами и... белой перчаткой. Налаживай мосты — Охрана Бейли: Рядовые, сержанты. Слушай. Запоминай. Находи щели. Закладывай фундамент доверия к Харкансам. Не сманивай – готовь поле. Наёмники «Золотого Клыка». Чтут кулак. Терпеть не могут Мирта. Практики. Вычисли лидера. Понюхай цену: гарантии? Платежи? Чистая биография? Они наши когти в тени. Технари - инженеры, докеры, кибермозги. Держат станцию на плаву. Счёты к Бейли и Мирту. Им подавай стабильность, ресурсы. Покажи, что дадим. Торгаши: Кто не сбежал. Трясутся от войны и Мирта. Им надо безопасные пути, крыша. Пообещай – под нашим флагом.
Кейл слушал. Гранитное лицо сменилось сосредоточенной думой, потом едва уловимой, игровой усталостью. Преувеличенно тяжёлый вздох: — Лорд-командующий… — мужчина покачал головой, в уголках глаз заплясали морщинки ухмылки, — Вы всегда подкидываете «интересненькое». От охраны – к вербовке полстанции. Лёгкой жизни не обещали.
Дмитрий рассмеялся коротко, искренне – напряжение в плечах отпустило, — Лёгкая работа – для портовых писак. Ты мой скальпель и тень. Верю, справишься. — молодой человек встал, подошёл, положил руку на бронепластину над царапиной. Взгляд прямой, тяжёлый, полный веры: — Доверяю тебе не только жизнь, Кейл. Всё как в старые времена.
— Так точно, молния Харкана. Повторим. — Голос низкий, как клятва.
***
Роскошь «Куколки» после ухода Кейла схлопнулась, обнажив звенящую пустоту. Мерцающая звёздная карта – единственный свет, швыряющий длинные, уродливые тени. Экопанели с изображением леса – чужие пятна. Запах каффа, камня, озона – стерильный коктейль. Чашка с недопитым напитком стояла холодная. За стеклом висел захваченный линейный крейсер – искорёженные шлюзы, пробоины, застывшие капли металла – поверженный киберзверь.
Ухмылка Кейла висела в воздухе, как эхо. Дверь захлопнулась. Тишина склепа обрушилась, тяжёлая, густая. Гул проектора. Скрип ремонта. Дмитрий откинулся в кресле. Пальцы потянулись к пятну засохшей сине-чёрной крови на воротнике – кровь Вориана. Легата Дравари. Не отличить. Пальцы слегка дрогнули, прежде чем коснуться корочки.
Взгляд скользнул по подписанному голодокументу – «Санкционировано. Харканс». Молния вспыхнула и погасла. Бюрократия мести. Ирония кольнула.
-"Временщик", — мысль – чёткая, холодная, как вакуум. Он здесь временщик. На троне, сваренном из чужих аппетитов и трупов. Трон Тары Бейли, которую держит на поводке ярости. Трон Аманды Харон, чья верность куплена дредноутом и балансирует над пропастью долгов.
Чужими руками. Взгляд на багровую точку «Карнака». Тюрьма. Очередной шаг. Аманде и Таре вырвать ключ. Чужими руками. Руками мятежницы, пиратки, отребья-повстанцев. Молодой человек собирал осколки ненависти в мозаику дороги к трону Империи Мирта.
Быстрее. Желание сжало горло, удушающее. Быстрее. Слишком медленно. Каждый день в роскошной, чужой клетке напоминал: он чужак. Аристократ из дома, который Мирт желает уничтожить. Выживший лишь благодаря удаче и… детской грёзе.
Запах озона и каффа внезапно перекрутился в носу – запах ГОРЕЛОЙ ПЛОТИ и МЕДИ. Взгляд затуманился.
Мальчишка, прилипший носом к ледяному стеклу. Восторг от «Фронтира» охватил маленького Дмитрия. Его мать, леди Элиана… усталая улыбка. Женская рука, поправляющая воротник, пахла духами и звёздной пылью. Тепло материнских пальцев на шее.
ВНЕЗАПНО: Оранжевые вспышки за стеклом! Вопли! Хаос! Её тело, рухнувшее на него, тёплое, живое... Потом – только ЛИПКАЯ ТЕПЛОТА, растекающаяся по щеке, шее, рукам. Материнский шёпот, булькающий, пробивающийся сквозь хрип: — «Беги, Дми…» Теплота стала липкой, тяжёлой, невыносимой.
Мальчик выжил. Чудом. Вентиляционная шахта. Темнота. Запах собственного страха и материнской крови. Стук сердца в ушах громче шагов убийц.
В настоящем за иллюминатором апартаментов шла работа. Вид рабочих, копошащихся на линейном крейсере, на мгновение стал аукционом беженцев: ржавые клетки, лица с пустыми глазами, вонь геля за пайку. Щелчок сенсорной панели отозвался лязгом виброножа в тёмном переулке доков-призраков, где каждый шаг по прогнившему настилу – русская рулетка. Радиационный фон жужжал в костях. В астероидных лагерях воздух был пыльной пастой, вода – драгоценными каплями. Отчаяние – тень на каждом лице. На станциях-призраках закон был вибронож у пояса.
Дмитрий выживал: Радиоактивный пар обжигал лицо в треснутом шлеме утилизатора. Нейротоксины в полой кукле контрабандистов. Шестое чувство: взгляд надзирателя на спине, тишина перед облавой. Холод рукояти, виброклинка наёмника, крик, затихающий в темноте...
И вот он здесь. В "Куколке". В шелковой ловушке. Лорд-командующий по воле случая. Юноша сжал кулак, костяшки побелели. Пальцы впились в подлокотники, будто снова сжимая рукоять клинка. Взгляд упал на голоэкран, где багрово пульсировал Сайлекс Прайм – тронный мир Тирании Мирта. Место гибели матери. Начало его ада.
Быстрее. Мысль вонзилась в мозг, острая, как раскалённая игла. Горло сжал спазм – вкус крови и гари снова на языке. Пальцы впились в подлокотники кресла, деревянные под кожей.
-"Я должен добраться до него быстрее. До Сайлекса. До Мирта. Пока этот проклятый трон из шёлка и трупов не поглотил меня целиком, как та липкая теплота давних лет", - размышлял Дмитрий, а после глубокого вздохнул, — Ладно, нужно приступить к делу, — голос прозвучал хрипло, будто сквозь стиснутые зубы. Лёгкая пауза, взгляд скользнул в пустоту за голодокументом.