Лев всю дорогу храпел, Стас трещал, как радиоприемник, а Нора молча смотрела в окно. Як пытался что-то вставить в монолог Стаса, но это было бесполезно. Лысый-конопатый не делал пауз, просто болтал не затыкаясь.
– Не знаю, как вас, а меня Ратник ну просто раздражает. Может, он, конечно, хороший лидер и южное сопротивление горя с ним не знает. Но человек он гнилой. Согласен?
Як неопределенно угукнул.
– Вот я о том и говорю, есть в нем что-то мутное.
– Ты бы потише возмущался. – Як кивнул в сторону спящего Льва.
– Да этого не разбудить, даже если я буду в рупор орать, – махнул рукой Стас. – Так вот, о чем я?
Я осматривала машину. На потолке был нарисован очередной знак Яка, с зеркала заднего вида свисали веточки, перемотанные красной ниткой. Машина хрюкала, визжала тормозами, хлопала газами. Я не верила, что этот оркестр никто не слышит, что мы защищены от чужих глаз и ушей.
Мы съехали с шоссе на лесную дорогу, снег прекратился. В темноте я не сразу сообразила, что уезжающие в сторону деревья на самом деле никакие не деревья, а огромный металлический забор на полозьях.
Ворота открылись, и меня накрыло светом и звуками. Рядом поморщилась Нора.
На базе было шумно, носились люди, таскали какие-то трубы, коробки, мотки проводов. Когда «Патриот» заехал на территорию, все замерли, прекратили работу и молча наблюдали, как вылезает из машины Як, выбирается Лев, ему помогает Стас. Нора вышла следом, я не стала медлить и тоже выбралась, размяла затекшие ноги и огляделась.
Это был коттеджный поселок, а судя по забору на несколько метров, который уже успел встать на место, это был когда-то элитный коттеджный поселок посреди леса, Деревья выглядывали из-за забора, как любопытные соседи.
– Здесь так шумно. – Я повернулась к Норе.
– Пусть хоть оборутся, – усмехнулся Стас, – у нас же вся территория знаками увешана. Идем в главный дом, там уже ужин готов.
Стас быстро двинулся вперед по дорожке, а Як отстал и присоединился к Норе.
– Очень болит? – услышала я его тихий вопрос.
– Как в город зашла, так не перестает, – таким же тихим был ответ столетницы.
– Давай я знак нарисую? Полегче станет.
– Если бы они на нас действовали, – горько заметила Нора.
С неба камнем рухнул рогатый ворон. Птица была явно чем-то недовольна и очень хотела этим поделиться.
– Давай в доме, – коротко сказала ему Нора, и рогатый ворон, переваливаясь с ноги на ногу и размахивая огромными крыльями, пошел по дорожке.
Главный дом стоял возле дальнего забора и ничем особенным не отличался от всех остальных. Типовая застройка даже в элитном коттедже все превращала в безликие коробочки. Окажись я здесь одна, без подсказки не смогла бы разобраться, что где.
Когда Юра рассказывал о сопротивлении, я представляла толпу здоровенных озлобленных мужчин в камуфляже, с оружием наперевес. А на деле это оказалась толпа студентов, школьников, худых мальчиков, которые таскали провода и трубы в несколько раз толще их ног. Сегодня была не только встреча лидеров сопротивления, но и разгром какого-то склада. Поэтому северное сопротивление, как муравьи, бегало по лесу, перетаскивая все в свой поселок, а южное в этот момент принимало боссом Льва.
– А зачем вам трубы?
– Из них клетки варят, – коротко ответил Як.
– Да-а, – опять не остался в стороне Стас. – Наши говорят, что скоро всякие-разные совсем с катушек слетят, надо готовиться.
– К чему? – не поняла я.
– К тому, что все захотят тебя сожрать. – Стас провел рукой по лысой голове, кому-то махнул в знак приветствия и буквально взлетел по крыльцу к двери.
Лев все это время косился на меня, рассматривал. От его взгляда становилось неуютно, хотелось убежать и помыться. К слову, после купания в пруду действительно очень хотелось ополоснуться. От воспоминания о переходе закружилась голова, и я почувствовала на губах что-то теплое.
– Эй, у тебя кровь пошла! – Стас резво спрыгнул с крыльца и вручил мне тряпочку вместо платка.
– Наверное, давление скачет, – заметил Як. – У Норы тоже голова весь день болит.
– Третий, если быть точнее, – поправила его столетница.
– Вы долго еще на улице околачиваться будете?
Я от неожиданности даже подпрыгнула.
Дверь в дом была открыта, и на пороге стояла старая женщина. Куда старше моей бабушки, но удивительным делом на нее похожая. В голове зашевелилось какое-то воспоминание Зната: этой женщине можно доверять.
– Сейчас все остынет, пока вас дождешься, – ворчала она.
– Так пробки же, Матрон Михална, – заявил Стас и просочился в дом.
– В этом городе уже давно нет никаких пробок, – безапелляционно заявила Матрона Михайловна.
В доме было чисто, ухоженно и уютно. Я всю жизнь мечтала жить в своем доме, а не в квартире, грезила, что однажды стану известной художницей, будут у меня дорогие проекты, и я позволю себе дом. Уеду туда с бабушкой. А мама в квартире будет строить свое счастье. Красивая несбыточная мечта.
Лев даже не поздоровался с хозяйкой, за что получил порицающий взгляд в спину, споткнулся о ступеньку и ругнулся.
– Смотри, ведьма, иссякнешь, как твой домовой, – прорычал он.
– Иди проспись! – жестко сказала ему Матрона Михайловна.
Лев гордо поднял голову и, цепляясь за перила, уполз наверх.
– Что будет с вашим сопротивлением, даже думать не хочу. – Матрона Михайловна покачала головой и ушла на кухню. – Руки мойте – и быстро за стол!
– С бабкой лучше не спорить. – Стас потряс мокрыми руками и ушел следом.
Я поставила рюкзак рядом с выходом, так, чтобы он никому не мешал. Стащила с себя шапку, куртку и только сейчас поняла, насколько я напряжена. Дополнительные слои одежды скрывали это, а теперь мои трясущиеся руки и сутулые плечи прекрасно смотрелись в сырой водолазке.
На кухне уже ждали, но я не спешила туда идти. И так навязалась, приехала к незнакомым людям в незнакомое место. Я осматривала большую комнату, куда попадаешь с улицы, медленно двигаясь от кухни, когда наткнулась на ворона. Я даже не обратила внимания, что большая птица сидит и наблюдает за мной.
– И долго будешь мор-розиться? – уточнил ворон. – Р-раз пр-риехала, то давай на кухню шагай, поотвечаешь на вопр-росы. Не пер-реживай, на улицу мы тебя не выгоним. И не сожр-рем.
Последнюю фразу он произнес заговорщицки и подмигнул.
– Яна, – позвали меня. – Сколько можно блуждать? Дом не такой большой, чтобы не найти кухню с первого раза.
Это точно был Стас. Только он мог ловко балансировать между полным отсутствием этики и дружелюбностью. Он и ворон. С одной разницей: большая птица редко говорила. Редко, но метко.
До кухни я дойти не успела. Голову пронзила такая жуткая боль, что я свалилась, утащив за собой вешалку с вещами. Последнее, что запомнилось, – озабоченное лицо Норы, голоса Яка и Матроны Михайловны и неразборчивые комментарии Стаса.
Знат стоял в поле и ждал меня. Он улыбался, ведь я уже у цели. Но что-то в его улыбке было не так. Словно я где-то ошиблась, фатально и непоправимо ошиблась. Что-то не так сказала? Не так поняла? Забыла взять из дома? Он не говорил этого, не мог сказать, но я видела, как меняется его взгляд. Словно плачет серое небо.
– Ты все делаешь правильно, – прошептал он мне. – Продолжай. Но не спеши.
– Я стараюсь, но мне тяжело одной.
– Ты не одна, мы с тобой.
Я почувствовала, как Знат взял меня за руку. Чужая теплая рука впервые коснулась моей не просто ради того, чтобы поздороваться, а чтобы именно коснуться. Ощутить.
– Я хочу вернуться домой, – тихо прошептала я. – Сделать все, что надо, но вернуться.
Знат смотрел поверх меня серыми глазами и ничего не говорил. Я сжала его руку в ответ, встретилась с ним взглядом.
– Природа Лихо куда сложнее, чем может показаться, – сказал он серьезно. – Тебе надо дать понять им, что ты их спасаешь. Что они нужны. Иначе случится то же самое, что с…
Он не договорил, захлебнулся воздухом, а меня за ребра дернуло наверх.
– О, дышит! – Стас орал громче любой пушки.
Як сидел рядом и серьезно смотрел на меня. Нора слушала рогатого ворона. Даже Лев пришел – видимо, его привлек шум, который я устроила.
– Осторожно поднимайся и перекладывайся на диван, – сказал Як и потянул меня за плечи.
Я не сопротивлялась. Рука еще чувствовала тепло руки Зната.
– Вот бульончик с заговором, – с кухни появилась Матрона Михайловна. – Пей.
Я молча выполняла все, что мне говорили. Позволила влить в себя две чашки бульона, переодеть кофту, даже не убрала руку, когда Як внимательно изучал мою ладонь.
– Тут была рана? – уточнил он.
– Обожглась, – уклончиво ответила я.
– Что, летать больше не тянет? – Стас суетился рядом. – Сейчас тебе комнату подготовим, туда перейдешь.
Як ушел следом за Матроной Михайловной, Стас увел наверх Льва. Я осталась один на один с Норой и рогатым вороном.
Девушка села рядом со мной. В комнате было не много мебели: диван, несколько стульев и пуфик, куда сложили мою одежду. Какой-то старый комод с приоткрытой дверцей. Большой дом, наполненный старой рухлядью.
Нора долго молчала и слушала, что творится в доме. Наверху топал Стас, на кухне что-то обсуждали Як и Матрона Михайловна.
– Как ты узнала, где будет собрание?
Голос Норы звучал успокаивающе, я подтянула под себя ноги и ответила:
– По рации, нашла сломанную рацию, а по ней шла передача.
– По сломанной? – уточнил ворон.
– Она выглядела сломанной.
– А где ты ее нашла?
Я задумалась. Мне либо надо было все рассказывать сейчас, либо юлить дальше. И тот и другой варианты имели совершенно непредсказуемый исход событий.
– Возле метро, – решилась я.
Нора и ворон переглянулись.
– А как ты там оказалась? – Вопросы от рогатой птицы, наоборот, заставляли нервничать.
Я вся сжалась и стала лихорадочно придумывать, что ответить.