– Они и с тобой хозяйничают, – добавил рогатый ворон.
– Стас, – послышался голос Яка из-за дома, – помоги!
Лысый-конопатый быстро побежал на зов. После жидкости чудовища у него осталось на голове светлое пятно, которого он периодически касался пальцем и морщился.
– Не трогай, – вновь одернула его Нора. – Хуже только сделаешь.
– Куда уж хуже, до самой кости прожгло, – проворчал Стас. – Эх, где моя рыжая шевелюра, вот бы сейчас пригодилась…
«Патриот» летел по шоссе через пустой город. Як молча рулил, Нора смотрела по сторонам, на задних сиденьях разместились ворон и Стас. Последний попытался пристегнуть птицу, за что получил по пальцам.
– Себя пр-ристегни, – возмутился рогатый ворон. – То, что у меня кр-рылья, не дает тебе пр-раво…
Ворон не договорил: машина резко затормозила, и огромная птица полетела вперед рогами, воткнувшись ими в спинку водительского кресла.
Як медленно повернул голову в сторону ворона.
– Не помогай ему, пусть сам выбирается.
Ворон попытался что-то проворчать, но в той позе, в которой он застрял, это было неудобно. Нора вздохнула, изогнулась и помогла ворону освободиться.
– Я же сказал, не помогай, – обиженно произнес Як.
– Ага, и слушай потом его возмущения до конца века, – отозвалась Нора. – Мы почему так резко встали?
Як кивнул на дорогу. Прямо под носом машины проваливался асфальт и вырывался вверх Великий дуб.
– Таких провалов все больше. – Як медленно сдавал назад, опасаясь, что машина провалится вниз.
– Дуб пытается взять ситуацию под контроль, – предположила Нора.
– Р-раньше он где был? – проворчал ворон.
Як искал объезд, вырулил на ту самую улицу, куда выводил знак, и наткнулся на еще один провал. Опять развернулся и направил машину на соседнюю улицу. По тротуару двигались всякие-разные. Кто-то занял чужое тело, кто-то от тела успел оторвать конечность и шел, размахивая ею.
Возле самой машины пронеслась птица, и в капот воткнулись острые перья.
– Витари, – отметил Як. – Редкие существа, и опасные. Особенно когда летают.
– Не опаснее Охоты, – сказал Стас.
– Ну, тут не знаешь, что страшнее: перо-нож в голову или странная черная жидкость. Что, кстати, это может быть? Слезы фантома?
– Фантомы не плачут, – сказал ворон. – А вот души гниют и меняют форму.
Невдалеке от дороги сцепились две кикиморы, они визжали и выкрикивали что-то нечленораздельное.
Пытались сорвать друг с друга лохмотья, хватали за куриные лапки. В итоге сплелись в тугой комок нервов и свалились в канализационный люк.
– И почему мы верили, что в центре кто-то живет? – Стас барабанил пальцами по своей обожженной проплешине.
– Ну, – протянул Як, – люди точно сюда уходили, и сейчас мы на них смотрим. Кого-то сожрали, а кто-то сожрал соседа сам.
Лысый-конопатый сделал вид, что его сейчас стошнит.
Машина двигалась медленно, словно вернулись времена, когда город на девяносто процентов состоял из пробок и заторы умудрялись образовываться даже ночью.
– Слушай, – встрепенулась Нора, – на тему знака, если в него не поверили сразу, то его нельзя больше использовать?
– Можно в целом, – пожал плечами Як. – Я только за последствия ручаться не могу. Они просто непредсказуемы.
– Это может быть нам на руку, – задумчиво сказала Нора.
– Меня другое интересует, – Стас наконец перестал трогать голову, потому что получил от ворона очередной клевок, – где сейчас Лихо?
– Главное, чтобы не там, где Яна.
Гл. 15
Я сидела на ветке дуба и смотрела на огромного рыжего кота. Тот обиженно вылизывался.
– Ты – кот, – выдала я наконец.
– А ты не кот, – ответил он мне.
– Ты толстый, рыжий, говорящий кот.
– Вот давайте без характеристик, пожалуйста, – возмутилось животное и перепрыгнуло на соседнюю ветку.
Рыжее пузо шлепнулось о кору и оставило на ней немного шерсти.
Наверное, это и был тот самый Великий дуб. Куда бы я ни посмотрела, везде была листва и желуди. Не видно ни неба, ни земли.
Легкий порыв ветра шелестел в ветках дуба и трепал кошачью шерсть.
Сидеть было удобно, ширина ветки позволяла даже ноги под себя поджать. Я не сразу обратила внимание, что при падении ободрала руку, ту самую, в которой тогда взорвался ключ.
– Матрона Михайловна перед смертью, – я сделала паузу, – сказала, что мне надо найти кота. Видимо, тебя. Не думала, что это будет так быстро.
– Лад помог, – сказал кот.
– Я не понимаю, что мне делать… – Мне сразу захотелось заплакать. – Я мотаюсь по этому проклятому городу, постоянно попадаю в какие-то проблемы. Меня хотят убить, и никто не говорит, что надо делать. Единственный, кто это мог бы сказать, умер!
Кот слушал меня, наклонив голову. Кончик хвоста слегка подрагивал.
Я замолчала, тяжело вздохнула и запрокинула голову. Среди идеальной зеленой листвы я увидела гниль.
Целая ветка огромного дуба покрылась плесенью, сбросила листья и загибалась.
– Что это? – прошептала я.
– Это город. – Кот оказался совсем рядом со мной. – Закрывшийся город, в котором поселилось Лихо.
– Но его же можно как-то спасти?
– Знаешь, как спасают растение, у которого что-то заболело? Купируют больную ветвь. Единственный способ спасти город – добить его. Уничтожить. На его месте вырастет новый.
Я удивленно посмотрела на кота. Что-то знакомое прозвучало в его словах. Вспомнились одновременно и бабушка, и Знат. Бабушка ходила по участку и что-то говорила старым яблоням. Одна яблоня загибалась, в самом центре ствола образовалось дупло, которое выжирали паразиты. Но у корней росло много новых побегов.
Я помню, как мне жалко было дерево, когда его спилили. Но в этом заключалась обычная бытовая магия без магии – благодаря этим побегам яблоня будет жить дальше.
Что я вспомнила в связи со Знатом, ускользало, я никак не могла ухватиться за образ.
– Жаль, мальчик не справился… – Кот почесал лапой за ухом. – Я очень на него надеялся. Но он сделал основную работу.
– В смысле?
Кот не спешил отвечать, он смотрел куда-то в сторону и морщил нос.
– Вообще я не толстый, а пушистый, – проворчал он и снова перебрался на соседнюю ветку.
– В смысле Знат сделал основную работу? – повторила я свой вопрос.
– Город нельзя просто взять и схлопнуть, – сказал кот, даже не поворачиваясь ко мне. – Знаешь, сколько обиженных душ наплодит такой план?
– Я не понимаю.
Кот все-таки обернулся ко мне и свесился с ветки:
– Все, что делал Знат, было частью моего плана, – вкрадчиво произнес кот. – Мальчик давал душам, которые ты сейчас носишь в себе, ощущение, что их спасают. И другим вокруг.
– У него репутация убийцы! – возмутилась я. – Каждый, кто вспоминал про эту историю, говорил о Знате как о чудовище.
– И каждый хотел, чтобы это чудовище пришло к нему, – хитро заметил кот. – Потому что быть идеей внутри кого-то, эфемерной душой, гораздо проще, чем самому вывозить все вот это.
Он махнул хвостом в сторону гниющей ветки.
– Я выбрал Зната, чтобы он подготовил город к приходу столетницы.
– Норы?
– О, пришла Нора? – Кот довольно улыбнулся. – Прекрасно! Это даже лучше, чем я рассчитывал. Норе проще будет схлопнуть город.
Мне хотелось схватить кота, стащить его с ветки и трясти, пока он все не расскажет.
– Поосторожнее с желаниями, – возмутился кот и отошел подальше. – Не всем им стоит исполняться.
– А город тоже ты закрыл?
– Смеешься? – уточнил кот.
– Ну мало ли, ты так лихо вертишь жизнями, сотню сюда, сотню отсюда. Может, ты специально это все затеял.
Кот, мягко спрыгнув со своей ветки на мою, медленно подошел ко мне, тихо ступая мохнатыми лапами. Мне стало неуютно от его взгляда. Два огромных зеленых глаза оказались совсем рядом. Кот шумно вдохнул.
– Город закрывается сам, когда приходит беда, – повторил он слова Норы. – В этот раз беда пришла буквальная. И это была не моя ошибка.
Я сидела и не знала, что сказать, в голове бушевал хаос. Рыжий кот, который правил этим миром, сидел совсем рядом и смотрел на гниющую ветку.
– Еще немного, мой дорогой, – произнес кот. – Там почти никого не осталось.
– То есть это все из-за тебя? – спросила я.
– Что именно?
– То, что сейчас там происходит?
– Отчасти, – пожал плечами кот. – Кое-что надо было спровоцировать, некоторые вещи сами случились. В последнее время я вообще там не появлялся. Знат закончил свою работу. Не совсем было по плану, что ты в Явь вернулась.
– В смысле? – Мой голос дрогнул.
– Ты могла там остаться, и Ладные души тогда не попали бы в поле.
– Но я не осталась.
– Да, повезло, что ты обязательная, как и Знат. Ему, правда, пришлось чуть-чуть приврать.
Кот осекся, поняв, что сболтнул лишнего, и принялся остервенело вылизывать пузо.
– То есть по твоей милости погиб Знат? – тихо уточнила я.
– Он бы в любом случае погиб, – не отрываясь от занятия, проговорил кот. – Такая сила сжигает. Хотя у него был потенциал стать столетницей. Но это уже частности. Что случилось, то случилось.
– Из-за тебя погиб Знат! – закричала я и попыталась схватить кота, еле удержалась на ветке и чуть не полетела вниз.
– Я вас всех спасал! – Кот проворно вскочил и убежал от меня на другую сторону дуба.
– Из-за тебя погиб Знат, – повторила я. – Ты, вместо того чтобы отпустить его, заставил его сжечь себя. Ты их всех убил. Наверняка был другой способ спасти город, избавиться от Лихо, не калечить жизнь Зната и мою.
– Я. Спасал. Весь. Мир! – отчеканил кот. – От Лихо нет спасения, пока оно не заполнит собой все. Оно поражает не только пространство вокруг себя, но и души. Уничтожает людей, всяких-разных, растения… Посмотри, как выглядят витари, пораженные Лихо. Они когда-то были красивыми гордыми птицами, а теперь это комки железа и перьев! Лихо сгноило бы дуб и пошло бы дальше. Сгноило бы Явь и бесчисленное множество миров. Сто душ и две жизни ради того, чтобы миллиарды жили.