пытаются разворовать фирму отца, и нашел свой способ защиты бизнеса.
Виктор Петрович принял это решение не очень. Он надеялся, что сын поможет укрепить влияние фирмы. Лев тоже не понял, что нашло на друга. Они всю жизнь хотели работать рука об руку.
Но людям свойственно менять точку зрения. Юра перепоступил на факультет журналистики и окончил его с отличием. С отцом он договорился, помогал по верхам, но в суть компании не лез. Копал под очередного рейдера.
Место Юры поспешил занять Лев, он все чаще оставался у них дома, обсуждал задачи и цели фирмы.
Под Новый год они сидели до самого боя курантов. Виктор Петрович выпил, отложил документы и посмотрел на Льва.
– Если с моим Юркой что-то случится, пока он в своих горячих точках народ раздражает, я все отдам тебе. – Алкоголь явно ударил ему в голову, потому что наутро Виктор Петрович этого обещания не помнил.
Зато его очень хорошо запомнил Лев.
Алкоголь вообще корень всех бед. Так говорила бабушка Льва, а он с ней никак не хотел соглашаться. Пить его было вкусно, после него было весело. Похмелье можно было пережить или заглушить таблетками. А как прекрасен становится разговор, когда в компании каждый под градусом. А вот Юра был с бабушкой согласен. Алкоголь стал одной из причин развода отца с матерью. И до сих пор сидело в его голове воспоминание, как подвыпившая мать орала на отца. Но это не значит, что Юра не пил вообще. Он просто очень сильно фильтровал все, что проходило через его стакан.
В тот вечер была шумная вечеринка по поводу очередного успешного проекта фирмы. Все сметы закрылись в ноль, компания получила хороший доход, каждому выписали премию. Да еще и Юра успел предотвратить очередную попытку рейдерского захвата. Виктор Петрович в тот день согласился, что план сына был хорош.
– А когда тебе надоест, ты сможешь прийти на мое место, – говорил он. – Тем более что для твоей работы тебе все равно приходится во всем этом разбираться.
– Да, папа, так и есть!
Лев считал эту вечеринку своим личным праздником, ведь именно он руководил командой, которая все выполнила в срок. Именно он получил одобрение от Виктора Петровича и фразу «далеко пойдешь». Как же Лев собой гордился! Даже матери написал по этому поводу. Он только опустил тот момент, что команде от такого начальства было очень плохо. Они постоянно уходили на перекур днем, а работали ночью, лишь бы Лев не лез со своими «полезными» советами. Команда уже подошла к Виктору Петровичу с просьбой не давать больше Льву руководство. Юра об этом разговоре знал и заранее готовился к скандалу. Друг неадекватно реагировал на все, что касалось власти, которую у него хотят забрать.
– Дамы и господа, встречайте – Лев! – Изрядно выпивший, Лев залез на стол и принялся читать длинную лекцию, как они все классно поработали, но лучше всех работал он.
Все слушали, делали вид, что им очень интересно, и ждали, когда хоть кто-нибудь наберется смелости и стащит этого спикера со стола. Этим кем-то оказался Юра.
– И когда тебе это надоест? – прошептал он пьяному другу на ухо, уводя подальше от танцующей толпы.
– Что именно? – уточнил Лев.
– Вот эта вся показуха, желание быть на виду. – Юра выбрал небольшой балкон, куда обычно выходили покурить во время работы. Сейчас он был пуст.
– Никогда, – пожал плечами Лев. – Мне так хорошо, когда на меня все смотрят.
– Но это же ненормально. – Юра помог Льву прикурить.
– Что именно? – Лев затянулся и выпустил кольцо дыма. Довольно посмотрел на свое творение и развеял его рукой.
– Ты красуешься, а не работаешь, – хмуро заметил друг. – Твоя жажда власти – это ненормально. Тем более что ты хочешь власть ради власти. Ты знаешь, сколько твоих выходок чуть не погубили весь проект?
– Ой, не начинай. – Лев махнул рукой и уставился в ночь.
Погода стояла теплая, под окнами бурлила Москва, где-то вдалеке поднимались в небо стеклянные стены высоток.
– Даже звезды видно, прикинь, – пьяно сказал Лев.
– Ты не столько еще выпил, чтобы игнорировать мои слова, – холодно отрезал Юра. – Либо ты пересматриваешь сам свое поведение, либо его пересмотрю я.
– Ты? – Лев смерил Юру пренебрежительным взглядом. – Да тебе это все не нужно было. Ты сам сказал, что не хочешь заниматься делами фирмы. А что получилось? Занимаешься.
– У тебя очень странные представления о том, что происходит у нас в компании. Твое нахождение в команде под вопросом, имей это в виду.
Лев опять затянулся и шумно выдохнул.
– Мое ли?
– Поясни.
– Да твой отец сам сказал мне, что все отдаст мне! – Лев махнул рукой, будто речь шла про всю Москву.
– Я слышал этот разговор, – бесцветно сказал Юра. – И во-первых, он был пьян, во-вторых, он не говорил, что отдаст тебе все в любом случае. Ты придумал то, чего быть не могло и не может. А сейчас еще и закапываешь себя.
– Тебе все равно это все не нужно! – завизжал вдруг Лев.
Внизу люди стали поднимать вверх головы. В чистом воздухе звуки далеко разносились.
– Неуравновешенным в бизнесе делать нечего. – Ни один нерв не дрогнул на лице Юры. – В начале месяца с тобой рассчитаются. У тебя есть неделя: либо делаешь правильные выводы, либо находишь новое место.
Юра собрался уходить, повернулся спиной к другу, занес руку, чтобы открыть двери. Лев выкинул недокуренную сигарету и с силой толкнул Юру. Тот ударился головой о стекло и упал.
– Ты что творишь? – выдавил он, зажимая разбитый нос.
– Свое будущее, – прорычал Лев и вжал шею друга в пол.
Юра захрипел, попытался скинуть обезумевшего Льва, но тот держал крепко, все сильнее сдавливая пальцы. Хрустнули позвонки, не выдержав напряжения, глаза Юры посинели, а лицо, наоборот, стало ярко-красным.
– У тебя есть неделя, чтобы подумать над своим поведением, – прошептал на ухо другу Лев, но тот уже не слышал.
Кровь хлестала из разбитого носа, смешиваясь со слюной. Лев поднялся, посмотрел на камеру в углу, которая это все записала. Снял с ноги мертвого друга ботинок и кинул его в прибор. Попал с первого раза. Камера вместе с одиноким ботинком полетела вниз.
Сквозь затемненное стекло не было видно, есть кто-то на балконе или нет. Лев сдвинул тело ближе к краю балкона, открыл дверь и выглянул в коридор. Доносились крики и смех коллег, звучала музыка. Лев не стал задерживаться, вышел с балкона, закрыл за собой дверь, а ключ, который обычно держали в двери, вытащил и выкинул в урну.
Никто не видел, как он спускался с лестницы, забирал чужую куртку, чтобы скрыть кровь Юры на рукавах своей белой рубашки.
У стойки администратора он столкнулся с Виктором Петровичем, который искал сына, хотел что-то обсудить.
– Не видел, где Юрка?
– Не встречал, – ответил Лев. – Может, на толчке засел. Там говорят, что рыба так себе.
– Какие глупости, – возмутился Виктор Петрович и пошел к лифту.
Лев больше не задерживался. Не стал брать свою машину, а побежал к ближайшей станции метро. Там проще всего скрыться: зашел в вагон, поезд уехал – и все, оторвался. Пока доберутся до записей с камер, ты уже половину города пересек.
Вагон был полупустой. До закрытия метро оставалось полчаса. Вместе со Львом ехал какой-то бомж и сильно уставший студент.
Выбрав место в самом дальнем конце вагона, Лев сел и стал рассматривать свои руки, грязные манжеты, нюхал кровь, попытался даже лизнуть ее. Алкоголь уже отравлял организм, и эйфория сменилась на тошноту. В чужой куртке он нашел забытую флягу с каким-то бальзамом. Опустошил в один момент, оставил пустую флягу на сиденье.
Прокручивал в голове раз за разом момент, когда Юра в последний раз посмотрел на него. Теперь Лев понял, что в том взгляде не было осуждения. Только жалость, что друг детства стал… таким.
– Лев, у тебя было бы прекрасное будущее, – передразнивая голос друга, вел разговор сам с собой убийца. – Ты бы столько всего добился. У тебя светлая голова. Красный диплом. Ты смог бы сделать свою фирму, как хотел в детстве.
Последнюю фразу он сказал сквозь слезы, достал сигарету и закурил.
– Эй, малой, – окликнул его бомж. – Тут нельзя курить.
– Да завались ты, – махнул рукой Лев.
Он курил, плакал, а потом потушил сигарету о стекло и стал ржать. Студент проснулся и поспешил выйти на следующей станции. Остался только бомж, который с сожалением смотрел, как Лев бьется в истерике, пытается стереть чужую кровь, пытается вытряхнуть в рот из фляги остатки бальзама. В вагоне мигнул свет, и Льву показалось, что вместо бомжа сидит какое-то странное существо и наматывает язык на поручень. Парня стошнило.
Он залез с ногами на сиденье, поднял воротник куртки и попробовал заснуть. Поезд шатало, отчего хотелось блевать еще сильнее.
Наконец Лев заснул.
Он проспал недолго: поезд заскрежетал, завалился набок и скинул убийцу на пол. Бомж вылезал через разбитое окно, дергая абсолютно прямыми ногами. Мигал красный свет.
На этой станции Лев еще не был. Край синей ветки, куда он доезжал если только в пьяном бреду, как сейчас. Поискал рукой флягу, но та куда-то улетела. Махнул рукой и решил пойти следом за бомжом.
На улице было тихо и пусто. Под ногами шуршали порванные листовки, на дороге лежали перевернутые автобусы.
Лев шел по улице и трезвел.
– Что там говорили, что за МКАДом жизни нет? Не врали, получается.
– А может, и врали, – прозвучал рядом мужской голос. Лев даже подпрыгнул.
Рядом стоял красивый молодой человек в незнакомой черной форме и крутил в руках маленький ножик.
– Егор, – представился тот.
– Лев.
– Мне сказали, что ты можешь помочь.
– Кто сказал?
– Всякие-разные.
Через пару месяцев Лев надел подобную форму, а через пару лет ехал в одном уазике с гвардейцами, чтобы во второй раз убить Юру, который мешал и в этом мире.
– Какая ирония, – проговорил Лев, но никто из гвардейцев не ответил.
Вообще никто из южного сопротивления не мог оценить иронии.