– Связь! – воскликнула я. – Вода – это связь, я же могу связаться с бабушкой!
В шкафчиках над плитой нашлась старая чашка. Из крана текла ржавая вода. Достаточно, чтобы поговорить.
Я поставила на стол чашку с водой, но так и не смогла заставить себя сказать заветные слова. Кажется, я не готова была увидеть реакцию бабушки. И знать, что она ждет, а я не вернусь, тоже не хотела. Но это знание разрывало меня изнутри. Отрывало по кусочку от сердца. Вдохновение от того, что я могу связаться со своими, быстро сменилось отчаянием, что лучше этого не делать. Не рвать их души.
Я опрокинула чашку и заплакала. Как часто я плакала в этом мире. А до этой чертовой станции ни разу. Как бы обидно ни было. Теперь же только дайте мне повод, пореву от души.
Ржавая вода растекалась по вытертой столешнице.
– Прости, баб, я не свяжусь с тобой, ты не узнаешь, что случилось. Но, наверное, поймешь. Твои растения тебе подскажут.
Внизу меня ждали мои друзья. Сейчас я могла их так назвать. Люди, которые готовы помочь, даже если самим тяжело. В этом мире у меня нет дома, но есть друзья.
Я еще раз посмотрела на картину. Она пропадет вместе с городом. Не стоит тратить на нее силы. Пока они еще остались.
Я уже умерла, мне терять больше нечего. Кроме друзей, и сейчас надо не допустить, чтобы с ними что-то случилось. Сколько можно меня спасать? Во мне сила ста душ, такое ничто не возьмет. Даже это чертово Лихо. Подавится.
Надо избавиться от Льва в первую очередь, решила я, когда вышла к машине. Як, Нора и Стас внимательно смотрели на меня.
– Ну что, едем? – спросила я.
– Куда едем? – услышала я знакомое ворчание, и рядом спикировал ворон. – Вы бы хоть пр-редупр-редили, я вас ищу по окр-руге, а вы тут пр-рохлаждаетесь.
– Ну ты же птица самостоятельная, сам разобрался, – ответила Нора и улыбнулась.
– Сам р-разобр-рался, – передразнил ворон и снова взмыл в небо.
– Тяжелые отношения, – прокомментировал Стас.
Гл. 18
То, что его обманули, Знат понял почти сразу. Не в первый раз. Он уже обещал себе, что не будет доверять людям. Но тут же кот, казалось бы, в чем подвох.
Матрона Михайловна только грустно покачала головой.
– Меня тоже в это втянули.
– Отвратительный кот, – сказал Знат. – Он говорит, а ты не можешь сопротивляться. Не можешь сказать нет. И подписываешься на то, что тебе нафиг не надо. Как я вообще на это согласился? Помутнение какое-то.
Знат достал из кармана телефон. Связи не было, бесполезный кусок пластика и металла.
– И с чего теперь начать? Шутка ли – убить сто сильных душ.
– Ложись спать, мальчик, утром придет решение. Дед говорил, что, если не знаешь, с чего начать, сначала сядь и послушай себя. Ответ придет изнутри. Такой подход всегда работал.
Ночью в квартире было тихо, никто не шуршал, не скребся. Знат осторожно встал и подошел к окну. Странный человек без лица продолжал мести асфальт. Водил метлой по одному и тому же месту.
На подоконник приземлилась птица, не то голубь, не то ворона. Странный хохол, прямой клюв, длинные когти, которые прошили насквозь металл.
– Не спится? – уточнила птица.
– Как тут уснуть, – сказал Знат.
– Мальчик, выбранный котом, не хочешь прогуляться?
– Комендантский час ведь.
Птица хихикнула и слетела с подоконника, уселась на голову запамяту и стала ждать. Дворник даже не обратил на нее внимания.
Знат оделся и тихо вышел на улицу.
Птица ждала уже возле подъезда.
– Мальчик, выбранный котом, можно ли тебе верить?
– Можно ли верить тебе, странная птица?
– Знаешь правила. – Она довольно щелкнула клювом. – Молодец. Значит, доберешься до конца.
Знат внимательно смотрел на собеседницу. В этом мире все неспроста, все не так. И внутреннее чутье подсказывало, что трогать птицу нельзя.
– Можно нетактичный вопрос? – спросил Знат.
– Спрашивай.
– А где остальные головы?
Птица засмеялась. Запамят перестал скрести асфальт и подошел ближе.
– Правильные вопросы задаешь, мальчик, молодец. Научил кто?
– Дед, – ответил Знат.
– Первый день у нас, а знаешь правило и видишь суть, – радовалась птица. – Остальные мои головы раскиданы по всему городу. Скажешь, как меня зовут, я тебе помогать буду. Все равно из этого города нет выхода.
– Ты ведь юстрица, птица страха и боли, – осторожно проговорил Знат.
– Да! А ты тот, кто уничтожит этот город. И ты не боишься со мной иметь дело.
Птица не спрашивала, она уточняла. Знат помнил из старых сказок деда – юстрица несет в себе болезни и смерть. А если тебе надо уничтожить сто душ, то помощь тут явно не помешает, особенно если тебе ее сами предлагают.
– Почему ты ко мне прилетела? – решил уточнить на всякий случай Знат.
– Ты единственный не спал, мальчик, выбранный котом.
Птица распушила крылья, теперь она не походила ни на голубя, ни на ворону. Клюв оказался полон мелких зубов, а сквозь перья просачивалась черная жидкость.
– Мои головы – твои головы, – заявила юстрица. – Но не затягивай, Охота не любит ждать.
С этими словами она быстро поднялась в небо и исчезла. Черная капля попала на руку Зната и обожгла.
– Вот и ответ, с чего стоит начать, – сказал сам себе Знат и осмотрелся.
Ничего хорошего город не ждало. Человека загнали в угол и поставили четкое задание. Самое время представить, что ты в компьютерной игре, и начать свое движение к боссу.
Так легче.
Запамят стоял рядом.
– Тебе чего?
Тот молчал.
– Вы жуткие, – резюмировал Знат.
Запамят наклонил голову и протянул руку к молодому человеку. Тот помедлил и пожал в ответ.
– Думай сразу о том, кому будешь передавать свои знания, – услышал он голос в голове.
Запамят отпустил руку и пошел дальше скрести асфальт.
– Не, погибать у меня в планы не входит, – сказал Знат и вернулся в квартиру.
Я прокручивала в голове, как нам справиться с южным сопротивлением, как отразить натиск всяких-разных. Они оказались куда злобнее, чем я ожидала. Безобидные кикиморы, которые только вещи портили, казались такими милыми.
– Пока они в тебя не вселятся, – вмешался Як. Кажется, я рассуждала вслух. – Всякие-разные не могут быть милыми. Их держит только договор. Они хотят быть живыми, они живут. До того момента, пока не нарушат. Нарушают договор, катятся восвояси.
– А куда они попадают после их смерти?
– В Навь, оттуда уже нет пути назад. Там не крутится Колесо. Навь – это конец. Все, кого заразило Лихо, попадают в Навь.
– У нас, наоборот, считается, что они все выходят из Нави, – сказала я. – Навьи твари.
– То есть из Нави в Лад попасть нельзя, а из Нави в Явь можно? – уточнил Стас.
– Наверное, – пожала я плечами. – Это Нора лучше знать должна.
Нора тем временем что-то обсуждала с рогатым вороном.
– Человеческие души не могут выйти из Нави, – отвлеклась от разговора девушка, – а всяким-разным все равно, откуда и куда лезть. В Яви они не так сильны, далеко от Великого дуба.
– То есть если мы схлопнем этот город, то всякие-разные просто свалят в Навь? – уточнила я.
– Нет, – сказала Нора. – Не так это работает. То, о чем говоришь ты и что хочет кот, – это убийство, но не просто убийство душ или всяких-разных. А целого города. Это единый организм, у него тоже есть сознание. Оно древнее, как у дуба, и тяжелое и неповоротливое, его только годовое Колесо может сдвинуть. И вы предлагаете убить древний город. Это не то же самое, что собрать сто душ или порешить всяких-разных.
Нору немного трясло, я видела, как она ломала себе пальцы, объясняя все это. Снова проступили шрамы от лишних глаз на левой стороне лица. Девушка тяжело вздохнула, шрамы исчезли.
– Пока у нас есть время, надо придумать, как обойти план кота, – сказала она.
– Но мы никак не можем это сделать! – возмутилась я. – Я видела гниющую ветку, на которой стоит город. Ее уже не спасти.
– Так, – вмешался ворон, – закр-рыли р-разговор-р, почему мы никуда не едем?
– Машина не заводится, – ответил Як.
– С ней же вроде не должно быть проблем? – вспомнила я.
– Думаешь? – Як полез изучать, в чем проблема.
Я посмотрела на замотанную ладонь.
– Может, тогда дойдем до точки, тут недалеко?
– Вы идите, мы догоним, – согласился Як. – Стас, достань воду из багажника.
Ворону не понравилась идея разделиться, он шагал рядом и на всю улицу рассказывал, какая это глупость – делить команду.
– Угомонись, – осадила его Нора. – С Яком я никому не посоветовала бы связываться.
Я слушала и думала, что сейчас все закончится. И меня не станет. Совсем. С концами. Я умерла. В третий раз, когда я напомнила себе об этом, хотелось громко кричать и топать ногами. Наброситься на Зната и колотить его. Все сказал, все показал, кроме одной маленькой детали, из-за которой Я УМЕРЛА!
– Яна… – Нора смотрела мне в глаза так, словно видела там что-то темное.
– А как позвать Охоту? – вдруг выдала я.
– А тебе зачем?
– Это решило бы нашу проблему с гвардейцами.
– Понимать бы еще, что такое Охота. Так-то любую тварь можно позвать. Но что ты хочешь сделать?
– Закончить то, что начал Знат.
Нора остановилась.
– То есть убить остальных?
– Так другого же выхода нет.
– Есть лазейки кота, остальных можно попробовать вывести через них, – неуверенно предложила Нора.
– Сомневаюсь, что получится, – заметил ворон.
– Нет других вариантов, – жестко сказала я. – За нас уже все решили, надо только это доделать. Потом можно спасибо коту передать. Что он вообще такое, кстати?
– Голос дуба, – вздохнула Нора. – Говорят, он появился вместе с Великим древом и исполняет его волю.
– А некотор-рые считают, что он и есть это самое др-рево, многоликое сознание, – добавил ворон.
– А правда, как обычно, где-нибудь посередине. – Я медленно шла в сторону метро тем же маршрутом, которым мы бежали в первый раз.