Зажегся свет, и он мгновенно все понял. Кровь Билли заливала футболку и руки, и Ксан опустил его на пол, не отводя глаз. Все в нем вопило, что нужно проверить, не потерял ли он книгу, а потом бежать со всех ног, пока не подействовало снотворное и у убийцы не появился второй шанс.
И Ксан сбежал.
Он вывалился на улицу, путаясь в собственных ногах. Его дом располагался на противоположном конце базы; он бы туда не добрался. А Билли жил напротив поля, где должны были построить очередной засекреченный исследовательский центр, до которого пока не дошли руки. Он мог бы успеть добежать до лесополосы и уже там отключиться. Надо было только пережить действие наркотика, которым его опоили, а с последствиями разбираться потом.
Небо вдруг осветила вспышка, и над головой возник инопланетный корабль. Это была «Бесконечность». Он увидел ее – и отключился.
– Так это тебя пытались убить? – спросила Мэллори изумленно. – Почему ты ничего не сказал?
– Потому что у тебя бы возникли вопросы, – ответил он. – А это секретная информация. Я и так удивился, как охрана пропустила на базу гражданское лицо.
– Разумеется, у меня возникли вопросы. Давай говори, почему тебя хотели убить?
Он вздохнул.
– Думаю, ты и так догадалась. Форт Боузер разрабатывал сверхсекретные технологии. Я слишком много знал. Меня опоили и попытались убить, но вместо этого погиб Билли. – Он нахмурился. Билли был тем еще идиотом, но не заслуживал ножа в сердце.
– А мы тебя спасли! – радостно провозгласила Тина.
– Скорее, все усложнили, – добавил Фердинанд.
Ксан пришел в себя в луже крови. Уши болели, рука намокла, а влажная футболка липла к груди. Открыв глаза, он увидел инопланетян. Они… спорили? Несмотря на огромные размеры, он с трудом слышал, о чем они говорят.
Но слышал.
Он поднес руку к уху, на котором не лежал. Все лицо было залито кровью. Они что, установили ему тот переводчик, про который все говорили? Обычно их удостаивались только чиновники и крупные дипломаты.
Похитители продолжали ругаться. Они напоминали подростков, которые без спроса взяли машину родителей, подобрали на дороге грязную дворнягу, а теперь не знали, куда ее деть.
– Ну что, подобрала ты это «милого и забавного», а дальше что? – раздался раздраженный голос.
– Не надо было давать ему переводчик, ты сделала только хуже, – вторил второй, но весело и невозмутимо.
– Да ладно, он и так был весь в красной жиже. Все нормально, – ответил третий.
– А ты точно вставила его в ухо?
– Да, я потом вколола заживляющую штуку, и жидкость остановилась, так что все хорошо, – встревоженно оправдалась инопланетянка.
– Кажется, он проснулся, – произнес первый голос.
Поморщившись, Ксан присел; он столько времени пролежал на металлическом полу, что щека успела прилипнуть. Потерев голову, он скривился от боли в ушах.
– Что случилось? – спросил он.
– Привет! Ты нас понимаешь? – Третий голос принадлежал красновато-серой гнейске, нависшей над ним. Она говорила громко и медленно, словно пыталась донести смысл до иностранца (чисто технически Ксан им и был).
– Да, я вас понимаю. Хватит орать, – раздраженно ответил он. – Что случилось? Что вы мне вкололи?
Он ощупал руку, но ран не нашел. Даже порез зажил, оставив шрам.
Ксан попытался подняться. Ноги подгибались от слабости, и красновато-серая инопланетянка протянула ему руку. Он ухватился за нее, как за каменную стену, встал и слегка пошатнулся.
Пока он лежал в отключке, ему что-то снилось. Что-то про ремонт моста и теплое одеяло, в которое он завернулся. Но сон ускользал; он не мог его вспомнить.
– Ты шел по полю, и я решила, что ты ищешь попутку, – сказала Красная. Она была огромная, выше остальных двух гнейсов, и практически задевала головой потолок корабля.
– Нет, ты захотела себе питомца, – возразил второй голос. Он принадлежал фиолетовой гнейске, сидящей в кресле перед какой-то замудренной консолью. – И мы его подобрали. К сожалению, дедушка потребовал переключить шаттл в режим автопилота, и он случайно унес нас с планеты. Потому что, понимаете ли, в начале поездки кое-кто тут решил, что мы слишком напьемся и не сможем управлять кораблем.
– Но мы же напились! Что, я была не права? – сказала Красная.
– Да. Мы до сих пор трезвые, – сказал первый гнейс, опирающийся на стену. Все его тело было высечено из темно-серого гранита, пронизанного затейливыми узорами серебра.
– Ладно, ладно, – сдалась Красная и снова посмотрела на Ксана: – Мы подсоединили переводчик к твоему ушному нерву. Ну, вроде как. Если ты нас слышишь – значит, точно подсоединили. И еще мы вкололи тебе заживляющую штуку, которую делают осы. Ну, так, на всякий случай. Ты нас понимаешь?
– А это не очевидно? – проворчал Ксан. – Что вы там говорили про автопилот?
– На станции можно будет отвести тебя в медотсек, – сказала фиолетовая гнейска. – Хотя не уверена, что они разбираются в устройстве людей.
– На станции? Какой станции? Куда вы меня везете? – спросил он. Наркотическая дымка постепенно спадала, уступая тревоге.
– На станцию Вечность, – ответила фиолетовая гнейска.
– Погодите, мне нужно на Землю! – В панике он не мог вспомнить ни единого конкретного места, но это, видимо, было неважно.
– Ее дедушка бы не разрешил нам взять корабль без автопилота, – сказала Красная. – Мы им не управляем.
– Раз вы им не управляете, как вы меня подобрали?
– Долгая история, – ответила Фиолетовая.
– Но до Вечности несколько световых лет! Как я вернусь домой? Меня вообще на станцию пустят? Людям же туда нельзя! – в панике сказал он. Ну зато под адреналином наркотики усваивались быстрее. Сознание ощутимо прояснилось.
– Что, правда нельзя? – спросила Красная, глядя на своих друзей.
Она была то ли пьяной, то ли тупой. Ксан пока не решил. Но она сама говорила, что напилась, так что не стоило спешить с выводами.
– Правительство моей страны только-только отправило на станцию посла, но переговоры пока в тупике.
Он посмотрел на фиолетовую гнейску, которая заговорила первой. Видимо, она была здесь главной – серый гнейс явно не собирался ничего решать, а красная была для этого слишком пьяной.
– Тогда попросим Вечность отправить тебя домой, – сказала Красная. – Все равно это мы виноваты, ты ни при чем.
– «Мы»? – переспросила Фиолетовая, отворачиваясь от панели управления кораблем. – Нет уж.
– Это ты виновата, Тина, – сказал серый гнейс.
– Эй! – обиженно воскликнула Красная – видимо, Тина? – Меня же накажут, ребят, вы чего?
Складывалось впечатление, что отношения между ними давние и довольно неловкие. Ксан не имел ни малейшего желания в них разбираться – собственные эмоции казались ему искусственными и ненастоящими, словно события вчерашнего вечера произошли не с ним, а с кем-то еще. На футболке запеклась кровь – и Билли, и его собственная.
– Значит, мы летим на станцию, и точка? У меня нет права голоса? – спросил он.
– Не волнуйся, у нас тоже! – успокоила его Тина.
– Чудесно, – ответил Ксан. Пришла мысль, что стоило бы рассердиться, но он слишком устал. Он попытался потереть виски, но руки будто налились свинцом. Черт. – Ладно, у меня нет сил об этом волноваться. Раз домой мне путь заказан, можно у вас где-нибудь помыться и поспать? Я плохо себя чувствую.
Двое ответственных гнейсов – они представились Стефанией и Фердинандом – дали ему мокрое полотенце и отвели в каюту, где стояла кровать, односпальная по гнейским меркам, но двуспальная для него. Повалившись на нее, он тут же вырубился.
Время, что он провел на «Бесконечности» без сознания, пошло Ксану на пользу. Он спал, постепенно отдаляясь от Земли на корабле гнейсов, а когда наркотики окончательно вышли из организма с потом и кровью, он пришел в себя, окутанный чувством спокойствия и безопасности. Это не было похоже на привычное умиротворение, которое приносил сон; скорее, он ощущал вес чужой заботы и вспоминал завтраки, которые в детстве готовила ему бабушка, пока он не узнал ее поближе.
Ксан пытался оставаться настороже, но ситуация казалась слишком нереальной. На смотровом экране «Бесконечности» даже не было видно Земли, и из-за того, что в глаза ничего не бросалось, он никак не мог осознать происходящее. Да и инопланетяне пообещали придумать, как отправить его домой.
Знал бы он, куда возвращаться.
Путь до станции занял два дня, не больше. Изредка он просыпался, каменные инопланетяне подбадривали его, как щеночка, и он снова уходил спать. Они нашли для него воду, а когда он переборол себя и объяснил основы человеческой биологии – показали, где он может справить нужду.
К моменту прибытия на станцию он изголодался до смерти.
Всю дорогу Тина паниковала; она боялась наказания за то, что они притащили человека на станцию, и когда Ксан все-таки встретил Вечность, от него пахло кровью и потом, и он ощущал себя так, словно заново родился.
– Ты ведь еще не был на разумной космической станции? – спросила его Стефания.
– Ни на какой не был, – сухо ответил он.
Стефания кивнула.
– Она хочет сначала с тобой пообщаться. Она сама проникнет в твой разум. Не бойся, это нормально. Ты ничего от нее не скроешь, но она вряд ли тебя осудит – смотри, она даже Тину на борт пустила.
– Она читает мысли? – спросил Ксан, и его затошнило. – Получается, все на станции под постоянным контролем?
– Не совсем. Сложно объяснить, я не уверена, что переводчик справится. Ей тяжело читать мысли, поэтому обычно она общается только со своим распорядителем – тот еще кусок базальта, советую держаться от него подальше, – который помогает ей установить связь с остальными гостями станции. Это не обсуждается, так что не надо сопротивляться.
Ксан отступил от смотрового экрана, за которым висела переливающаяся металлическими цветами Вечность.
– А если она меня не пустит? Что тогда?
– Придумаем, как вернуть тебя на Землю, – отозвался Фердинанд с кресла пилота. Он говорил уверенно, что утешало.