– Этого я и боюсь, – тихо сказала Лавли, как будто не хотела, чтобы миссис Браун услышала.
– Что-что? – строго переспросила та.
Лавли сердито перевела на нее взгляд карих глаз.
– Говорю, этого я и боюсь. Что мы поступим, как всегда поступаем. Неужели все обязательно должно быть так сложно? Я боюсь, бабуль, и не только за свою руку.
– Чего конкретно ты боишься? – спросила миссис Браун. Она знала ответ, просто хотела его услышать.
– Что мы с тобой слишком похожи.
– Разве это плохо?
– Я не хочу стать такой же, как ты, бабуль. Надеюсь, ты понимаешь почему.
Она неторопливо кивнула:
– Думаю, понимаю. Но помимо моих генов у тебя есть свобода воли. Ты сама решаешь, как тебе жить, Лавли. Это ты полезла в драку ради подруги. Никто не заставлял тебя становиться Невестой.
Застонав, Лавли закатила глаза, и враждебность между ними развеялась, как и рассчитывала миссис Браун.
– Не надо меня так называть, умоляю. Мне и газет хватает.
– Ладно. А теперь пойдем пообедаем, – сказала миссис Браун.
К счастью, ее любимый ресторан «Счастливая девятка» все еще не закрылся.
Они сели возле большого окна, чтобы можно было смотреть на людей. Лавли кружила ложкой яичные волокна, плавающие в супе, и безучастно листала в телефоне список терапевтов Арлингтона, а миссис Браун элегантно хлебала горячую кислую похлебку.
Отложив ложку, она промокнула губы салфеткой.
– У меня есть новости. И предложение.
– Ты нашла терапевта? – спросила Лавли, не отрываясь от телефона.
– Не совсем, – ответила миссис Браун. – Я выиграла в конкурсе.
Вот теперь Лавли отвлеклась от экрана.
– Когда это ты успела поучаствовать в конкурсе?
– Я же не среди неандертальцев жила, Лавли, – пожурила ее миссис Браун. – У нас было электричество. Был интернет.
– Ну и что за конкурс на этот раз? – усмехнулась Лавли.
Миссис Браун благодушно улыбнулась. Она не скрывала, что участвует в любых конкурсах, которые подворачиваются под руку, и сама считала себя удачливым человеком, хотя многие бы с этим не согласились.
За свою жизнь она успела выиграть набор ненужной посуды; комплект сувенирных ложек из всех пятидесяти штатов и округа Колумбия; год бесплатного обслуживания на автомойке; месячный запас пиццы; полное собрание сочинений умершего писателя, о котором она даже не слышала, с личным автографом; бесплатные поездки в Чарлстон, Нью-Йорк, Париж и Колумбус, хотя она терпеть не могла путешествовать.
Она побеждала и в других конкурсах, но все они были или скучными, или скандальными. В семье о ней ходила легенда, которой Лавли очень интересовалась, а миссис Браун не спешила ни опровергать, ни подтверждать. По этой легенде, когда отец Лавли был совсем маленьким, миссис Браун выиграла индейку, которую разыгрывали по радио. А когда приехала за ней, индейка оказалась живая.
Она не собиралась отказываться от своего выигрыша, поэтому потребовала погрузить птицу в багажник. А когда добралась до дома и открыла дверь, индейка выскочила ей навстречу, маша крыльями, сбила миссис Браун с ног и помчалась по пригородной улочке. Миссис Браун побежала за ней, требуя остановиться, потому что она честно ее выиграла. В итоге муж обнаружил ее под деревом, где она кричала на перепуганную индейку, спрятавшуюся среди ветвей.
Лавли так поразила эта история, что она всегда задавала кучу вопросов. Как толстая индюшка залезла на дерево? Что с ней случилось? Они съели ее на День благодарения?
То, что миссис Браун не рассказывала историю сама, не помешало ее мужу использовать ее в своих шоу. К великому удивлению остальных жен комедиантов, она позволяла ему шутить обо всем. О ее причудах, о готовке, о том, как она ведет себя в постели и как воспитывает детей.
– Это моя жизнь. Я ее прожила. Он приукрашивает события, но я знаю правду, – как-то сказала она Лавли, когда та ужаснулась последнему шоу дедушки, где он в красках рассказывал о том, как заниматься сексом с беременной женщиной, сопровождая историю жестами, телодвижениями и слайдами, изображающими тяжелую строительную технику.
– И тебе совсем не стыдно? – спросила Лавли.
Миссис Браун улыбнулась.
– Когда в жизни происходит что-то совершенно ужасное, дорогая, мелочи перестают так тревожить. Дедушка любил меня. Был рядом в худшие моменты моей жизни. Пусть он рассказывает, что даже неуклюжей и глубоко беременной я оставалась в хороших отношениях с сексом, – это ерунда по сравнению с тем, что я пережила.
– Так что ты выиграла? – спросила Лавли, снова глядя в экран. – О, я нашла врача в Колумбусе. Зря ты отказалась от поездки.
– Это было двадцать лет назад, – сказала миссис Браун. – В четыре года у тебя не было проблем с пальцами. Но, к слову, как раз поездку я и выиграла. На двоих.
– Какую? На уровне поездки в Париж или «поездки» в Лейк-Люр? – поинтересовалась она, загнув пальцами кавычки при упоминании горного городка в Северной Каролине.
– Скорее, на уровне поездки в Париж, – задумчиво ответила миссис Браун.
– Ну, сочувствую, ты же ненавидишь путешествовать. Кому отдашь билеты? – спросила Лавли.
Миссис Браун подарила ее родителям билеты в Париж вскоре после того, как у ее матери диагностировали рак, а еще через год отправила Лавли с двоюродным братом Марлоном в Нью-Йорк на показ нового шоу «Как управлять рабами: трактат римского аристократа». Сама миссис Браун выбралась из дома только в Чарлстон, заинтересовавшись историей города.
Поездку в Колумбус она пожертвовала в Фонд поддержки пациентов Университета штата Огайо, чтобы они могли отправить кого-нибудь из раковых больных на прием к онкологу или лечение.
– Сама поеду. По условиям конкурса билеты обмену и возврату не подлежат. – Миссис Браун поджала губы. – Очень жаль, потому что я надеялась забрать второй приз. Мне бы не помешала новенькая «Тойота».
Лавли отложила телефон.
– Погоди, новая машина – это не главный приз? Бабуль, что ты выиграла?
– Поездку на двоих на космическую станцию Вечность, слышала про такую? Про нее еще вечно говорят в новостях. Она теперь принимает туристов с Земли, и я выиграла два билета.
Лавли посмотрела на нее, забыв про ложку, которую держала перед собой. Мутная капля, собравшаяся внизу, капнула на пластиковую скатерть. Миссис Браун стерла пятно салфеткой.
– Ты про инопланетную станцию? Вечность? Разумеется, я про нее слышала! Кто не слышал? Как ты туда доберешься? Ты же ненавидишь летать!
– Мне не придется лететь на самолете. Нас заберет инопланетный корабль. – Конечно, не самый идеальный вариант, но дареному коню в зубы не смотрят.
– То есть в Париж ты лететь отказалась, а открытый космос тебя не смущает? – поинтересовалась Лавли.
Миссис Браун нахмурилась. Лавли сама прекрасно все понимала. Она продемонстрировала ей три пальца, а потом загнула первый.
– Во-первых, в нашей семье не принято расточительство, Лавли. Я не отказалась лететь в Париж; я подарила билеты твоим родителям. Но раз эти билеты я отдать не могу, значит, я ими воспользуюсь.
Лавли закатила глаза. Маркус, сын миссис Браун, как-то пытался объяснить ей, что нельзя поддаваться эмоциям, когда дело касается уже понесенных расходов. Тогда она хотела пойти в кино с высокой температурой, ведь уже купила билеты, а значит, ими обязательно нужно было воспользоваться. Когда сын начал с ней спорить, она лишь помотала головой.
– Тебя еще не было, когда твой отец каждый вечер выходил на сцену под выкрики и насмешки. Я поддерживала его, как могла, вела бухгалтерию для местных церквей, и пока он не начал зарабатывать на своих выступлениях, мы экономили каждый пенни. Быть экономным – неплохая привычка. Мы не будем тратить деньги на то, что потом выкинем!
– Но теперь-то у вас есть деньги! – возразил Маркус. – Можешь позволить себе потерять двадцать долларов и остаться дома.
– Не смей разбрасываться нашими накоплениями! – гневно парировала миссис Браун.
Чтобы мать никого не заразила и не заболела еще сильнее, Маркус отвел в кино юную Лавли, и в итоге билеты не пропали.
И эти тоже не пропадут – нет уж, ни в коем случае; выгода перевешивала риск. Да, ей было страшно покидать Землю и лететь к инопланетянам – пускай. Страх не останавливал ее и раньше. Для нее страх был лишь очередной эмоцией, которая либо помогала добиться успеха, либо обременяла процесс.
– Кого позовешь с собой? Папу или Марлона? – спросила Лавли. Это было логичное предположение с ее стороны – и отец, и двоюродный брат очень любили путешествовать, а Марлон к тому же увлекался научной фантастикой. После Первого контакта он помешался на инопланетных туристах, даже познакомился с какими-то слизнями, когда ездил в Вашингтон. Присылал миссис Браун фотографии.
– Я думала позвать Марлона, да, но решила заодно спросить у тебя. Вдруг ты захочешь.
– У меня? Почему? – спросила Лавли, уставившись на нее большими глазами.
Миссис Браун загнула второй палец.
– Во-вторых, я слышала, что инопланетные технологии могут вылечить твою руку, а я бы очень хотела снова услышать, как ты играешь на скрипке.
Лавли помрачнела, но потом нервно улыбнулась:
– Ты серьезно?
Миссис Браун улыбнулась в ответ. Она давно никого так не радовала. Это было приятно.
– Ну конечно, Лавли.
Лавли оглушенно смотрела на нее – видимо, до сих пор не отошла от отчаяния, которое захватило все ее мысли. Но потом перевела взгляд на последний поднятый палец.
– А что еще?
– Ах. Ну, – произнесла миссис Браун, загибая его, – у меня есть личная причина. За последние десять лет я начала вести дневник благодарности, и кое-кто ее заслужил.
Лавли мгновенно сосредоточилась и нахмурилась.
– Постой, ты что, знаешь кого-то с космической станции?
Улыбнувшись, миссис Браун вытащила из сумки недавний выпуск журнала «Тайм».
– Бабуль… что ты задумала? – настороженно спросила Лавли.
Миссис Браун протянула ей журнал.
– В «Тайм» напечатали статью о первых людях, которые полетят в космос. Среди них немало знаменитостей, скажу я тебе!