– Я могу вывезти тебя на «Бесконечности», – предложил Ксан.
– Нет, – прямо сказала она. – Мы уже пытались, забыл? «Бесконечность» не пойдет наперекор матери, а дедушка убедил их с Реном, что меня нельзя выпускать. Уж лучше так.
Ксан посмотрел на тело.
– То есть он тебе нужен, чтобы… стать кораблем?
– Все немного сложнее, но в целом да, – сказала она.
– И ты никому не расскажешь, что видела меня с Адрианом и Реном?
– Не расскажу, – кивнула она.
– Договорились. Будем считать, что мы друг друга не видели.
Неподалеку от Сердца располагался люк, через который станция сбрасывала биологические отходы. Он вел прямо в усыпальницу, чтобы спящие гнейсы могли пользоваться переработанной биоматерией. Стефания сбросила Рена в желоб. Оставалось надеяться, что он затеряется в куче органики, и никто его не заметит.
Скрыть что-то от гнейсов было практически невозможно. Даже на станции они общались через вибрации, поэтому дедушка мгновенно узнал про труп, стоило Стефании его сбросить.
«Ты не посмеешь».
– Смотрите-ка, кто проснулся, – сказала она. – Еще как посмею. Напомни, кто помог тебе вознестись? Уж не потерявшийся ли в каньоне безмолвный, которого «все равно не будут искать»? Я хотя бы никого не убила.
– С кем ты разговариваешь? – спросил ее Ксан.
– С дедушкой. Он, как всегда, мной недоволен, – сказала она.
– Он сдаст тебя службе безопасности?
Стефания хохотнула:
– Собственную-то внучку? Нет, гнейсы своих не сдают. Предатели долго у нас не задерживаются. Он жутко на меня разозлится, но охране не скажет.
Ксану приходилось бежать, чтобы поспевать за ее шагами.
– Слушай, нам нужно что-то придумать. Если Мэллори узнает, что я был рядом с Сердцем, – мне конец.
Стон боли оборвался, и заревели сирены. Станция содрогнулась, и Стефания на мгновение задумалась.
– Вечность недовольна. Подозреваю, что у нас появились проблемы посерьезнее Мэллори.
Станцию мощно тряхнуло. Свет в коридор погас; Ксан повалился на пол.
Только Стефания осталась стоять.
– Давай найдем Мэллори, – предложила она. – И побыстрее. Возможно, потребуется эвакуация. Пора дедушке начинать шевелиться.
– Какая мерзость, – сказала Лавли, глядя в дверной проем, за которым скрылась Стефания. – Она что, серьезно съест местного начальника, чтобы превратиться в корабль?
– Да, – сказал Ксан. – Напоминаю, мы тоже едим животных и носим их шкуры. Для них это то же самое. Особенно учитывая, что она его не убивала.
– Но кто тогда? – спросил Финеас. – Ты скрыл, что ходил к Сердцу, скрыл, что знал про каменных людей… Что еще ты недоговариваешь?
– Заткнитесь, а? Голова раскалывается, – сказала Каллиопа. Ксан присел рядом с ней.
– Тебе нужно в медотсек, но Лавли сказала, что станция перекрыла все коридоры, и долететь можно только на шаттле. А чтобы до него добраться, нужно пройти через кучу злых разумных камней.
– Можешь и меня отвезти? Я хочу найти бабушку, – попросила Лавли. – Давай посмотрю, пропустят нас или нет? Я не ранена.
– Не надо туда идти, – сказала блондинка – кажется, Кэти. – Там опасно. Там Мэллори. – Она коснулась браслета, перебирая подвески.
– Ее не тронут, – заверил Ксан.
– Нет, это из-за нее там опасно! – огрызнулась Кэти. – Она притягивает смерть.
– Ого, как сурово. Если она такая плохая, зачем за ней приезжать? – поинтересовался Ксан.
– Мы же одна семья, – ответила Кэти, и в глазах ее встали слезы.
От этой женщины явно не стоило ждать ничего хорошего; что иронично, учитывая присутствие в их компании Каллиопы, которая относительно пришла в себя.
– Что случилось? – спросил Ксан, осторожно ощупывая ее шею и голову. – Кто на тебя напал?
– Не помню, – неразборчиво буркнула Каллиопа. – Меня схватили, я попыталась вырваться. Потом меня сильно ударили по руке… я начала отбиваться, а дальше все как в тумане.
– Да, так и понял. – Он улыбнулся. – Ничего, мы тебя подлатаем. Бактерии помогут.
– Даже не знаю, – сказала Тина. – Слишком много жидкости вытекло.
Ксан не успел спросить, что она имеет в виду, потому что в тот момент ощутил под коленями влагу. Под Каллиопой собралась целая лужа крови. Как он сразу ее не заметил?
– Кэл, откуда кровь? – в панике спросил Ксан.
Попытался снять с Каллиопы плащ, но она сидела на нем и двигаться не собиралась. Тогда он забрался рукой под одежду, пытаясь ощупать ее вслепую. Ладонь обожгло; зашипев, он отдернулся, и на порезанных пальцах выступила кровь. Дальше он двигался осторожнее: нащупал сначала лезвие, а потом рукоять ножа, торчащего из спины Каллиопы. Видимо, он сместился, когда она села, и оттуда и взялась кровь.
– Твою мать, Кэл! – хрипло выдохнул он.
«Бесконечность, что нам делать? Ты сможешь доставить нас в медотсек?»
«Смогу. А вы сможете до меня добраться?»
«Не знаю».
– Нам срочно нужно в отсек для шаттлов по ту сторону усыпальницы, – сказал он. – Есть идеи?
– Я могу их отвлечь, – предложила Лавли.
– Я с тобой, – сказал Финеас. – Они медленные. Я с ними справлюсь.
– Фин, это камни! Даже я бы к ним не полез, а я умею сражаться.
– Да уж побереги костлявую жопу, солдатик, – насмешливо сказал Финеас. – Я им хоть по размеру не уступаю.
– Да при чем тут размер! Они плотные камни, человек с ними не справится! – сказал Ксан, пытаясь нащупать рану на спине Каллиопы. – Сука! Кто это сделал? – спросил он у Кэти, которая сидела у стены, поджав колени к груди. Кровь, срывающаяся с ее лица, пачкала светло-коричневые штаны.
– Я не заметила, – сказала она. – Все так быстро произошло! Она сама меня схватила. Я тут жертва!
– Он прав, – сказала Лавли Финеасу, не обращая на Кэти внимания. – Если мы попадемся, нас разорвут на маленькие кусочки. – Она подкралась ко входу поближе. – Надо как-то отвлечь их от Стефании и Ксана.
Тина заглянула в усыпальницу и вернулась обратно.
– Ее дедушка в бешенстве. Не удивлюсь, если он тоже придет.
– Я думал, все отсеки запечатаны, – сказал Ксан.
– Уже нет. Станция успокоилась. Ты что, не почувствовал?
– Не до того было, – ответил Ксан.
Каллиопа что-то пробормотала, и он придвинулся ближе.
– Тише, Аш-два, помолчи.
– Сюда иди, – сказала она, глядя на него налитыми кровью глазами с разномастными зрачками: одним расширенным, одним суженным. – Буду исповедоваться.
– Я не священник, – сказал Ксан, пытаясь выдавить из себя улыбку. – И ты выкарабкаешься.
– Лжец из тебя хреновый, конечно. Ты не священник, я не католик – вот и отлично, идеально друг другу подходим. Просто послушай. Мне дали кучу указаний. Тебя хотят экстрадировать и убить. Но не все. Твои помощники просили передать тебе информацию. – Она слабо ткнула в сторону кармана. – Все здесь, на флешке. Советую заглянуть. Там где-то есть дырка, правда. Надеюсь, я ее не потеряла. И еще. Прости за то, что случилось на ГЭС. Это я во всем виновата.
Она отвела взгляд. Впервые на памяти Ксана побоялась посмотреть кому-то в глаза.
– Не ты одна, – сказал он.
– Нет. Если бы я не обокрала Бака, он бы тебя не избил, и ты бы заметил хреновую рацию.
– Твою ж мать, Кэл, – сказал он, притих, а потом помотал головой. – Ты просто воплощение хаоса. Еще скажи, что это ты отравила снабженцев.
– Вполне возможно, – улыбнулась она. – Прости, кстати, что я постоянно у всех воровала.
Он знал про клептоманию Каллиопы. Серьезное расстройство сложно было назвать привлекательным или милым, но обычно она воровала такую ненужную ерунду, что всем было на нее плевать. Кроме Бака, конечно.
– Я думал, ты пыталась лечиться?
– Ага. Пришла, мне сказали: «Попробуй не воровать», я сказала: «Попробуй не быть таким уродом», и армии выписали счет на пятьсот долларов. Так, хватит меня отвлекать. В общем, я хотела извиниться, что согласилась на их условия. Они предложили вернуть мне пенсию и слетать в космос. Не смогла устоять. – Она улыбнулась. – Зато хоть увиделись.
Как бы Ксан хотел стереть с ее лица пот и кровь; облегчить боль хотя бы немного.
– В душе ты всегда была наемницей.
– Прямо как дядя Дроп. Надо было узнать у него, как выбраться из агрессивной толпы и попутно не схлопотать нож в спину. – Отстранившись, она хрипло закашлялась. – Господи, больно-то как. Если вернешься на Землю, передашь дяде Дропу ключи от моей квартиры?
– Ты справишься, – сказал Ксан. Краем уха он слышал голос Лавли, доносящийся из усыпальницы.
– Кончай брехать, Стервятник, – сказала она. – Ты не хуже меня знаешь, как выглядит смерть. Не парься, домой меня можно не возвращать. Дядя Дроп в тюрьме, так что хоронить меня некому. Да и он вряд ли захочет, даже если выйдет по УДО. Он с похорон дедушки пеньку не трогал. Просто отдай ему ключи от квартиры, и все.
– Пеньку? – нахмурился Ксан.
– Корейская традиция, типа того. Не перебивай, Ксан. Ты мой лучший друг, ты в курсе? Из нас вышли крутые Стервятники. Только плащ мой не выкидывай. В нем дыра во всю спину, но карманы просто отличные.
– Мне так жаль, Аш-два, – сказал он, сглатывая ком, вставший в горле.
– И мне. Хорошо хоть ты рядом. Помнишь, ты обещал устроить мне похороны викингов? Жалко, что не прокатит. – Она посмотрела в сторону усыпальницы, и в глазах появился знакомый опасный блеск. – Так, у меня появилась охренительная идея. Полный хардкор.
– О нет, – сказал Ксан.
Но выслушал, крепко сжимая ладонь, и когда Каллиопа испустила последний вздох – в очередной раз поразился безумной изобретательности, которая не оставила ее даже перед лицом смерти.
Пока Каллиопа не появилась на станции, Ксан о ней даже не вспоминал. Но ему еще никогда не было так плохо после смерти сослуживца. Мысли путались и расплывались; тело не слушалось. Вокруг царил хаос. Брат перекрикивался с кем-то в усыпальнице. Тетя Мэллори склонялась над Каллиопой, касаясь шеи. Ксан все видел и слышал, но… не осознавал.