– Жизнь часто требует от нас решительных действий, – твердо перебила ее миссис Браун. – В тот день мы обе поступили так, как должны были: я убила агрессора, ты – сообщила об этом властям. Но мы с внучкой обязаны тебе жизнью, так что считай, что мы квиты. Только учти, что на станции скоро появятся новые люди. Ты справишься?
– Надеюсь. Я все еще хочу разобраться в своих способностях, а мы с Сонмом сейчас не в лучших отношениях, – сказала она.
– Многие не одобрили их бездействие, – сказала миссис Браун. – К сожалению, нельзя прогнать Сонм со станции – без них мы потеряем доступ к языковым базам данных.
– У тебя, считай, тоже появился собственный шаттл, – заметил Ксан, обращаясь к Мэллори. – Не думаешь взять Стефанию и найти себе другую планету?
– И бросить всех моих друзей? – Мэллори покачала головой. – Нет. Хватит с меня беготни. Уж лучше я буду жить без оглядки.
Два эпилога
1
То, что люди одобряют, они называют увлечением.
То, что не одобряют, зовут одержимостью.
Никто не считал одержимым Эйнштейна. Нет, для общества он был гением. Кюри, Моцарт, Дикинсон, Хемингуэй – все они были страстно увлечены работой.
Когда дело доходило до Сэма Вашингтона, одержимым его называли все: родители, преподаватели в университете и даже его собственный психотерапевт. Ему нужно было взять себя в руки, заняться учебой и вылезти из интернета, ведь его фанатизм якобы граничил с безумием.
Сам он так не считал. В конце концов, Сэм не скрывал своих увлечений, не прятал в подвале вырезки из газет, а просто вел фанатскую страничку в социальных сетях. Он никому не угрожал и ни разу не общался с предметом своих увлечений.
Он даже не был в нее влюблен. Но почему-то никто не удивлялся плакатам с обнаженными женщинами, которые развесил его сосед, а вот при виде исписанных мелким почерком распечаток Сэма люди крутили у виска пальцем.
Хотя Джексон, его сосед, уже несколько месяцев как съехал.
– Как вы думаете, чем именно вас привлекает Мэллори Виридиан? – на первом приеме спросила его доктор Бридж, полная женщина чуть моложе тридцати. Она носила платья ручной работы и алую помаду, и Сэм постоянно отвлекался на ауру сексуальной самоуверенности, которая ее окружала. Он расстроился, когда узнал, что она возьмет его дело, но вовсе не из-за внешней привлекательности – просто она не читала книг Мэллори и ничего бы не поняла.
– Я с детства люблю детективы, – ответил он. – Мы с родителями часто смотрели старую классику: «Леди-детектив мисс Фрайни Фишер», «Отец Браун», «Она написала убийство», «Убийства в Мидсомере», сериалы про Пуаро и мисс Марпл. Делали ставки, кто окажется убийцей, и проигравший шел мыть посуду.
– У вас с родителями близкие отношения?
– Ну да, наверное, – ответил он. – Мы вместе смотрели кино. И папа мне деньги давал за хорошую учебу.
Она кивнула и что-то записала. Сэм испугался, что она позвонит родителям, но, к счастью, она вернулась к изначальной теме.
– Но книги Мэллори Виридиан предположительно основаны на реальных событиях, – сказала она. – Это не просто выдуманные детективы.
– Технически – это романы, – ответил он, – но я сопоставил детали из ее книг со всеми новостями и полицейскими отчетами, которые смог отыскать.
– В Северной Каролине полицейские отчеты не выкладываются в публичный доступ, – заметила доктор Бридж. – Где вы их нашли?
Сэм вздохнул. Какая сообразительная.
– Ладно. Я дал взятку работнику окружного архива. И сводил на обед журналистов, которые освещали убийства, связанные с Мэллори Виридиан.
– Обед тоже считается взяткой, – сказала она. – Значит, вы подробно изучили все дела Мэллори. Вы можете сказать почему?
– Да потому что они обалденные! – ответил он. – Вы не представляете, по каким мелочам она находит убийц! Пыльная перечница в доме сенатора, порванные штаны инструктора по йоге! Как же обидно, – добавил он с привычным раздражением, – что ей не дали лицензию частного детектива. Зачем власти ей препятствуют? Это вообще законно? Она писала книги и ночами подрабатывала в приюте для животных, а могла бы стать лучшим детективом в истории. А теперь вообще сбежала с проклятой планеты!
Он весь раскраснелся и тяжело дышал, его распирало от негодования, но доктор Бридж оставалась невозмутимой.
– Что именно вас разозлило: что она улетела или что перестала писать? Или вы злитесь, что не успели встретить ее и рассказать о своем восхищении?
Он посмотрел на нее и покачал головой. Крохотная надежда, что хоть она сможет его понять, пропала.
– Да как же до вас не доходит. Я не сталкер, я не убить ее хочу и не трахнуть. – Незнакомое ругательство застряло на языке. – Я хочу найти ее и сказать, что она неправильно раскрыла убийство!
Он тщательно воссоздавал все места преступлений, о которых писала Мэллори. В основном из кирпичиков Lego – куклы Барби людей почему-то напрягали. А против убитых кубических человечков никто не возражал – даже сосед, хотя потом и он съехал.
А ведь Сэм, следуя немецким законам о видеоиграх, делал кровь зеленой, а не красной. Он так старался никого не пугать.
Дело, в котором героиня Мэллори доставляла пиццу, а наткнулась на убийство, было описано довольно хаотично, но оно и понятно. Тогда она не знала, что ее ждет. Но постепенно, пользуясь журнальными вырезками и изначальной рукописью, которую ему за взятку передал ее первый редактор, Сэм разобрался, как именно она раскрыла преступление, на какие улики стоило обратить внимание, а какие были добавлены, чтобы пустить читателя по ложному следу. Он очень собой гордился и даже выложил фотографии в своем блоге.
Он раздобыл для игрушечной Мэллори зеленую униформу «Спейс Кейс Пиццы» и маленькую картонную коробку, а заодно аккуратно подрисовал фингал женщине, которая стояла в дверях и прикрывала спиной жуткую сцену убийства. Полиция бы списала все на превышение самообороны, но раньше женщина уже сидела в тюрьме – причем по той же статье, – а убийство попыталась оправдать ограблением, хотя расправились с ее мужем очень… умело. В итоге преступление вскрылось, когда Мэллори заметила две ключевые улики, упущенные полицией: висящее на шее убийцы (практически у всех на виду!) кольцо, о которое она порезалась, когда жертва ударила ее по лицу, и маленькую шпильку в волосах – орудие убийства, которым закололи ее мужа.
Ну ладно, стоит признать, что в этой диораме Сэм не обошелся без искусственной крови. Уж очень она была хороша.
Доктор Бридж наклонилась к нему, и планшет в ее руках накренился. Сэм успел увидеть какие-то записи, а потом она перехватила его взгляд. Пронзила насквозь своими голубыми, как лед, глазами.
– Я бы очень хотела вам поверить, Сэм, но подобная фиксация – первый признак нездорового поведения. Вы следите за ней, иначе откуда бы знали, где и в какую смену она работала? Почему вы решили, что она не собирается возвращаться? Если вы так уверены, что она допустила ошибку, вы могли бы написать ей письмо. Не сомневаюсь, что с вашей способностью к поиску информации вы могли бы найти ее электронную почту, – заметила доктор Бридж. Когда она хмурилась, на щеках у нее выступали ямочки.
Он жарко замотал головой:
– Нет, я хочу поговорить с ней лично. Я просто пытался понять, с кем буду иметь дело, но она нарочно держится в стороне от людей.
– Неудивительно, – спокойно заметила доктор Бридж. – Скажите: чего конкретно вы хотите добиться? Мэллори покинула нашу планету и, насколько нам известно, больше не планирует издавать книги. Вы – молодой студент. Как мы планируем двигаться дальше?
«Мы», – сказала доктор Бридж. Как будто хотела помочь ему, хотя на самом деле считала таким же сумасшедшим, как и все остальные. Он продолжил сверлить взглядом свои руки, не поднимая глаз.
– Я просто хочу указать ей на ошибку. Да, я мог написать ей, ну и что дальше? Сейчас-то уже не могу.
– В каком деле она ошиблась?
Он помотал головой. Знал, что его засмеют.
– Забейте. Вы все равно не поверите, что я раскрыл дело, с которым она не справилась.
– Расследования – это ваш личный интерес? Вы планируете заниматься частным сыском? Криминальной журналистикой?
Сэм пожал плечами. Все, что он делал – это скрупулезно анализировал книги Мэллори, изданные за последние годы. На поступлении в университет настоял отец. О будущем он особо не задумывался.
– Хорошо. Думаю, мы с вами достигли неплохих результатов, – сказала она. – Спасибо, что поделились со мной своими проблемами, Сэм. Для начала я бы хотела видеть вас два раза в неделю.
– Два раза в неделю? – резко вскинул голову Сэм. – Я что, чокнутый?
– «Чокнутый» – очень плохое слово, Сэм, – нахмурившись, сказала она. – Чем чаще мы будем встречаться, тем быстрее вы научитесь правильно расставлять акценты и сосредоточитесь на учебе и своем будущем. Вы сами сказали, что ваша зацикленность завела вас в тупик. Вы не можете читать новые книги Мэллори, следить за ее расследованиями и тем более преследовать, ведь она покинула Землю, а вы – нет.
Потом доктор утешающе улыбнулась ему, демонстрируя ямочки на щеках. После этого Сэм сходил к ней еще три раза, но практически не слушал, что ему говорили, – просто поддакивал.
К тому моменту как раз наступило время оплачивать следующий семестр, и родители прислали деньги. Несмотря на то что они полностью его обеспечивали, отец хотел научить Сэма распоряжаться своими финансами, и тот расплачивался за все сам. Поэтому в этот раз он спустил все на лотерейные билеты и выиграл возможность отправиться в первое космическое путешествие. Там его ждала Мэллори. Он хотел поговорить с ней, рассказать, в чем она ошиблась. Он хотел ей помочь.
И сейчас, сидя в шаттле, который нес его прямо к мечте, он думал о своем психотерапевте, о ямочках на ее щеках, о словах, что нужно двигаться дальше. Что Мэллори можно просто-напросто написать.
Он думал о Питере – друге с его этажа. Они часто шутили, что половину конфликтов в кино можно было решить одним лишь звонком. Но нет, некоторые вещи стоило обсуждать только с глазу на глаз. «Расскажу при встрече», – настаивал Майкл Гарибальди из «Вавилон-5». А потом ему выстрелили в спину.