Закончив эту речь, профессор Радж удовлетворенно кивнул – ему понравилось выражение лица коммодора, подтвердившее все, что ученый знал о его характере.
– А теперь, – сказал Стэнли уже не так решительно, – перейдем к тому, что находится прямо перед нами. Помните, если все пойдет хорошо, я больше не буду просить, чтобы меня взяли на борт. Не обращайте внимания ни на послание с просьбой забрать меня, которое я смогу вам послать, ни на любое другое мое коварство с этой целью. Если в моей записке обнаружится какой-либо совет или указание, помимо упоминания места, вероятно, обозначенного широтой и долготой, не следуйте им. Помните также, что место, которое я упомяну, может быть обманом. Если это будет так, то на какое-то время наши силы ослабнут на несколько кораблей, но в данном случае стоит рискнуть. Вот и все, и я вижу, что моя лодка готова!
Выброшенный на остров
ПРОФЕССОР СПУСТИЛСЯ ВНИЗ через несколько минут, в течение которых он разбил свою рацию.
– И они еще говорили, профессор, что человеческому роду недостает мужества! – воскликнул коммодор Эверед, пожимая ему руку. – Они сказали это вам! Они, должно быть, странный народ – эти наши венерианские друзья!
Радж только улыбнулся в ответ.
– До свидания и удачи! – прозвучало над океаном, и одинокий человек отчалил от корабля в нагруженной лодке. Моряки смотрели с палубы, как он причаливает, привязывает лодку и взбирается на утес. В следующую секунду он скрылся из виду.
Глава ХХ
Флот собирается
НЕСКОЛЬКО СЕКУНД КОММОДОР смотрел на то место на скале, где исчез профессор Радж.
– Вот, – сказал он, – вот оно, настоящее.
Взобравшись на крутой утес и потеряв из виду «Сагитту» и море, ученый начал спускаться по пологому склону острова и внезапно почувствовал страх.
Он не знал, кто или что наблюдает за ним, как паук за приближающейся мухой. Но ему было известно, что где-то в мире существует могущественное воплощение духа зла – не человек, а нечто сверхчеловеческое, тот, чей доминирующий взгляд он не сможет встретить, в чьих объятиях – не физических, но духовных – его собственный дух будет бессилен, превратится всего лишь в колючку чертополоха, которая будет подхвачена и отброшена в сторону по желанию этого существа.
Не зная, что может произойти в любой момент, Стэнли зашагал вперед. Дрожь пробежала по его спине, заставив волосы у него на голове зашевелиться. Он был совсем рядом со сверхъестественным. И все же он продолжал идти.
Что было на острове
ОТКРЫВШИЙСЯ ЕМУ ВИД был очень знакомым. Не хватало только одного привычного предмета – деревянного бунгало. Да еще вокруг были разбросаны какие-то мелкие осколки. Но все остальное, каждая деталь, которая попадалась Раджу на глаза, было дополнением к ответу, который он получил на главный вопрос, волновавший его – вопрос о радио. Беглый взгляд показал ему, что передатчик был восстановлен.
К этому выводу ученый пришел путем дедукции. Его приезд на остров вообще был результатом таких рассуждений: дедукция сама по себе проста, но, как и для многих других простых процессов, для нее требуется один человек. Профессор рассуждал так: марсианин находится на станции X, венерианцы блокируют радио – следовательно, на станции X снова есть беспроводная связь.
Работа по восстановлению радиоустановки, должно быть, была огромной, почти немыслимой для трех пар рук. Так что у марсианина явно был очень сильный мотив для этого. И Радж мог догадаться об этом мотиве. Бедняга «Морской лев»!
Ученый заметил, что от деревянных стен, пола и потолка бунгало осталось совсем немного. Шагая вперед, он гадал, что же с ними стало. Превратилось ли дерево в топливо для какой-нибудь химической работы или для получения тантала из какого-нибудь минерала для трубчатых нитей передатчика? Мысль о тантале напомнила Стэнли об открученных им вакуумных трубках. Он видел, что новая система радиосвязи была другой, и был уверен, что создать для нее простые вакуумные трубки было невозможно.
Конечно, прилагать усилия, чтобы понять, как марсианин решил эту проблему, в данный момент не стоило. Но косвенно это было полезно, так как отвлекало Раджа от страха.
Подойдя к тому месту, где раньше находились кресло радиста и другие приспособления, он заметил рядом с собой большой резервуар, разделенный на отсеки, которые были наполнены вязкими жидкостями. Стэнли осторожно коснулся этих жидкостей пальцем и попробовал их языком: некоторые оказались сильными щелочами, другие – разъедающе кислыми. Так вот как это было сделано! Марсианская батарейка!
Кроме этого резервуара, там был генератор, который тоже оказался загадкой. Он был совершенно не похож ни на одну машину из тех, что профессор когда-либо видел. «Вот богатый урожай, – подумал ученый, – если только мы выкрутимся из всего этого».
Работало ли все это? Задев резервуар неосторожным движением пальца, Радж едва не получил заряд, который в одно мгновение оборвал бы его жизнь.
За минимально возможный промежуток времени профессор достаточно освоился с новым устройством приемника и надел наушники. Великий момент настал.
Сильная дрожь сотрясла его с головы до ног. Однако теперь он не испытывал сознательного страха, хотя и заметил, что рука его дрожит. Когда же Стэнли открыл рот, чтобы произнести хорошо знакомый призыв, он невольно оглянулся. Где-то у него в голове что-то, казалось, говорило ему, что «небеса защитят тебя от ответа у тебя под носом!» Хотя он плохо понимал, как такое будет возможным.
Венерианцы спешат на помощь
– ВЫ ЗДЕСЬ? – СПРОСИЛ Радж.
Он напомнил себе точные координаты Венеры и Марса. Венера приближалась к самой дальней от Земли точке, но пока еще находилась под значительным углом к Солнцу. Эфирным волнам требовалось сейчас шесть минут, чтобы добраться до нее. Марс же приближался к Земле, хотя и был далек от ближайшей к ней точки. Одним из результатов такого взаимного расположения было то, что темная или ночная сторона Земли была обращена к Марсу, а светлая или дневная – к Венере. Радж понимал, что это означало некоторое преимущество землян и венерианцев перед их врагами.
Он мог получить ответ на свой призыв к венерианцам минимум через двенадцать минут. А чтобы получить ответ с Марса, потребовалось бы вдвое с лишним больше времени. Впрочем, Стэнли в любом случае не смог бы получить ответ с Марса, так как он не находился в необходимой связи ни с одним марсианином. Но он знал, что если один из жителей Марса сейчас находится где-то на земле и держит наготове свою радиоустановку, то зов этого марсианина может прозвучать в любой момент.
Именно в таких ужасающих условиях профессор приготовился в течение двенадцати минут прислушиваться так тщательно, как это было возможно. Однако он проводил свои расчеты, не учитывая самих венерианцев.
После того, как он прождал шесть минут, в наушниках раздался голос. Тот самый голос – как хорошо Стэнли знал его серебристые тона! Никогда еще этот голос не звучал так похоже на небесную музыку, как теперь.
При первых же звуках Радж понял, что за ним пристально наблюдают. Его звонка ждали.
– Мы с радостью увидели, как вы прибыли на остров, профессор Радж, – сказал венерианец. – Это было хорошо продумано и храбро сделано и дает вашей расе еще один шанс, который не могло бы дать ничто другое. Итак, во-первых, нынешнее положение. «Морской лев» приблизился к острову на расстояние трех миль, и марсианин, без сомнения, подплыл к нему ночью, так как на следующее утро мы увидели, что он командует кораблем. Мы в тот момент возводили установку для излучения интерференционных волн, но она не была закончена вовремя, чтобы предотвратить ужасное событие того дня. Это интерференционное излучение невозможно взять под достаточный контроль, чтобы его можно было превратить в средство связи. Оно может только помешать общению по радио. Экипаж «Морского льва» – почти все марсиане. Мы заблокировали связь до того, как их ужасная работа была полностью завершена. На этот раз они были застигнуты врасплох. Обнаружив, что мы делаем, они, очевидно, сразу же решили начать в другом месте возведение сооружения, которое подавило бы любую попытку с нашей стороны вмешаться. Мы не знаем, какую форму это может принять, но знаем марсиан достаточно хорошо, чтобы быть уверенными, что они преуспеют. Очевидно, для этого требуются механизмы, расположенные дальше друг от друга, чем это возможно на станции X, и соединенные друг с другом. Поэтому марсиане ушли на «Морском льве» к большой земле, которая находится на ста восьмидесяти градусах долготы и пятидесяти градусах северной широты. Запишите: сто восемьдесят градусов долготы и пятьдесят градусов северной широты. Они сейчас там, возводят свой механизм. Если они закончат его до того, как им помешают, мир будет принадлежать им. А теперь второе: вы должны как можно скорее собрать по крайней мере в десять раз более многочисленную боевую силу и отправиться в названное место. Нельзя приближаться ни к «Морскому льву», ни к марсианам. Уничтожьте бомбардировкой на максимально возможном расстоянии сначала установку, а затем все живое на корабле и на острове, людей и марсиан. Ваша судьба зависит от двух вещей – от прибытия в нужное место вовремя и от полного уничтожения там всех живых существ. Отправляйтесь туда немедленно. Если все пойдет хорошо, мы сможем поговорить позже. Вы можете все потерять из-за одного дня промедления, даже из-за одной минуты. На этом все.
Едва было произнесено последнее слово, как шум помех возобновился. Профессор Радж не сомневался, что его возвращение на корабль будет воспринято венерианцами как достаточный знак того, что он услышал и понял, и что если бы он остался, ему предоставили бы еще одну возможность выслушать эту информацию. И поскольку в этом не было необходимости, он отложил наушники и побежал к берегу.
Надежда придавала силы его ногам и будоражила каждый нерв в его теле. Этот потрясающий эмоциональный подъем, который он испытывал, был таким же сильным, как наступившая после него депрессия.