— Нет, — спокойно ответил мужчина, — но, возможно, вы могли бы воздержаться от того, чтобы учить наших детей так крепко выражаться.
Кивок влево привлек внимание женщины к девочке, которая улыбнулась и прижалась к матери. За долю секунды ярость женщины сменилась очаровательным весельем.
— Это было очень некрасиво с моей стороны, — сказала она маленькой девочке. Затем она повернулась обратно к мужчине, и ее улыбка мгновенно исчезла. — Но я полностью оправдана. У меня не было выбора, когда я приехала сюда.
Быстрый взгляд на пассажирский салон показал офицеру, что в ближайшее время он не освободится.
Более половины из шестидесяти четырех пассажиров были грузчиками с "Арагонны Изабелль", и лишь немногие были настолько любезны, чтобы занять места в хвосте. Поэтому простым путешественникам, таким как он, приходилось ждать, так как им нужно высаживаться первыми.
— Тогда это несправедливо, — вежливо прокомментировал мужчина.
— Меня зовут Далия[1]. — представилась женщина, протягивая свободную руку. — Далия Берк.
— Томан Ишида, — ответил мужчина, на мгновение сжав ее руку.
— Полковник? — спросила Далия, вопросительно взглянув на его воротник.
— Да.
Далия гордо улыбнулась, затем повернулась, чтобы взять небольшую сумку, лежавшую на сиденье рядом с ней.
— Мой сын - лейтенант армии Конкордата, — объяснила Далия. — Он служит в 351-м полку Планетарной Осадной Дивизии или как-то в этом роде. Вы слышали о такой?
— Извините, нет. Я уже давно не был на мельконианском фронте.
— О, я всегда надеюсь, что его там нет, — уныло сказала она, — но маловероятно, что он может быть где-то еще.
Ишида не ответил. Возможно, она надеялась услышать от него какие-то заверения относительно своего сына, но, без сомнения, она была права. Все осадные подразделения теперь были направлены на Мельконианский фронт. Только разрозненные бронетанковые и механизированные соединения второго и третьего эшелонов выполняли другие задачи.
Неловкая тишина была нарушена только тогда, когда салон наконец начал пустеть, и очередь из пассажиров начала двигаться.
— По крайней мере, я пробуду здесь всего год. Я работаю в компании Вертекс Электроникс, и им нужно, чтобы я занималась здесь кое-какими продажами.
— Позвольте, я понесу это за вас, — предложил Томан, когда большой чемодан Далии застучал по сиденьям.
— О, спасибо. Не могу поверить, что они заставляют нас нести свой багаж самостоятельно.
Томан взял чемодан, а свою спортивную сумку перекинул через плечо.
— "Арагонна Изабель" - не пассажирский лайнер. Это транспорт для снабжения. Капитаны коммерческих судов всегда считают, что они делают нам одолжение, позволяя путешествовать с ними, независимо от того, сколько мы им платим. Они не хотят, чтобы наше путешествие было комфортным.
— Вы отец, не так ли? — спросила Далия через плечо.
Полковник Ишида был обеспокоен тем, что женщина заметила это в нем. Интересно, был ли он снисходительным или покровительственным? Он думал, что просто хорошо все объясняет. Хотя, возможно, она просто прочитала это на его лице.
В свои шестьдесят восемь полковник Томан Ишида выглядел намного старше своих лет. Его волосы, хотя и не поредели и были довольно длинными, преждевременно поседели многие годы назад. Кожа его лица была грубой и неестественно морщинистой из-за последствий двух ожогов от мельконианских плазменных снарядов, второй из которых произошел всего через неделю после того, как он выписался из госпиталя после первого. Он надеялся, что его доминирующее азиатское происхождение убережет его от разрушительного воздействия возраста, но оно не могло помочь ему противостоять массированному артиллерийскому обстрелу.
Томан всегда пытался убедить своих соотечественников, что благодаря этому эффекту он выглядит мудрым и уважаемым. А они всегда отвечали, что он просто выглядит изможденным.
— У меня двое детей, Каэтан и Серина, — признался Томан. — Неужели это так очевидно?
— В некоторых вещах. Ваша забота об той маленькой девочке, безусловно, была признаком, но больше всего вас выдали ваши манеры.
— Мои манеры, — повторил Томан, желая понять. — Вы имеете в виду мое отвращение к сквернословию?
— Нет, нет. Все дело в том, как вы отчитывали меня перед маленькой девочкой. Ваш тон и методы. Однако я считаю, что использование нецензурной лексики, как вы это называете, полезно для здоровья и и иногда может сделать вашу риторику намного более эффективной. — Далия подчеркнула свою фразу, ткнув пальцем в воздух.
— Мой бывший командир, безусловно, согласился бы с вами.
— Это означает, что вы не согласны?
Полковник Ишида поколебался, прежде чем продолжить разговор. Последнее, чего ему сейчас хотелось, это вступать в дискуссию о пользе нецензурных выражений.
— Прошло много времени... с тех пор, как я думал, что проблему можно решить, ругаясь на нее. Теперь я даже задаюсь вопросом, было ли это вообще.
Ишида был приятно удивлен, когда Далия не стала утруждать себя ответом на его возражения, казалось, больше сосредоточившись на том, чтобы двигаться по проходу со своей широкой фигурой. Томан последовал за ней, неся ее тяжелый чемодан как можно осторожнее. Даже в своем возрасте Ишида был таким же сильным, как и прежде. Томан придерживался строгого графика тренировок, чтобы поддерживать свою физическую форму. Каждый вечер перед сном он делал пятьдесят отжиманий и упражнений на скручивание живота, а также множество других простых упражнений. Его единственной неудачей был отказ от бега на длинные дистанции, для чего у него было много оправданий в виде травм, которые его тело получало на протяжении многих лет.
Когда полковник вышел из двери и спустился по наклонному пандусу, он воспользовался моментом, чтобы отойти в сторону и полюбоваться мандариновым восходом солнца, которое поднималось над линией массивных ангаров на востоке. Огромное пространство космопорта из стали и полимеробетона, было мокрым после недавнего ливня, и небо отражалось во множестве луж. Темные тучи на юге и западе выглядели угрожающе.
— Мне просто повезло, что сегодня был дождь, — посетовала Далия, задумчиво спускаясь по ступенькам.
— В это время года здесь каждый день идут дожди, — сказал ей Ишида.
Однако, какая бы непогода ни надвигалась с севера, разглядеть было невозможно, поскольку внушительная масса шаттла возвышалась над ними, как старинный дирижабль, приземистый и плоский снизу и сзади. Он простирался почти на триста метров от носа до кормы и возвышался более чем на пятьдесят метров над покрытием летного поля.
Четыре термоядерных двигателя, расположенные по углам, не смогли бы сдвинуть с места гигантский транспорт, если бы не мощные антигравитационные проекторы, которые уменьшили их нагрузку. Их пассажирский отсек представлял собой лишь небольшое приспособление в нижней части, ближе к носу шаттла. Казалось, как будто его добавили потом, запоздало, расположив рядом с одним из огромных посадочных амортизаторов шаттла, в боковую часть которого был встроен трап.
У подножия трапа ждал ярко раскрашенный автобус. На его боку крупными буквами было написано "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В СТАРВЕЙЛ". Крупные мужчины принимали багаж пассажиров и помогали прибывшим подняться на борт.
— Вы раньше бывали на Деласе? — догадалась Далия.
— Здесь живут мои сын и дочь.
— А ваша жена?
— Я вдовец.
— О, простите. Как это грустно. Кажется неправильным, что солдат теряет жену, а не наоборот.
Томан не совсем понимал, как реагировать на это заявление, поэтому промолчал. У него возникло странное ощущение, что он должен по какой-то причине извиниться, но он не мог понять почему.
Когда они вышли на тротуар, он посмотрел на заднюю часть грузового шаттла, где все еще медленно опускалась массивная грузовая рампа, готовясь к разгрузке. Шаттл на 50 000 тонн будет перевозить грузы между тремя космопортами Деласа и кораблем-носителем еще в течение всего следующего дня, прежде чем "Аргонна Изабель" отправится обратно в Ангелрат. Десять или одиннадцать дней спустя прибудет еще один грузовой корабль. Делас был быстро растущей колонией, и у него было много потребностей.
— Вы навещаете своих детей? — просила его Далия.
— Да, и не только.
Затем у Далии забрали багаж и спрятали его в багажнике автобуса.
— Мне жаль, что я должен вас покинуть, Далия. — Томан слегка поклонился ей. — Было приятно познакомиться.
— Вы не поедете на автобусе?
— Нет. Мне нужно позаботиться о попутчиках. Позже за мной придет машина.
Грузовая рампа, наконец, с громким стуком опустилась на тротуар, несмотря на то, что опускалась она медленно.
— Попутчики?
— Они были слишком велики, чтобы поместиться в пассажирском салоне.
Внезапный оглушительный лязг металла о металл заставил всех обернуться, когда из задней части грузового шаттла появилась чудовищная фигура. Темный силуэт возвышался на тридцать метров от основания огромных гусениц до вершины массивной главной башни, едва помещаясь в грузовом отсеке. Пластины тускло-черной брони придавали ему зловещий вид, который соответствовал грозовым тучам, сверкавшим молниями в нескольких километрах позади него. Его главная пушка выступала далеко за передний щиток "джаггернаута", всегда оставаясь на одном уровне с землей, пока машина спускалась по трапу. Амортизаторы грузового шаттла застонали и взвизгнули, а земля под ними сильно задрожала, когда боевая машина наконец выкатилась на летное поле. Даже после того, как он миновал шаттл и остановился, оставалась заметная вибрация, как будто асфальт напрягался изо всех сил, чтобы выдержать монстра, который только что ступил на него.
Ощетинившаяся вспомогательными башнями и орудийными портами, боевая машина напоминала гусеничный линкор, хотя никто не мог бы спутать ее с мореходной. Это был дредноут, дизайн которого был доведен до самой смертоносной формы. Потеряв свои красоту и элегантность, он приобрел ужасающую сосредоточенность во всем, чего больше всего боялись его враги: огневую мощь, маневренность и скорость. На его носу не было видно никакого названия, но на задней части бокового корпуса высокими серебряными буквами было выведено обозначение "DBC-0039DN".