— Это было легко, — ответил Век. — Ничто не может противостоять нам.
— Если бы они продолжили наступление, — сказал Лайтон, нахмурившись, — вместо того, чтобы развернуться и подставить себя под удар, мы могли бы получить некоторый урон. И у них вообще не было орбитальной поддержки.
— Вероятно, так и было задумано, — сказал Век.
— Как это? — спросил Лайтон.
— Более чем вероятно, что они до смерти боятся наших XXXIV-ых. Это небольшое нападение, вероятно, было не более чем попыткой собрать о них информацию.
— В этом есть смысл, — сказал Лайтон.
— Я предполагаю, что они собираются отступать, и просто хотели собрать себе как можно больше информации.
— Если они будут умными, то полностью покинут планету, — сказал Лайтон.
Век рассмеялся.
— Ты правильно понял. Но кто сказал, что они умные?
Лейтенант Оррен стоял в люке грузового отсека транспортника "Кэннон Бич", разглядывая удивительно прекрасные линии и формы своего нового Боло. Огромная машина полностью заполняла похожий на пещеру трюм, и он знал каждый ее дюйм, каждую деталь, каждую спецификацию. И все же он стоял, словно увидел его в первый раз, и смотрел на него так, словно снова стал ребенком, смотрел точно так же, как тогда, на комбайн, много лет назад. Он восхищался обшивкой Боло, его массивными гусеницами и "Хеллрейлами" по бокам.
Вся машина казалась ему произведением искусства.
Наконец, он шагнул в грузовой отсек и остановился.
— Боло ZGY, я лейтенант Дэвид Оррен. Я здесь, чтобы официально принять командование.
Оррен знал, что Боло проводит его диагностическую проверку, чтобы на сто процентов убедиться, что он тот, за кого себя выдает, с помощью целого ряда тестов. Если бы эти слова произнес самозванец, Боло убил бы его.
Со щелчком открылся люк для персонала в боковой части Боло.
— Добро пожаловать, лейтенант Дэвид Оррен, — сказал Боло.
Сохраняя официальность, Оррен сказал: — Спасибо.
Он быстро шагнул вперед и забрался через люк для персонала в командный отсек. Тот был оформлен так же, как и Боло, в котором он тренировался. У одной стены стоял диван, у другой - массивный командный центр с экранами и панелями, которые образовывали U-образную форму вокруг единственного мягкого кресла с высокой спинкой. Его командирское кресло.
Он благоговейно опустился в кресло и глубоко вздохнул, хотя и не заметил, что задерживал дыхание. Он был дома.
— Ну что, Боло ZGY, какое имя тебе больше нравится?
— У меня нет предпочтений, лейтенант Оррен, — сказал Боло, его голос был спокойным, ровным и каким-то успокаивающим.
— Тогда, как насчет того, чтобы я называл тебя Зигги? — спросил Оррен. — А ты можешь называть меня Оррен.
— Это было бы идеально, Оррен, — сказал Зигги.
Оррен позволил себе медленно осмотреть командный пункт, отмечая каждую деталь. Затем он повернулся обратно к главному пульту. Экраны были черными, все индикаторы оружия отображали отключенное состояние, как и должно было быть в грузовом отсеке космического корабля.
— Ну что, Зигги, — спросил Оррен, — ты чувствуешь, что готов к бою?
— Несмотря на то, что я не участвовал в полевых испытаниях, — сказал Зигги, — я уверен в своей способности работать в соответствии с ожиданиями.
— Хорошо, — сказал Оррен.
— Ни у одного Марк XXXIV никогда не выявлялось серьезных сбоев или дефектов во время полевых испытаний, — сказал Зигги. — Я очень сомневаюсь, что я был бы первым. Хотя это и разумная мера предосторожности, испытания в основном являются формальностью, возможностью для Боло и коммандера познакомиться друг с другом.
— Что ж, — сказал Оррен, — тогда нам просто придется ускорить знакомство прямо здесь. Я потрачу столько времени, сколько смогу, до нашего прибытия на Делас, и я буду надевать командную гарнитуру всякий раз, когда буду находиться в другой части корабля. Как тебе это?
— Этого должно быть вполне достаточно, — сказал Зигги.
— Ты разочарован, что мы отправляемся на Делас, а не на Мельконианский фронт? — спросил Оррен.
— Для меня большая честь служить, — сказал Зигги. — Я буду стараться изо всех сил, независимо от того, куда меня пошлют.
— Стандартный ответ, — рассмеялся Оррен. — Но что ты на самом деле думаешь по этому поводу?
— Я уверен, — сказал Зигги, — что в конечном итоге мы увидим сражения на обоих театрах военных действий.
— При условии, что мы переживем Делас, — сказал Оррен.
— Я всегда предполагаю, что выживу, — сказал Зигги. — В конце концов, я не в состоянии разработать план действий на случай собственной гибели.
— Верно, — сказал Оррен, снова рассмеявшись. — Я полагаю, что смерть мешает осуществлению таких планов.
— Я знаю, что у Боло не может быть более высокой цели, чем закончить свое существование, сражаясь за дело человечества, — сказал Зигги. — Но это определенно не то, что я планирую.
— Приятно слышать, — сказал Оррен. — Но ты же не возражаешь, если я немного побеспокоюсь о своей смерти, правда?
— Ты волен беспокоиться о том, о чем тебе хотелось бы беспокоиться, — сказал Зигги. — Ты боишься смерти?
Оррен покачал головой.
— Нет, я не боюсь смерти. Я больше боюсь умереть глупо.
— Я не уверен, что полностью понимаю значение выражения "умереть глупо"?
— Если мне придется умереть, — сказал Оррен, — я хочу, чтобы это что-то значило. Вот и все.
— Извини, Оррен, — сказал Зигги, — мои внешние сенсоры находятся в режиме ожидания, но есть признаки того, что в грузовой отсек проник посторонний.
— Включи питание, — сказал Оррен. — Сообщи мне местоположение и укажи, кто это.
Оррен наблюдал, как экраны перед ним оживали, показывая различные виды грузового отсека вокруг них. Его беспокоили мельконианские шпионы. Они были бы рады получить информацию о "Хеллрейлах" установленных на Зигги. И поскольку они с Зигги были здесь одни, отделенные от остальных XXXIV-ых, Зигги был бы самым логичным местом для поиска такой информации.
— Конечно, хотелось бы, чтобы мы могли включить и противопехотные батареи, — сказал Оррен.
— Мы в космическом корабле, летящем на большой скорости, — сказал Зигги. — Использование любого из моих видов оружия запрещено протоколом и, скорее всего, даже самое слабое с гарантией пробьет корпус и даже уничтожит корабль.
— Я знаю это, — сказал Оррен. — Просто хотелось. Когда я поднялся на борт у меня изъяли даже обоймы к личному оружию.
На экране нарушитель виделся в виде тени у дальнего края грузового отсека.
Оррен оглядел командный отсек, затем открыл несколько шкафчиков для оборудования.
— Сто девяносто мегатонн огневой мощи, а мне по-настоящему нужен только штык.
Наконец он нашел ручку аварийного ручного механизма открывания люка. Она была подходящего размера, чтобы в его руке получилась подходящая дубинка.
— Открывай люк тихо, — сказал Оррен, надевая командную гарнитуру.
Оррен, стараясь двигаться как можно тише, вышел и спустился на палубу, держась поближе к гусеницам Боло, направился ко входу в грузовой отсек. Освещение над головой было приглушено для экономии энергии, и все было сосредоточено на Боло. При этом осталось много глубоких темных теней вдоль стен.
— Пройди десять шагов вперед, а затем направо, — сказал Зигги в гарнитуре.
Оррен сделал, как сказал ему Зигги, позволив Боло с его многочисленными датчиками стать его глазами и ушами.
— Нарушитель - человек в гражданской одежде, — сказал Зигги. — Пройди вдоль стены грузового отсека еще двадцать шагов.
И снова, не говоря ни слова, Оррен сделал, как ему было сказано, бесшумно двигаясь в темноте.
Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы добраться до того места, куда указал Зигги. Но он никого не увидел.
— Где он? — прошептал Оррен в гарнитуру.
— У тебя за спиной, — сказал Зигги.
Оррен повернулся и столкнулся лицом к лицу с дородным пожилым мужчиной, выступившим из тени прямо на него.
На мгновение Оррену показалось, что у него остановится сердце. Но он отреагировал так, как его учили, сильно и быстро ударив рукояткой.
— Ого, вот как, — сказал незваный гость, быстро уходя с пути удара.
Незваный гость схватил Оррена за руку еще до того, как тот успел замахнуться. Затем быстрым движением он развернул Оррена, заставив того отпустить рукоятку. Она с грохотом покатилась по палубе, и звук эхом разнесся по грузовому отсеку.
Следующее, что осознал Оррен, что нарушитель держит его легким удушающим захватом.
— Поосторожнее с этим, — спокойно сказал незваный гость на ухо Оррену. — Разве старый солдат не может взглянуть на ваш новенький блестящий Боло?
Я обнаружил колебания грунта на расстоянии шестисот двадцати метров. Инфракрасное сканирование обнаруживает отряд из восемнадцати пехотинцев-кездаев, пытающихся проникнуть за линию фронта. Сейчас они не двигаются. Они, несомненно, услышали мое приближение и надеются избежать обнаружения. Я слегка замедляюсь и отворачиваюсь от них, чтобы внушить им чувство безопасности.
Мы патрулируем шестнадцать часов, тридцать две минуты и пятнадцать целых девять десятых секунды, и мои внутренние датчики показывают, что майор Век спит на своем командирском кресле. Я не вижу необходимости будить его.
Я заряжаю кассетную бомбу в свой миномет номер три и открываю огонь. Благодаря моей схеме шумоподавления выстрел едва слышен в командном отсеке.
Я наблюдаю на своих сенсорах, как снаряд описывает дугу, раскрывает свой контейнер-парашют и начинает сбрасывать рой независимых бомб, порхающих, как семена клена, каждая из которых управляется своей собственной системой теплового самонаведения. Восемнадцать взрывов происходят с интервалом в четыре целых семь десятых секунды. Я наблюдаю, как исчезают инфракрасные сигналы.
Цель уничтожена.
Столкновение заняло 37,9241 секунды. Майор Век слегка пошевелился на кушетке, но не проснулся.