Три шага, поворот, три шага назад, поворот.
В какой-то момент он обнаружил, что шагает в такт вою сигнализации, и заставил себя на мгновение остановиться.
Затем он снова принялся расхаживать по комнате.
Последний час был одним из самых долгих в его жизни. Он просто хотел, чтобы они с Зигги уже были на планете и сражались бок о бок со своими друзьями и одноклассниками. Несмотря на то, что он боялся встретиться лицом к лицу с неизвестным будущим, сражаться бок о бок с Зигги, как его учили, было намного лучше, чем сидеть одному в маленькой каюте и слушать сигнал тревоги.
Казалось, что их с Зигги путь к борьбе был обречен быть тернистым. Начиная с его болезни и позднего рождения Зигги и заканчивая вот этим. Всего один день разницы между тем, чтобы участвовать в борьбе, и тем, чтобы сидеть здесь, в космосе, в ожидании исхода.
Удачный день. Или неудачный. Иногда невозможно сказать, какой он был.
Он еще несколько минут мерил каюту шагами, затем громко сказал:
— К дьяволу все эти правила.
Он распахнул дверь и зашагал по коридору к грузовому отсеку. Вокруг него все еще звучал сигнал тревоги, но теперь он не обращал на него внимания. Он собирался быть со своим Боло, и ему было все равно, в какие неприятности его это втянет.
Генерал Киль, стоя рядом с генералом Рокояном, наблюдал за ходом сражения на больших мониторах и картах перед ними.
Во-первых, в открытом космосе, незамеченный, "Тасманиец" ускорился по направлению к планете, покинув свое безопасное расположение.
После быстрого включения, чтобы принять правильные направление и скорость, он выключил двигатели, боевые экраны и радио. Киль знал, что, как говаривали старые подводники, он будет "действовать бесшумно". Киль надеялся, что в суматохе боя его не обнаружат до последнего момента.
Затем Киль обратил свое внимание на позицию у побережья южного континента. В этот момент на поверхность всплыла подводная лодка сил DDF "Морской Скорпион".
— "Морской скорпион" сейчас поднимает свои "Хеллборы", — доложил техник, сидевший перед большим командным пультом.
Киль взглянул на часы. Идеально. В скором времени 90-сантиметровый "Хеллбор" субмарины будет нацелен на флот Кездаи. Он сможет сделать всего несколько выстрелов перед погружением, чтобы избежать ответного огня, но он готов присоединиться к массированной бомбардировке. А в этот момент каждый выстрел был на счету.
На большой карте Киль мог видеть, что наступающие войска кездаи столкнулись с сильным сопротивлением обычных войск в предгорьях. Несколько мобильных орудийных платформ кездаи были уничтожены в результате самоубийственных атак, совершенных обычной бронетехникой DDF.
— Ваши люди хорошо сражаются, — сказал Киль генералу Рокояну.
— Это наша планета, которую мы должны защищать, — сказал Рокоян. — Наши семьи и дома. Мы сделаем то, что должны.
На большой карте Киль мог видеть, что Кэл и три других Марк XXX приближались к окраинам города Старвейл. Или, точнее, к тому, что осталось от города. Скорее всего, сейчас там не было ничего, кроме руин.
Боло Марк XXXIV все еще целились своими "Хеллрейлами" в небо, обстреливая вражеский флот. Но теперь, постепенно, многие из Боло медленно смещали прицел все ближе и ближе приближали к одной точке прямо над Старвейлом.
Киль изучил карту, подметил каждую деталь и не внес никаких изменений. На данный момент ему оставалось только сидеть, наблюдать и ждать. Теперь победа в битве зависела от храбрых мужчин и женщин, сражавшихся на поле боя.
— Генерал, — сказал техник, — новая проблема.
— Это не те слова, которые я хотел услышать, — сказал Киль. — Какая?
— Я получил подтверждение о появлении большого корабля из подпространства, — сказал техник, — возможно, это дредноут.
— Черт, — сказал Киль.
— У меня нет информации о том, что у кездаев есть корабли такого размера, — сказал генерал Рокоян. — Ты уверен?
Техник кивнул.
— Так и есть, генерал. И, похоже, он оснащен каким-то сенсорным полем преломления, которое возвращает множественные цели.
— Черт, черт, черт, — сказал Киль. Это было намного хуже. Открыть огонь сейчас было все равно что пытаться стрелять сквозь калейдоскоп, но отменять операцию было уже слишком поздно. Орбита "Тасманийца" была их таймером. И этот таймер было уже не остановить.
— Кездаи, должно быть, держали эту штуку в резерве, — предположил Рокоян. — Командир кездаев почувствовал, что их продвижение замедляется? Или это только первый из многих кораблей такого размера?
— У них конечно может быть тысяча таких штук по ту сторону точки перехода, — сказал Киль, — но я уверен, что этот единственный в своем роде.
— Я надеюсь, что в этом вы правы, — сказал Рокоян.
— Да, — сказал Кил. — Теперь мы увидели их расклад. Это тот момент, когда мы увидим, из чего мы сделаны. И у меня есть смутное подозрение, что они слишком рано разыграли свой расклад.
"Тасманиец" войдя в атмосферу внезапно появился на экранах, когда вспыхнул в верхних слоях.
Больше не скрытый, он превратился в падающую звезду, видимую половине планеты под ним.
Он прошел под флотом Кездаи, сверкая всеми орудийными башнями.
Корабли пришельцев один за другим получали повреждения от внезапной скрытой атаки. Многие отвлекли свое внимание от земли, чтобы попытаться противостоять стремительно несущемуся "Тасманийцу".
В этот момент снизу по центру флота кездаев был открыт сосредоточенный огонь со стороны Марк XXXIV-ых и с "Морского скорпиона". Вся огромная огневая мощь была направлена на корабли кездаев над Старвейлом.
Постепенно дождь копий сверху прекратился, пока флот кездаи пытался перестроиться. Им потребовалось всего несколько минут, чтобы перегруппироваться, но к тому времени "Тасманиец" был уже вне зоны их досягаемости и быстро удалялся. А "Морской скорпион" снова ушел под воду.
И эти несколько минут — все что нужно было Боло на земле.
— Всем Боло, опустить свои "Хеллрейлы" и сосредоточится на наземных целях, — приказал Век. "Хеллрейлы" были избыточным оружием на поверхности планеты, оставляя в ландшафте огромные дыры при стрельбе.
Но это было именно то, что требовалось наземным войскам. Сражение сразу же переменилось. Шива, бывший прежде целью, внезапно превратился в остров огня, поскольку нападавшие на него попытались отступить.
Но Век знал, что у кездаев, попавших в эту ловушку, нет пути к отступлению. Окруженные со всех сторон холмами, им некуда было идти и негде спрятаться от неистовствующих Боло. Несколько восхитительных минут в саванне были похожи на ловлю рыбы в бочке.
Веку это понравилось, он никогда в жизни не чувствовал себя таким сильным.
Ход битвы был изменился. Кездаев оттесняли, их наступление было прервано.
— Входящий вызов от генерала Киля, — сказал Ровер.
— На главный экран, — сказал Век.
— Похоже, у нас получилось, — сказал Век, когда появилось лицо генерала. Но генерал не улыбался.
— На данный момент флот кездаев рассеян, — сказал Киль, — и их наземные силы отступают. Но на смену флоту приближается дредноут, а флот перегруппировывается.
— Черт, — сказал Век. Он отвернулся от генерала. — Прикажите всем Боло поднять свои "Хеллрейлы" и приготовиться к стрельбе.
— У вас будут проблемы, — сказал Киль. — У пришельцев какая-то заварушка.
— Понял, генерал, — сказал Век. — Мы разберемся с этим.
Он оборвал генерала, но затем увидел в прицеле именно то, о чем пытался предупредить его Киль. Была не одна цель, а дюжина призрачных дредноутов, любой из которых мог быть настоящей целью.
Но у него был не один "Хеллрейл", а двадцать.
— Все Боло координируют свои залпы, — приказал он. — Каждый выбирает одну тень и стреляет в унисон. Один из залпов должен попасть в цель.
— Нет! — сказал Ровер. — Этот приказ выполнен не будет.
Намеренно или нет, но вражеский дредноут находится на той же линии огня, что и приближающийся конвой.
Если мы откроем огонь по эху сенсоров, то, по определению, большинство наших "Хеллрейлов" не попадут в цель, и, не являясь оружием ограниченного радиуса, болванки продолжат движение, пока не рассеются или пока не поразят другую цель. Не ясно, знает ли об этом мой командир, несмотря на мои неоднократные попытки уведомить его.
Ситуация отчаянная, но моему командиру нельзя позволить действовать без полной информации.
Прошло 69,456 минуты с тех пор, как я заполнил форму 10354/87-3A, и я не получил ответа. Ожидая ответа моего командира на мое отклонение его приказа, я отправил срочный запрос в штаб для приоритетной обработки.
— Что значит "нет"!? — закричал Век. Он был вне себя от ярости. За все время его обучения ни разу не упоминалось о том, что Боло может не выполнить приказы своего командира. Это было невозможно, но Ровер только что отказался выполнять его прямой приказ.
Он уже собирался потребовать объяснений, когда на главном экране увидел, как тени дредноута открыли огонь по отступающему "Тасманийцу". У транспортника не было ни единого шанса. Он превратился в облако обломков.
Век ударил кулаком по панели.
— Посмотри, что ты наделал! — крикнул он Роверу. — "Тасманиец" был гордостью полка. Теперь его больше нет, и это все твоя вина, непослушная машина.
Отчаявшись, Век точно знал, что ему нужно сделать. Он откинул голову на спинку кресла и активировал нейронную связь. Если машина не подчинялась прямой словесной команде, он возьмет ее под контроль другим способом. Если он не предпримет что-нибудь быстро, люди умрут.
Мы содрогаемся от шока соединения чувств и логики, нейронов со сверхпроводящими цепями.
Биологическая часть "Я/мы" наполнена яростью и целеустремленностью. Враг должен быть уничтожен.