Старая Москва. Старый Петербург — страница 50 из 182

Действительно, во время переезда в новый дом борода исчезла, и в год исчезновения ее было получено известие, что у главы семьи Нарышкиных, проживавшего тогда за границею, у единственного его сына Александра появились первые признаки того тяжкого недуга, который свел его впоследствии преждевременно в могилу; после смерти его эта ветвь Нарышкиных действительно пресеклась.

Родовым имением царственной ветви Нарышкиных были подмосковные села Кунцово, Фили и Покровское, пожалованные царем Алексеем Михайловичем своему тестю Нарышкину. Описывать Кунцово с его столетними аллеями, беседками и т. д. мы здесь не будем, от этого былого барского гнезда сохранилось теперь весьма немного, но скажем несколько слов о существующем там «Чертовом мосте».

К числу преданий о нем относится следующее. Лет тридцать назад, в одну из чудных летних ночей, сюда приехала попировать компания – представители лучших интеллигентных людей того времени в Москве; здесь были профессора, литераторы и актеры.

Беседа на открытом воздухе шумно и весело прошла до утра, и когда первые лучи солнца озолотили верхушки дерев, пирующие дали клятву по смерть в этот день собираться в Кунцово.

Каждый год сюда приезжали гости, и каждый год число их редело. Несколько лет тому назад сюда приезжали только двое – это были известный в свое время доктор и ученый П. Л. Пикулин и не менее известный переводчик Шекспира Н. X. Кетчер. Теперь и эти оба покойники.

В Покровском, в церкви, сохранилось много исторических вещей, внесенных в дар родичами Нарышкиных. Из таких даров в ризнице хранятся: Евангелие, напечатанное в Москве в 1689 году, аксамитные[121] ризы и полотенце, вышитое золотом и шелками, работы самой царицы Натальи Кирилловны.

Пред запрестольными образами висят шесть больших серебряных вызолоченных лампад с надписью: «Лета 7202 (1694) сия лампада построена в новопостроенную каменную церковь Нерукотворенного Спасова Образа, что в селе Покровском, тщанием и иждивением боярина Льва Кирилловича Нарышкина».

Эта церковная утварь была спасена в 1812 году от неприятеля купцом Шуховым. В числе местных образов замечательны: св. Иоанна Предтечи и св. Алексия человека Божия, апостолов Петра и Павла письма Карпа Золотарева, зоографа XVII века, и св. мучеников Адриана и Наталии.

По словам А. А. Мартынова, в этих иконах представляется семейство царя Алексея Михайловича со второю супругою его Натальею Кирилловною Нарышкиной, с сыновьями ее Иоанном и Петром. На образе апостолов виднеется следующая знаменательная надпись: «Образ камене, его же Христос нарече: Петре! ты если Каменю веры, на нем же созиждю церковь мою и врата адова не одолеют ю»; на хартии у апостола Петра, изображенного с крестом на раме и с двумя ключами в руке, начертано из его посланий: «Отложите убо всяку лесть и лицемерие и зависть и все клеветы, яко новорождении младенцы словесное и нелестное млеко возлюбите, да в нем возрастете во спасение».

Другие образа также напоминают фамилию Нарышкиных. Все церкви в подмосковных селах, принадлежащих Нарышкиным, сходствуют по стилю – они итальянской архитектуры, во вкусе Возрождения (renaissance).

Этот вкус, надо полагать, был самый модный в Москве в конце XVII века. Зодчий этих церквей неизвестен, но по всем признакам несомненно, что он был чужеземец.

В подмосковном селе Троицком (Лыково тож), принадлежавшем некогда родному брату матери Петра I, Ивану Кирилловичу Нарышкину, существует храм, который также увековечивает в образах святых имена Нарышкиных.

Здесь тот же собор святых апостолов Петра и Павла, мученицы Наталии, Льва Катанского, Мартиниана, Анны пророчицы, Евдокии, Параскевы и проч. В этом храме, на антиминсе, обозначено имя императора Петра I и сына его царевича Алексея Петровича; освящена церковь в 1708 году Каллистом, архиепископом Тверским и Кашинским.

С церквами в селах Троицком и Покровском на Филях сходствует также церковь при доме графа Шереметева на Воздвиженке, принадлежавшая некогда тоже одному из Нарышкиных.

В сооружениях церквей при своих домах и вотчинах в XVII веке соревновали один перед другим все знатные московские бояре. Такие храмы строились отдельно на дворах, с главами и со звоном. В них хранились и читались за литургиею фамильные синодики, которые служили родословною летописью, сближавшею потомков с предками. Примеру предков и своих современников подражали и Нарышкины.

Такая церковь Нарышкиных, по словам Ив. Снегирева, стояла у их каменных палат, на берегу Неглинной, в Белом городе, там, где теперь дом Горного правления. Церковь была с двумя престолами: во имя Св. Мученицы Ирины и во имя Св. Параскевии Пятницы.

В этом храме были приделы во имя Знаменья и Святителя Николая. Церковь эта впоследствии принадлежала племяннику Натальи Кирилловны, Александру Львовичу. Существует предание, что как дом, так и церковь эту выстроил Нарышкиным царь Алексей Михайлович поблизости своего дворца, соединившись с Нарышкиными узами родства.

Во время нашествия французов в 1812 году вся церковная утварь и образа были отданы на сбережение известному купцу-антикварию Шухову, о котором упоминалось выше. Все эти церковные драгоценности были сохранены им в целости от неприятеля и впоследствии отданы Львом Кирилловичем Нарышкиным в церковь Знамения Пресвятой Богородицы: 1) большой местный образ св. мученицы Ирины, старинного письма, в серебряном окладе, украшенном каменьями и жемчугом; 2) большой местный образ Казанской Божией Матери, превосходного письма, в серебряной ризе; 3) образ Знамения Пресвятой Богородицы. Эта икона находилась в воротах дома и теперь обращена в запрестольную. Место, занимаемое иконою, видно в воротах, существующих в первобытном виде. Все проходившие мимо ворот имели обыкновение снимать шапку перед образом; 4) большое запрестольное Евангелие, в большом, богатом, серебряном вызолоченном окладе, с финифтяными украшениями.

Эта церковь за ветхостью была сломана в 1842 году. Службы в ней не было с 1812 года. Трехэтажные каменные палаты Нарышкиных целы посейчас. Отец Натальи Кирилловны, боярин Кирилл, ранее жил в доме, где теперь помещается Арбатская часть.

Предания о царице Наталье Кирилловне еще живы в Рязанском уезде, в селении Алешни. Там рассказывают, как бедная, молодая и прекрасная боярышня Наталья проживала у богатого своего родича Нарышкина. М. Н. Макаров, известный знаток русской старины, умерший в пятидесятых годах нынешнего столетия, слышал от старика, помещика села Желчина, А. П. Гагина, где была приходская церковь Алешни, как в старину, еще при его дедах, боярышне Наталье Кирилловне богатый ее родственник и его сосед Нарышкин поручал ключи хозяйские и присмотр за домом; как, бывало, она в черевичках, на босую ногу, ходила на погребицу, выдавала еще на восходе солнца припасы домашние, наглядывала за «подпольем», где хранились вина и наливки. Богатый родственник называл ее просто «племянинкою Кирилловною».

Тот же Гагин передавал Макарову, что Наталья Кирилловна с самого детства чуждалась всех сельских игрищ, и молодые соседи, дворяне Коробьины, Худековы, Марковы, Ляпуновы, Остросаблины, Казначеевы, никогда ее в свои хороводы не залучали. Зато храм Господень часто видел Наталью, и многие молитвы она читала наизусть не хуже священника, отчего подруги ее, боярышни, и называли ее желчинскою черничкою. Макаров в 1821 году видел в селе Желчине место в церкви, где молилась будущая мать Петра Великого.

При дворе императора Петра Великого Нарышкины, как мы выше говорили, имели значение принцев крови. Так, при погребении Петра две Нарышкины, Марья и Анна Львовны, шли в глубоком трауре за гробом императора перед герцогом Голштинским и великим князем Петром Алексеевичем (Петром III), у них были ассистенты, и пажи несли их шлейфы.

В павловское время в Москве, в приходе Николы в Хамовниках, в Соболевском переулке, жил очень открыто и давал праздники сенатор Алексей Васильевич Нарышкин. Этот вельможа принадлежал к младшей линии Нарышкиных; отец его, коллежский советник Василий Васильевич Нарышкин, был во времена Екатерины II начальником Нерчинских заводов; несмотря на то что он был крестником императрицы и имел знатную родню, в 1777 году Екатерина лишила его не только должности, но и чинов.

Про самодурство этого Нарышкина существуют почти баснословные рассказы; в бытность свою начальником Нерчинских заводов он чудил немилосердно, кидал деньги горстями в народ и устраивал сказочные празднества.

В то время в Нерчинске имел сереброплавильный завод один из замечательных сибирских богачей Михаил Сибиряков. Разорившись на празднества, Нарышкин стал немилосердно эксплуатировать Сибирякова; последний сперва поддавался Нарышкину, но наконец решился раз отказать ему, когда он потребовал от него пять тысяч рублей в долг без отдачи. Рассерженный Нарышкин собрал бывшую в его распоряжении артиллерию и окружил солдатами дом богача Сибирякова, угрожая, что он начнет стрелять из пушек, если Сибиряков не даст ему требуемых им пяти тысяч. Сибиряков, осажденный в своем доме пехотою и угрожаемый артиллериею Нарышкина, вышел на крыльцо и с низким поклоном представил своему победителю на серебряном блюде требуемую от него сумму. Воинственный Нарышкин заключил с ним мир и, распустив свою команду, вошел в дом Сибирякова и пировал с обобранным хозяином шумно и весело до поздней ночи.

Сын этого Нарышкина жил в Москве необыкновенно пышно; он выезжал со двора в богато вызолоченной карете, на шести лошадях; перед каретою шли скороходы в золотых кафтанах, в чулках и башмаках, несмотря ни на какую грязь; за стеклами его кареты стояли гусары в богатых голубых венгерках с серебряными бляхами; пуговицы на кафтане Нарышкина, как и пряжки на башмаках, все были из бриллиантов.

Как мы выше уже сказали, где стоит теперь Арбатская часть, там жил отец Натальи Кирилловны и был впоследствии подгородный дом царицы Натальи; по всем данным, вблизи этих Арбатских мест стояли почти все усадьбы родных или близких людей царицы Натальи, а по ней и сына ее Петра Великого. Об этом свидетельствует, например, церковь Св. Феодора Студийского, что у Никитских ворот, или, по-прежнему у Смоленских ворот, основанная в 1626 году патриархом Филаретом Никитичем на своей земле во имя Смоленския Божия Матери.