, Иван обнаружил в противоположном углу ещё одну такую же. Остальная часть чердака отсюда не просматривалась. В душе Ивана зародились какие-то неясные подозрения, но обдумать их он не успел.
Эльф Диэль возник за его спиной так внезапно и бесшумно, что Иван вздрогнул. Блин горелый, как у них это выходит?
— Я на дежурстве. Пост принял. Тебя хочет видеть королева.
Иван поколебался одно мгновение. Ну кто так делает — без разводящего, один поставил на пост, другой приходит вот так, с бухты-барахты… Но спорить не стал.
Спускаясь с чердака по крутой лестнице, Иван снова ощупал карман с «зажигалкой». Интересно, когда она прибыла, королева Элора? Иван уже понял, что эта их… как там… да, капсула летает бесшумно. Вот только как этот шарик не засекли на взлёте? Впрочем, они, должно быть, знают что делают.
Иван усмехнулся. Он тоже знал, что делать. Он сделает это сейчас.
Королева уже успела переодеться, в белое с розовым платье, и была ослепительна, как всегда. Более того, успели переодеться и прочие. Выходит, ложная тревога? На Тамионе было ярко-синее открытое платье, в тон глазам, на мужиках красовались светлые брюки и рубашки с серебряной вышивкой. На поясах — кавказские кинжалы, нет, скорее кортики в богатых ножнах. В глубине Ивана завозился недобитый пролетарий — тоже мне, франты, когда вся страна…
— Упорно ходит с голым задом — закончила за него мысль Тамиона, смешав строй Ивановых мыслей.
— Ты хотел мне что-то сказать? — королева смотрела своими изумрудными глазами, казалось, прямо в душу.
— Мне сказали, Вы хотели видеть меня, Ваше Величество? — Иван как-то незаметно начал уже привыкать. И вообще, вон у англичан тоже есть королева, и у разных там шведов, почему бы не быть королю и королеве у эльфов?
— Верно. Я хотела видеть вас, уважаемый Иван Семёнович, потому что вы хотели видеть меня. Что-то мне сказать, более того — сделать. Или я ошибаюсь?
Иван ощутил дрожь. Колдунья… Мысли насквозь зрит… А может быть, так и надо?
— Да, Ваше Величество.
Иван дрожащими руками расстегнул карман гимнастёрки. Достал «зажигалку», бережно развернул мягкую тряпицу. Маленькая статуэтка, оловянный солдатик…
— Я хочу отдать это Вам, Ваше Величество.
Стало тихо. Они смотрели на крохотную фигурку, серебристо поблёскивающую на ладони Ивана, не отрываясь.
— Лучше поздно, чем никогда. Мы спрячем его надёжно, до дня исполнения договора.
— Вы не поняли меня, Ваше Величество. Я хочу передать вам ваш Ключ навсегда.
Если до сего момента было просто тихо, то теперь тишина стала оглушительной.
— Почему ты так решил?
Иван помялся. Ну как объяснить…
— Видите ли, Ваше Величество… Я так понял, этот ваш Ключ очень важен для вас. Не только для вас лично, но и для всех эльфов.
— Это правда.
— Ну и вот, я тут подумал — кто я такой, чтобы ставить судьбу целого народа, пусть и нерусского, в зависимость от своей личной судьбы? Четыре недели, ну пусть уже три с мелочью — срок немалый, как ни крути. Мало ли что со мной может случиться, тем более если начнётся тут заварушка. Ведь если меня, к примеру, грохнут — он же может испортиться, так?
— Вполне.
Иван набрал воздуха, выдохнул.
— Берите его, Ваше Величество. Я верю — вы меня не обманете, вернёте мне… Но берите его сейчас, этот ваш Ключ.
Они по-прежнему стояли безмолвно и неподвижно. Как мраморные статуи.
— Ты помнишь, что надо сказать?
Иван помолчал, вспоминая. Вроде да…
— Я, Иван Семёнович Середа, находясь в ясном уме и твёрдой памяти, передаю Ключ во владение королеве Элоре Звёздный Свет.
Крохотная корона на голове игрушечного короля мигнула багровым огнём, и Иван чуть не выронил Ключ — ему обожгло пальцы. Но поверх его ладони уже легла прохладная ладонь королевы.
— Спасибо.
Иван вдруг почувствовал, как его лица касаются тёплые, нежные губы. Он зажмурился, а когда наконец открыл глаза, Элора Звёздный Свет уже передавала Ключ коленопреклонённому Киннору, а тот укладывал его в невесть откуда взявшийся крохотный серебряный футлярчик на цепочке, и все смотрели на процесс с благоговением, не отрываясь.
— Ну что? — улыбнулась королева — Кто был прав? Всё они понимают, пусть и не сразу.
— Вы были правы, как всегда, моя королева. Я была не права, и прошу простить меня — Тамиона сделала некий изящный реверанс, опустив глаза в пол.
— Твои извинения недостаточны — снова улыбнулась Элора.
— Я поняла, моя королева. Я сейчас…
Она повернулась к Ивану.
— Я очень плохо думала о вас, товарищ старший сержант, и прошу простить меня — она снова сделала книксен, на этот раз довольно издевательский — если это возможно.
— Ваши извинения приняты — улыбнулся Иван и вдруг совсем уже неожиданно для себя самого спросил — И всё-таки: как с тобой муж-то живёт, такой колючей?
— Отлично он с ней живёт, регулярно и интенсивно — ещё более неожиданно подал голос Киннор — Трое детей, не шутка!
— Магистр!
— Простите, моя королева — вытянулся эльф. Кто бы мог подумать, эльфы — и совершенно солдатская шутка… Тамиона сверкнула глазами, обводя ими очень серьёзные лица. Слишком серьёзные, если бы не глаза.
— Завтра будете есть овсянку на воде!
Первой, не выдержав, засмеялась королева, и словно плотина рухнула — такой хохот. Иван обнаружил, что смеётся вместе со всеми, и более того — объект шутки смеётся тоже, аж присела от хохота. Вот они, нервы… И никакие они не мраморные, как поглядишь.
— Думаю, Ивану Семёновичу тоже будет приятно услышать новость. Ключ засекли, это оказалось правдой, но засекли не «чёрные хранители», а ваше родное НКВД. Невод закинут очень широко, и провозятся они долго. Так что у нас масса времени.
Королева внезапно посерьёзнела.
— Однако дежурство вести по-прежнему круглосуточно. Охранные системы усилить. Бережёного Бог бережёт.
— Будет сделано, моя королева — Киннор слегка поклонился.
— Слушай, а чего вы нас этими… эфемерами обзываете? Ну сказали бы просто — люди…
Иван сидел на кухне в уголке, облокотившись на стол. Был допущен, так сказать, а это потруднее, нежели попасть на аудиенцию к королеве. Но мыть посуду ему всё-таки не позволили. Более того, Тамиона и сама не стала мыть грязную посуду, а просто засунула грязные тарелки в какой-то белый шкафчик, который тут же зашипел.
— Понимаешь, какое дело — девушка перемещалась по кухне плавно-стремительно, что-то передвигая, прибирая и протирая — не вы одни эфемеры. Ну как тебе объяснить? Вы, люди, подвержены процессу физического старения. Родился, вырос, сморщился и помер. И не только люди — большинство живых существ на Земле имеют такое свойство.
— А разве не все?
— Не все. Многие деревья, некоторые рыбы. А микроорганизмы, например, все поголовно. Они не стареют, понимаешь? Они могут погибнуть от внешних причин, но по сути они бессмертны.
— И вы, стало быть, как микробы…
— Если будете хамить, товарищ старший сержант — Тамиона открыла шкафчик, куда минуту назад сложила грязную посуду (Иван захлопал глазами: посуда была чистой) — немедленно пойдёте к себе в берлогу. А завтра я не пожалею времени и сварю лично для вас пшённую кашу на воде. И круто посолю — она засмеялась.
Иван поднял руки, показывая, что сдаётся.
— Но где-то ты прав. Мы, эльфы, тоже не стареем, и мы бессмертны. Ну почти бессмертны. Объяснить тебе понятней я не могу, ты же ничего не понимаешь в генетике и вообще биологии. Люди вообще ещё ничего, по сути, не знают.
— Ну, тут ты не права — Иван почувствовал себя задетым — Наши учёные…
— Ой, да лучше молчи — девушка скривила губы — Люди, выучившие два правила арифметики в пределах десятка и пяток букв, и вообразившие на этом основании, что они знают, как устроен мир — вот что такое ваши нынешние учёные, за редчайшими исключениями.
— Но мы отвлеклись.
— Да, так вот. Мы, эльфы, не стареем. Возможно, мы и умирали бы от внутренних причин, исчерпав… ну, скажем так, жизненную силу, сумей мы жить пять-шесть тысяч лет. Умирали бы во сне, тихо, внешне оставаясь такими же молодыми. Но здесь, на Земле, это невозможно. За такой срок всегда найдутся внешние причины, чтобы оборвать жизнь.
Тамиона закончила уборку, мыла руки.
— Вот в этом и есть главнейшая разница между эфемерами и бессмертными. Ваша смерть сидит внутри вас, она заложена с момента рождения, и только ждёт момента. Наша смерть приходит извне. Наша гибель всегда насильственная. Кто-то или что-то убивает нас, понимаешь?
Иван потрясённо смотрел на неё. Пять тысяч лет… Охренеть можно!
— Слушай, если не секрет — тебе самой сколько лет-то?
— Подобные вопросы дамам не задают — засмеялась девушка — но вам, товарищ старший сержант, я отвечу. Мне сто тридцать два года, я ещё очень молода и нравлюсь мужчинам. Даже эфемерским.
Иван поперхнулся, закашлялся. Сто тридцать два… А он-то — «девушка»… Древняя старуха…
— Ваше хамство, товарищ недобитый сержант, не имеет границ — Тамиона стояла перед ним, уперев руки в бока — Всё, заведение закрывается. Брысь!
— Ну вот, дорогой Эрих, теперь вы действительно можете со спокойной совестью сказать: «Я сделал всё, что мог»
Майор, сверкая сталью и стеклом своих очков, распрямился от стола, с наслаждением потянулся, хрустнув суставами. На столе лежала карта, значительно отличавшаяся от предыдущих — вместо широких жирных кругов её украшали затейливые концентрические окружности, будто круги на воде от упавшего в воду камня. В месте пересечения трёх из них красным карандашом было намалёвано пятно.
— Нам просто повезло, господин майор. Похоже, носитель до недавнего времени активно перемещался, вернее всего ехал на поезде, и только в последние дни осел в этом городишке. Неосторожно. У нас в «Аннанербе» Ключ перемещали ежедневно. Один зондерфюрер, не знаю фамилии, занимался исключительно этим.