3-е. Утром писал статью о Фернее. Вечером ездили по берегу озера в савойскую сторону. Заходил в игрецкий дом Фази. Очень хорошее помещение. Из учтивости проиграл 10 франков в красное и черное, не зная, что черное и что красное.
4-й. Вечером был в театре. Давали драму или мелодраму Don de Bazan. Все то же направление. Don Cezar – промотавшийся дворянин, пустившийся в разврат. На поверку выходит, что он торжествует над королем Карлом II, унижает его, вступается за него, убивая первого министра и любимца его, который короля обманывал, и проч. и проч.
5-е. Был в Cathedrale de St. Pierre. Эти римские храмы, обнаженные и ободранные реформой, представляют грустное зрелище. Памятник Рогана, о котором говорит Карамзин. Я садился в кресло Кальвина.
11-е. Наконец видел я Mont-Blanc при захождении солнца. Весь снег, вся гора были алые.
12-е. Ездил на гору Grand Saleve – в коляске до селения Monnertier, а тут пересел на ослицу, именуемую Amazone, и взобрался до шале на вершине горы. Вид, разумеется, обширный; но Mont-Blanc был обернут в непромокаемые, или непроницаемые облака. На обратном пути, около деревни Mornex, показался он мне. Мой кучер толковал мне, что вершины горы изображают Наполеона, по вскрытии гроба его на острове Св. Елены; и в самом деле есть что-то похожее на то (анекдот Пушкина о лицейском Яковлеве). Кругом Женевы удивительная зелень и растительность.
13-е. Великолепное захождение солнца на Белой горе, то она розовая, то счеканена, или вылита в золото. Шляпа, лоб, нос Наполеона. Точно апофеоза его, в каком-то необыкновенном сиянии.
15-е. Встреча с Лионской красавицей.
17-е. Собирался ехать в Шамуни, помешал дождь. Неожиданно явился Плетнев.
Книжка 26. (1859-1860)
Царское Село, 19 ноября 1859 Приехали в Петербург 10-го числа вечером. Остановился в гостинице Демута. Еще в Германии простудил я себя, дорогой еще более достудил и решился просидеть несколько дней дома. Вчера приехал сюда, по приглашению, на несколько дней. В день приезда обедал у императрицы. Были князь Горчаков и министр Муравьев. Как приезжего гостя государыня посадила меня возле себя за столом. Вечером читали новую повесть Жорж Занда. Сегодня вечером 19-го рассматривали живописные снимки Мартынова с Софийского собора и всех его принадлежностей. Князь Григорий Гагарин.
24-е. Ездил в город. Обедал у Мещерских. Вечером спектакль и бал у Елены Павловны.
25-е. Возвратился в Царское. Вечером был у их величеств. Читали начало Степной Цветок на могилу Пушкина – сочинение Кохановской. Ум за разум заходит, и ум не русский, а наряженный в немца. В Пушкине преследуют какой-то предначертанный идеал и ломают его, и растягивают по этому Прокрустову образцу. А Пушкин был всегда дитя вдохновения, дитя мимотекущей минуты. И оттого все создания его так живы и убедительны. Это Эолова арфа, которая трепетала под налетом всех четырех ветров с неба и отзывалась на них песней. Рассекать эти песни и анатомизировать их – и вообще создание всякого поэта – и искать в них организированную систему со своей строгой и неуклончивой системой – значит не понимать Пушкина в особенности, ни вообще поэта и поэзии.
27-е. Читал императрице отрывки из воспоминаний Пущина о Пушкине.
28-е. Играли в Secretaire.
29-е. Французский спектакль. «Une distraction» и «Les femmes terribles». Говорили, что некоторые осуждают появление в печати 6-го тома Устрялова о смерти царевича Алексея. «Конечно, жаль, – сказал я, – что такие дела делаются на свете; как жаль, что, так сказать, на другой день создания мира Каин убил Авеля, что позднее Бог казнил землю потопом, чтобы вразумить людей, и много тому подобное; но что же делать, если оно так было: нельзя же исключать это из совершившихся событий».
1 декабря. Обедали у императрицы Мальцева и я.
2-е. Обедал у их величеств. Были министры: князь Горчаков и Ковалевский, князь Василий Долгорукий, княжна Долгорукова, княгиня София Гагарина. Разговор о 6-м томе Устрялова.
3-е. Утром был у императрицы. Говорили о Титове, о новом цензурном положении etc. Обедал у их величеств. Катенин из Оренбурга, Чевкин, Александр Адлерберг, молодой Дурново. Вечером разговор и чтение.
4-е. Обедал у их величеств. Были великая княгиня Екатерина Михайловна с герцогом, Мальцева, барон Мейендорф, Долгорукий, Александр Адлерберг. После обеда разговор с государем о Записках Екатерины и временах ее.
5-е. Выехали из Царского Села. Обедал у Тютчевых.
8-е. Обедал у их величеств – с Marie Вяземской, Рибопьером и Горчаковым.
9-е. Обедал у императрицы с четой Мейендорф, Мальцовой. Обедала и великая княгиня Александра Иосифовна. Императрица пригласила Мальцеву и меня в ложу свою Александрийского театра. Давали Грозу Островского. Драма производит сильное впечатление. Мастерски разыграна.
10-е. Обедал у племянника Ковалевского. Мало ученого люда, не то что бывало у Норова. Статья Безобразова, напечатанная в Русском Вестнике, «Аристократия и интересы дворянства» наделала много шума в высшем правительственном кругу – и служила темой прений в Совете Министров. Окончательное обсуждение ее отложено до следующего заседания. Вечер у великой княгини Елены Павловны под псевдонимом княжны Львовой. Были их величества. Пели итальянцы.
11-е. Был в общем собрании Сената.
1860. Январь. В конце минувшего года был два раза у обедни в Казанском соборе. Ездил каждый день в Сенат. Несколько раз обедал во дворце и два раза был с императрицей в театре. Стихи никак не шли, так что не мог кончить стихотворения, начатые в дороге. «Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, не даждь ми». Или вернее: отыми, отжени от меня, потому что я их имею.
5-е. Вот и сегодня заседание Сената продолжалось несколько минут и в рассмотрении было всего два пустые дела, требующие только подтверждения присутственным местам. Как же не предоставить первоприсутствующему право созывать сенаторов когда нужно – и в одном заседании вершить дела, распределенные на несколько заседаний. Таким образом вообще более трех раз не приходилось бы ездить в Сенат. А то выгоняют нас каждый день на барщину, есть ли работа, нет ли работы. Везде стеснительные обряды.
27-е. Мне с некоторых пор сдается, что со мной играют комедию, а я комедию не хочу и не умею отвечать комедией. Оттого мне очень неловко и тяжело. Имею внутреннее сознание, что в отношениях со мной нет прежнего, сердечного благорасположения, а соблюдаются одни внешние формальности. Что причиной этой перемены, придумать не могу. Может быть, просто опостылел, как то часто бывает с женщинами и при дворе. А может быть, и оговорили меня добрые люди. Как и за что – неизвестно. На совести ничего не имею; а положение мое, кажется, так для всех должно быть безобидно, что никому я ничего не заслоняю. Как бы то ни было, вся поэзия моих прежних отношений полиняла и поблекла. При дворе я не двор любил и меня вовсе не тешило, что и я имею место между придворными скороходами и придворными скороползами всех чинов и всех орденов. Мне дорого и нужно было сочувствие; а без сочувствия мне там и делать нечего, о чем и следует при удобном случае крепко и окончательно подумать.
NB. Пишу это после обеда третьего дня и вечера вчера. Стало быть, обижаюсь не тем, что меня забывают, или что для публики я будто в опале.
6 февраля. Княгиня София Григорьевна Волконская сказала мне на днях, слышанное ею от императрицы Елисаветы Алексеевны в Таганроге, после смерти Александра государь имел в руках своих все нити заговора, вспыхнувшего 14 декабря, но не решался обратить на заговорщиков строгость закона, пока действия их не угрожали безопасности государства. Он говорил также, что, может быть, и сам завлек некоторых, выражая либеральные понятия и возбуждая либеральные упования.
Великая княгиня Ольга Николаевна говорила, что императрица Мария Федоровна сказала однажды: сын мой Александр не мог наказывать заговорщиков против жизни отца своего; но сын мой Николай обязан был наказать заговорщиков против жизни Александра.
Граф Блудов уверял, что император Александр хотел расстрелять Сперанского; но не допущен был к преданью Сперанского военному суду по настойчивым убеждениям Парота, который тогда пользовался особенным доверием императора и которого будто с той поры государь уже не принимал к себе, не отвечая на письма его. Признаюсь, это по мне невероятно. Если император имел бы намерение предать Сперанского суду, то он заключил бы его в Петропавловскую крепость, а не начал бы с того, что тотчас отправил его в Нижний Новгород.
Граф Блудов полагает, что Сперанский знал о замыслах в царствование Александра и приготовивших 14 Декабря. Он, кажется, был злопамятен и не прощал государю опалы своей…
Книжка 27. (1859-1861)
9 июля нового стиля 1859 года. Стуттгардт. Вечер провели на вилле у великой княгини. Императрица Мария Александровна спрашивала через телеграф, где я нахожусь.
10-е. Выехал из Стуттгардта в одном поезде с великой княгиней Ольгой Николаевной и Верой Горчаковой.
Баден-Баден, 19 июля. Вчера приехал сюда.
25 июля. Приехал в Карлсбад сегодня. Здесь Мещерские и Лиза Карамзина, Брок, граф Лев Потоцкий, сенатор Щербинин и пр.
6 августа. Нашел здесь варшавского приятеля генерала и поэта Моравского. Не узнал бы я его, так он постарел; впрочем, ему 77 лет. И он меня не узнал.
9-е. Ладыженская, урожденная Сушкова, читала мне свою статью о Растопчиной. Много хорошего.
18-е. Бал в честь австрийского императора. День рождения его. Познакомился с князем Paul Esterhasy.
29-е. Выехали из Карлсбада.
1 сентября. Приехали в Баден-Баден.
4-е. Выехали с Титовым в Интерлакен.