«Дом безмятежности» с гордостью представляет вам самые образцы из работ госпожи Мишель Д’Этуалъ, одного из наиболее многообещающих молодых художников Буффало. Ее впечатляющие богатейшей образностью и глубоко волнующие картины можно увидеть в нашем знаменитом Круглом зале в течение всего августа. С 12:00 до 17:00 с понедельника по субботу и по воскресеньям с 13:00 до 18:00.
Старфайндер переводит свой пристальный взгляд на открытую дверь. Если предполагать, что Сили находится в этом здании и ждет его — а ничто не дает поводов предполагать иное — ждет его как раз в этом Круглом зале.
Почему бы, скажите на милость, ей ждать его именно там? Почему вместо этого она не ждет его, например, в вестибюле? И почему, если уж на то пошло, в таком случае, она не поднялась по лестнице ему навстречу?
И что она вообще делает в этом здании?
Раздосадованный и досадуя все сильнее из-за второго предположения, он шагает в открытую дверь.
Круглый зал действительно такой. Круглый.
За каждой второй секцией подвесного потолка спрятана пара люминесцентных светильников. Все они включены, но прозрачность секций такова, что падающий на пол и заливающий круглую стену свет скорее мягко флюоресцирует, нежели режет глаза.
Стена увешана картинами, большими, маленькими, квадратными и прямоугольными. Они окольцовывают пространство зала сплошной полосой всего с одним разрывом. Этот разрыв — дверь напротив той, в которую он вошел. Вероятно, она ведет в расположенный там офис или, возможно, комнату отдыха. Куда бы она ни вела, она закрыта.
Кроме Старфайндера, в зале никого нет.
Хорошо, кит, давай прекратим игру в прятки. Где она?
Кит не отвечает.
В этом нет необходимости. Есть только одно место, где она может быть. Если только его не обманули и она вообще в этом здании. В комнате за закрытой дверью.
Он направляется к двери, затем останавливается, когда одна из картин слева неожиданно привлекает его внимание. Она слишком далеко, чтобы рассмотреть ее в деталях; тем не менее на одно головокружительное мгновение он испытывает дежавю.
Он медленно идет к ней, наблюдая за ее превращением в далекий силуэт города на фоне розового и темно-оранжевого восхода. Город и восход обрамляет большое окно.
Он останавливается, стоит, пристально вглядывается в зубчатый силуэт города, в нежные оттенки неба. Очень нескоро его пристальный взгляд падает на название картины:
«Восход, увиденный из одного загородного дома».
Потрясенный, он двигается по часовой стрелке вдоль ряда картин, останавливаясь перед каждой. На первой — темнота и звезды. Только это. Но темнота предполагает невообразимую глубину, а звезды такие живые и яркие, что кажется — протяни руку и коснешься одной из них, ее холодный пронизывающий свет проникнет в твои гены.
Он уже видел и такую тьму, и такие звезды. На обзорном экране, на мостике корабля-кита. На миг картина и экран сливаются для него в одно.
Две следующие картины слабее. Это портреты — ростовые — двух молодых людей. Оба, начиная от шеи, облачены в скафандры, каждый держит в согнутой руке шлем. У одного каштановые волосы гладкими волнами спадают на плечи; у другого волосы светлые и пострижены так, чтобы вместе с его бородой образовывать обрамляющее его лицо кольцо из кудрей. Обе картины называются одинаково: «Звездный мальчик». Но на первой картине после названия в скобках стоит имя «Тед», а на второй — «Тод».
Старфайндер идет дальше.
При виде следующей картины у него подкашиваются ноги.
Она написана на большом холсте — на самом большом в этом зале. На ней изображено нечто, в первый момент показавшееся ему удлиненным астероидом. Но этого не может быть — по всей его длине тянутся ряды смотровых телескопов, а за ними можно различить фосфоресцирующий свет. Более того, его поверхность не грубая и изрытая ямами и воронками, как у обычного астероида. Она отполирована.
На заднем фоне видны звезды. Часть их образует большое созвездие — созвездие, не похожее ни на одно, видное с Земли или с других планет:
Название: «Космический кит, Пространство-Время».
Старфайндер чувствует, что проваливается в небытие. В отчаянии он вытягивает руки, отыскивая опору, чтобы остановить это падение. Наконец он находит одну, затем другую, затем еще дюжину. Все это мысли и соображения, отчасти его собственные, а в основном переданные китом. Он не может сказать, где чьи, но это не нужно. Они объединяются в собственной гармонии и неотвратимо ведут к неизбежному заключению.
Они начинаются и заканчиваются хронографом — хронографом, который изобрел он сам. Той самой электромагнитной связью, которую он установил между компьютером и ганглием кита — и как продолжение, между компьютером и ВАК кита. Едва он ввел в компьютер тогдашнюю дату, тому, чтобы получать соответствующие текущие даты, оставалось просто оценивать солнечные данные, поступавшие к нему от ВАК кита.
Но когда ганглий кита перестал функционировать, когда кит скользнул в Бездну, поток солнечных данных иссяк. Когда кит вновь пришел в сознание, вырвался из Бездны и поток данных возобновился, компьютер, не информированный о действительной задержке во времени, использовал в качестве основы для очередного расчета времени последние введенные до падения в Бездну данные. А поскольку он был запрограммирован «думать» в масштабе земных лет, то очевидная задержка во времени составила три месяца и четыре дня.
Кит же поднялся на поверхность на значительно большем удалении от солнца, чем гарантировала вычисленная компьютером короткая задержка, то есть его снесло во времени гораздо дальше, чем должно было снести, но ни он, ни Старфайндер этого не заметили.
Сколько же времени прошло на самом деле?
Очередная мысль бесспорно принадлежала киту: восемь лет, три месяца и четыре дня.
Восемь лет...
Старфайндер, сам того не сознавая, переходит к следующей картине. Это тоже портрет. Портрет мужчины тридцати с лишним лет. С суровым и тем не менее странно мягким лицом. С глазами, как голубой лед, которые, казалось, готовы растаять. Со шрамом в форме звезды, уродующим правую щеку. Подпись под картиной: «Ze Trouveur d’Etoiles[17].
Он слышит за собой легкие осторожные шаги, и сначала боится повернуться. Какой она окажется, эта Сили Блё двадцати одного года, прежняя маленькая девочка, чье восьмилетнее отсутствие вызвало у кита невероятную грусть, та некогда босоногая девочка, что как будто бы покинутая теми двумя живыми существами во всем космосе, которые и единственно и любили ее, каким-то образом умудрилась выжить среди дикарей, подняться над мерзостью разлагающегося мира, найдя средства выразить красоту и любовь, которые когда-то познала? Эта стойкая сторонница всего, что повсюду так ненавистно haute bourgeoisie, отказавшаяся от своего небесно-голубого имени ради другого, которое, возможно, считала более подходящим для ее призвания?.. На кого она будет похожа эта новая Сили Блё?
Новый шаг, мягкий, почти как падение листа с дерева. Тогда он оборачивается и прежде всего замечает слезы в голубых глазах-цветах — слезы радости от встречи, а затем и знакомое овальное лицо сердечком — лицо мертвой девушки, которую он нашел плывущей в космосе и бережно хранил в носовом трюме в чреве кита. Он вбирает глазами всю яркую, полную жизненного очарования прелесть Девушки со звезд, такой, какой она была перед смертью. Девушки со звезд, переполняемой любовью... к нему.
Глава 9. В склепе
Туман, предваряющий полосу рассвета, плотно накрывает город Ллурид. Это саван, сокрывающий небосвод, затмевающий и луновидные звезды — верфи ОКК, и настоящие звезды. Он превращает в неясное пятно и приближающуюся фигуру стерегущей крышу охранницы, увеличивая ее в размерах, усиливая свет фонаря с обычной лампой накаливания, который она держит в правой руке. Тускло освещенный приемный отсек, из которого она только что появилась, слабо светится у нее за спиной.
У охранницы хриплый голос. Как будто сырость проникла в ее гортань.
— Находиться на крыше разрешено только уполномоченным сотрудникам.
— У меня срочная доставка.
— Не верю! Если бы подобная доставка ожидалась, я бы получила соответствующее указание. Лети назад быстро!
Старфайндер окончательно вылезает из «Старейнджера» и сбивает ее с ног шоковым лучом из своего «Вейканцера» .39. Сам он одет в комбинезон того же синеватого оттенка, что и фальшивые панели, придающие «Старейнджеру» сходство с воздушным грузовиком. Он сует оружие обратно в правый карман комбинезона, в левый сует фонарь охранницы, затем утаскивает ее туда, где туман гуще. Там он связывает ее запястья и лодыжки и заклеивает рот липкой лентой. После этого он извлекает из «Старейнджера» антифотонный брезент и накрывает ее. Вернувшись обратно в «Старейнджер», он взваливает на плечо свою «доставку», выносит ее наружу и задраивает за собой люки «Старейнджера». Кит тотчас поднимает суденышко в небо, скрывая его от глаз.
Его «доставка» помещена в переносной криогенный контейнер. «Криогенным переносным контейнером» ради приличия называют гроб-рефрижератор. Он украл один такой прошлой ночью со склада в Ллуриде, пока кит «стоял на стреме».
Он переносит его в приемный отсек и осторожно опускает на пол. Обнови данные, кит.
Теперь кит снова «стоял на стреме», и через минуту в сознании Старфайндера возникает поперечный разрез медицинского склада, в чей расположенный на крыше приемный отсек он только что вошел:
Если не считать отсутствия на крыше охранницы и присутствия в приемном отсеке Старфайндера, поперечный разрез здания в целом тот же самый, какой транслировал ему кит во время спуска. Старфайндера. С тех пор как он последний раз заглядывал в здание с помощью ВАК кита, обстановка не изменилась. При менее напряженных обстоятельствах его бы позабавили схематические человечки, нарисованные китом. Оружие в руках схематической женщины у дверей на улицу, присутствовало, видимо, должно подчеркнуть ее функции охранницы, а метлы в руках символических мужчин на первом, третьем и пятом и шестом этажах определяют их как уборщиков. Из этого можно сделать вывод: метла в руках схематической женщины внутри самого склепа должна означать, что ее тоже следует рассматривать как уборщицу. Но, разумеется, о