но Вествуд никогда в жизни не лазил по скалам. Потом он увидел свисающую из окна веревку и, подняв голову, обнаружил, что на него смотрит Хайсидра. Когда их глаза встретились, она поманила его, и он взялся за веревку и начал подъем.
Веревка тоже была сплетена из виноградной лозы. Если такая веревка могла удержать Моргу, то выдержала бы и его вес. Но что если это Папсукил заставил девушку спустить ему веревку? Что если людоед сейчас ждет в комнате, готовый наброситься на него? Вествуд остановился, и взглянул наверх. Похоже, девушка почувствовала, о чем он думает.
— Я одна, — тихо проговорила она. — Папсукила здесь нет.
Спокойствие ее голоса ободрило его, и он продолжил подъем.
Окно находилось в добрых шестидесяти футах над землей.
Когда он наконец добрался до него, то тяжело дышал. Хайсидра помогла ему перевалиться через каменный подоконник в комнату. Свет зарождающегося дня, проникающий в комнату через единственное окно, сказал ему, что Папсукила здесь нет.
Он увидел, что комната круглая, а единственный предмет мебели в ней — лежанка. В центре пола был квадратный проем.
Вествуд подошел к проему и увидел, что за ним начинается пролет каменных ступеней. Он вернулся к Хайсидре. В рассветных сумерках она еще больше походила на принцессу, чем в свете его искусственного походного костра. Черные волосы прямо ниспадали на плечи, а в розовом свете, возвещавшем о восходе солнца, в ее лице появилось нечто необыкновенное. В деревне ее считали самой красивой. Вествуд знал, что это правда.
Хайсидра втянула веревку обратно.
— Это Папсукил сплел для меня, чтобы я могла убегать, — сказала она. — Но вчера ночью он запретил мне убегать.
— Все равно не понимаю, — сказал Вествуд. — Зачем ему, чтобы убегала?
— Ему нравится ловить меня. Он знает, что ему это не составит труда. Он ничем не рискует. Иногда он разрешает мне прокатиться на Морге, но держит Моргу на длинной веревке, чтобы я не смогла ускакать.
— Где он сейчас?
— Спит.
— Отведешь меня в его комнату?
— Отведу... Он сказал, что кроме копья у тебя было и другое оружие.
— Оно отказало.
— Папсукил сказал, что другое оружие бросалось мелкими камнями. Он слышал, как эти камешки ударяли в его доспехи.
— Камешки закончились.
— Тогда тебе придется воспользоваться копьем. Идем.
Вслед за Хайсидрой Вествуд подошел к люку и принялся спускаться по каменной лестнице. Он снял с плеча ружье. На лестнице почти сразу стало темно, и, держа ружье в левой руке, правой он достал и включил фонарик. Он полагал, что внезапный поток яркого света испугает Хайсидру, но та не выказала удивления. Лестница была винтовой и спускалась вниз сквозь череду комнат, подобных верхней, только в этих комнатах не было окон. Вествуд почувствовал запах сырости и плесени — запах замка. И другой запах. Мускусный запах, исходящий от Хайсидры. Он прогнал от себя мысль, которая по лестницам вен поднялась в его сознание.
Четырьмя этажами ниже они вышли к комнате, откуда коридор вел во внутренние покои замка. Вслед за Хайсидрой Вествуд пошел по коридору. На пыльном полу было множество следов, больших и маленьких. Они обогнули груду ржавого железа. Это были доспехи павшего рыцаря. Из-за щитка на Вествуда взглянула пара пустых глазниц. Рядом лежал скелет крепостного, без лат. Однообразие стен через равные интервалы нарушали ржавые железные двери.
Впереди показался свет. Вествуд выключил фонарик, убрал его в карман и переложил «Фольц-Хедир» из левой руки в правую. Он не сомневался, что они приближаются к центральному залу замка. Хайсидра замедлила шаг. Вествуд соразмерял свои шаги с ее, стараясь держаться у девушки за спиной. Через несколько шагов он увидел дверь, из-за которой пробивался свет.
Когда они подошли к этой двери, Хайсидра без колебаний вошла внутрь. Вествуд мгновение промедлил, прежде чем последовать за ней. Шестое чувство? Так он потом думал. С того места, где он стоял, ему была видна большая часть огромного зала. Потолком ему служила крыша замка, а сумрак рассеивал только свет раннего утра, льющийся в дыру там, где часть крыши провалилась. В центре огромного зала стоял длинный стол на трех ножках. Вокруг по пыльному полу были разбросаны обломки прочей мебели. Обвалившиеся балки перекрытий никто не удосужился убрать. Наверху зал по краю обегала верхняя галерея. Вествуд полагал, что туда из зала ведет лестница, но с порога этой лестницы не было видно. У стола высилась груда мелких
белых костей. В ноздри проникла стоящая в комнате вонь, и к горлу подступила тошнота.
Пренебрегая шестым чувством, он шагнул в комнату. Едва он оказался внутри, Хайсидра быстрым движением ухватилась за «Фольц-Хедир» и вырвала его из рук Вествуда. Потом отбежала на несколько шагов, размахивая ружьем, и выкрикнула: «Его другое оружие сломалось!» Вествуд увидел лестницу, до тех пор скрытую от его глаз дверью. Опустив меч, к нему спускался по ней Папсукил.
Первым побуждением Вествуда было броситься обратно в коридор, но он тут же понял, что, даже если ему удастся обогнать Папсукила, людоед успеет обрубить веревку, когда Вествуд будет на полпути к земле. Из других доступных выходов оставалась только арка в стене слева от него, но прямо за ней виднелась опускная решетка. Вествуд знал, что ему не хватит сил поднять решетку вручную и что даже если бы механизм, поднимающий ее, остается в рабочем состоянии, эта операция займет слишком много времени.
О том, что Папсукил настигнет его раньше, чем он сумеет вырвать «Фольц-Хедир» у Хайсидры, даже говорить не стоило.
Она с самого начала водила его за нос. Она рассказала Пап-сукилу, что за ним пришел охотник, и когда засада не удалась, придумала свой надежный план. И Вествуд с открытыми глазами вошел прямо в западню. Он забыл, что девица — тоже крестьянка. До того, как Папсукил ее похитил, жить ей приходилось в убогой хижине и звалась она просто молочницей. А теперь она жила в замке, и в своих глазах и в глазах других поселян была принцессой. Неважно, что Папсукил II находит вкус в плоти детишек. Важно лишь ее новое положение в обществе. Став принцессой, она твердо намеревалась остаться ею.
Вествуд попятился от чудовища, вознесшего эту молочницу над простыми крестьянами. Людоед успел снять доспех — возможно из презрения к неприятелю, и на нем были только грязная красная куртка и еще более грязные синие панталоны. Длинные темные волосы Папсукила были тронуты сединой и никогда не знали гребня. Он был самое малое на фут выше Вествуда, а его мышцы были сухими и длинными.
Папсукил улыбнулся, и Вествуд впервые увидел, что зубы у людоеда острые.
Это отлично подходило к красным крокодильим глазам.
Прекрасная дама, ради спасения которой Вествуд явился сюда, стояла в стороне, и, затаив дыхание, ждала начала предстоящей схватки.
Людоед взмахнул мечом. Вествуд отпрянул и уклонился от клинка. Отступая, он едва не упал, споткнувшись об одну из рухнувших балок. Балка была не менее десяти футов в длину, толщиной и шириной два фута на четыре. Вествуд подхватил балку и наставил на Папсукила. Разозленный людоед замахнулся мечом, но Вествуд рывком увел балку в сторону, снова наставил на людоеда и атаковал. Конец балки ударил чудовище в живот. Папсукил охнул и согнулся пополам, выронив меч. Бросив балку, Вествуд прыгнул людоеду на спину. Зажав шею людоеда левой рукой, он сцепил пальцы обеих рук в борцовском захвате и принялся душить. Добавочная тяжесть свалила Папсукила на пол.
Руки людоеда нашли пальцы Вествуда и попытались их разжать. Когда это не удалось, Папсукил шатаясь поднялся. Вествуд догадался, что за этим последует, и постарался расслабиться: людоед нарочно повалился спиной на пол. Пришла очередь Вествуда задохнуться, но он не ослабил захват, хотя знал, что падение стоило ему по крайней мере одного сломанного ребра.
Папсукилу удалось перекатиться на живот, и он снова попытался подняться. Но не смог. Его лицо посинело. Вествуд уже готовился праздновать победу, но поторопился — мгновением позже он почувствовал острую боль в спине. Повернув голову, он увидел, что Хайсидра стоит над ним с «Фольц-Хедиром» в руках. Все еще уверенная, что держит в руках копье, она снова впечатала Вествуду в спину. Он едва не вскрикнул от боли, но не разжал рук. Потом он увидел, что палец Хайсидры находится в опасной близости от спускового крючка. В любую секунду она могла случайно нажать на него. Сейчас? Вествуд рискнул: разжал захват и откатился в сторону. Удар дулом, предназначавшийся ему, пришелся Папсукилу между лопатками. В тот же миг ружье выстрелило. Гулкая пустота зала многократно усилила утробный кашель выстрела, и из дыры, зияющей в спине Папсукила, поднялся едкий дым. Поднявшись на ноги, Вествуд нагнулся и перевернул тело. Грудь людоеда представляла собой ужасную кашу из раздробленных костей и крови. Он оглянулся на Хайсидру. Отдача едва не сбила ее с ног. В ее вселенной осталось два объекта. Сначала она посмотрел на тело Папсукила, потом на ружье. Вествуд шагнул вперед и забрал у нее ружье. Тогда Хайсидра бросилась к опускной решетке.
Вествуд взглянул на тело Папсукила. Посмотрел на кучу мелких костей. Услышал скрип старого механизма — Хайсидра подняла решетку. Он опять взглянул на Папсукила и перезарядил «Фольц-Хедир», вогнав в ствол новый патрон.
Одного свалил, один остался.
Хайсидра подняла решетку ровно настолько, чтобы проползти под воротами. Вествуд поднял ее выше и прошел под воротами, пригнувшись. Каждый вдох отдавался болью.
Солнце уже поднялось, и равнина блестела от росы. Хайсидра отвязала Моргу и пыталась забраться ему на спину. Вествуд наблюдал за происходящим. Наконец, Хайсидре удалось ухватиться за гриву скакуна, забраться и усесться как следует, а в следующий миг Морга уже тяжело скакала по равнине к холмам. Вествуд поднял ружье к плечу и взял жертву на прицел. Грянул выстрел. Отдача прошила его болью. Хайсидра не сразу упала с Морги. Некоторое время она еще ехала, голова на частично перебитой шее свесилась на бок под странным углом. Наконец ее тело медленно соскользнуло со спины скакуна и упало на землю. Морга повернул влево и по кругу поскакал к горам. Вествуд опустил ружье. На солнце скакун отливал золотом. Золотой блеск напомнил ему о призе, с которым он распрощался. Вествуд смотрел вслед скакуну до тех пор, пока тот не скрылся из виду позади замка, а потом забросил ружье на плечо и начал долгий путь к дому.