— В шестнадцать тридцать? По местному полтретьего… Да, возможно. Мы как раз в это время начинаем.
— Вывод: в вашем шоу они услышали нечто такое, что заставило их где-то между шестнадцатью тридцатью и семнадцатью ноль-ноль за пару секунд переместиться из Нью-Йорка в О'Бирал-Сити. Что, по-вашему, могло их до такой степени возбудить?
Джои О'Бирал рассмеялся, хорошенькая гримерша как раз обрабатывала ему лицо освежающим бальзамом.
— Для протокола замечу, что сам я ни по какой причине не согласился бы путешествовать с такой скоростью.
— Да и не смогли бы при всем желании.
— Верно. Что же касается вашего вопроса, то я понятия не имею; чего они так взвились. Я начал свою дневную телепроповедь как обычно… Знаете, днем я проповедую по средам, а в остальные дни недели по вечерам. Передача называется «Час Джои О'Бирала из Храма Стеклянной…»
— Знаю, — оборвал его агент.
— Ну и как, смотрите? — оживился преподобный.
— Когда нет чего-нибудь поинтересней.
О'Бирал уловил в голосе агента неожиданную нотку враждебности и на миг стушевался, но немедленно убедил себя, что ошибся.
— Сегодня я начал с описания своей встречи с Дьяволом, потом слегка коснулся этих нелепых слухов… ну, про Линду Карпуччи… Знаете, нет ничего хуже, чем прятать голову в песок. Иначе вся эта свора еще больше обнаглеет…
— Какая свора?
— Пресса, чтоб ей пусто было. Каковы заголовки, а? «Развеселый час Джои О'Бирала», «Стриптиз в церкви», «Джои нашалил»! Да вы сами наверняка видели.
— Нет, не видел.
— Бросьте, — поразился проповедник.
— Не видел.
— Как так?
— Мне это неинтересно.
О'Бирал и тут не дрогнул.
— Поверьте мне, эта самая Карпуччи — премерзкая девчонка, — как ни в чем не бывало продолжил он. — Ее в жизни интересует только одно-деньги. За деньги она продаст и тело, и душу, и все что захотите.
— Идеальная подружка для вас. Представляю, какое у вас с ней обнаружилось родство душ. Понимали друг друга без слов, да?
Джои О'Бирал отпихнул гримершу, расправил плечи и рассердился.
— На чьей вы, собственно, стороне?
— Кто, я? Ну, раз я работаю в ФБР, можно, наверно, сказать, что я на стороне закона. Если повезет… В утешение могу сообщить, что мой босс, старина Гонтранд Б. Гаррисон, известный также как Старый Гондон Гаррисон, — ваш большой обожатель и не пропускает ни одной передачи. Разумеется, когда он не при исполнении. Он-то и увидел по телеку, как вы пикируетесь с тем дедом, Богфри. Сразу же позвонил к нам в Литл-Рок, проявил, так сказать, бдительность. А из офиса связались со мной. Я тут неподалеку был, в автомобиле. Пока мчался к вашему храму, меня ввели в курс дела.
— Да-а, чего у ФБР не отнимешь — работаете вы быстро. Как вы установили, в каком отеле они жили?
— Администратор сам позвонил. Толстый старикан уже несколько дней в розыске. Портрет разослан по всем гостиницам. В одном из исчезнувших постояльцев опознали нашего Богфри.
— Здорово… Между нами… — доверительно понизил голос О'Бирал, сразу стало видно, что такому можно доверить любую тайну. — Скажите, а они действительно всего лишь мелкие фальшивомонетчики?
— Насчет «мелких» не знаю, но ордер выписан за изготовление фальшивых денег.
— А почему второго, тощего, нет в розыске?
— Бесполезно. Он все время меняет внешность. То в свободного художника превратится, то в японского бизнесмена, то в педераста из Гринич-Виллидж.
— А вы-то как думаете, кто они на самом деле?
— Мое мнение не в счет. Я — винтик в механизме. Задание было такое: прибыть сюда, попытаться произвести арест и пресечь панику, если таковая возникнет. Пока вы занимались исцелением, я связался с конторой, и теперь наши люди прочесывают все горные вершины в Аризоне. На джипе, вертолете или пешком. У меня не получилось — у них получится.
— И все же очень интересно… Сами понимаете… Кем все-таки считают этих типов у вас в ФБР?
Грин отхлебнул мартини, аппетитно почмокал, проглотил, удовлетворенно вздохнул.
— В настоящий момент существует две гипотезы. Если они окажутся несостоятельными, появятся другие. Автор первой — начальник объединенного комитета начальников штабов генерал Бекицер. С точки зрения генерала, Советы тут ни при чем — мы имеем дело с инопланетянами. Эта парочка — патруль, засланный из космоса, чтобы проверить нашу обороноспособность. Пэту Гонсалесу, советнику президента по вопросам безопасности, человеку без воображения да к тому же и невоенному, эта теория представляется чересчур романтической. Он не верит в гуманоидов с планеты Ку-ку и придерживается версии о кознях русских. Москва придумала какой-то новый фокус и пробует его на нас. Уже и термин для этого нового вопиющего нарушения Договора о сокращении стратегических вооружений придумали — система СИЛА, Сверхзвуковой Индивидуальный Летательный Аппарат. А по-моему, обе версии — подростковые фантазии. Большие начальники вечно выдумывают какую-то чушь, только бы не прослыть отставшими от времени.
— А вы сами что думаете? Или винтику думать не положено?
— Именно.
— Да ладно вам. К чему такое самоуничижение? В Святой Книге не сказано, что нужно подставлять левую щеку, пока вас не ударили по правой. У нас свободная страна, приятель. Даже бомж из сточной канавы, и тот имеет право выдвигать собственные теории.
Грин улыбнулся.
— Раз уж вы настаиваете… Ладно. По-моему, эти двое — те, за кого они себя выдают. Бог и Сатана.
— Это вы нарочно так говорите, чтоб меня расстроить! — закричал О'Бирал. — Убирайтесь отсюда!
— Как угодно. Но, как справедливо заметил мой босс, эта история заставит прессу забыть о ваших шашнях с мисс Карпуччи. Преподобный сменил гнев на задумчивость.
— Вы в самом деле так думаете?
— Сто процентов. Кому будет интересен иск об установлении отцовства, когда разворачивается такой потрясающий сюжет? ФБР идет по следам двух таинственных стариков, именующих себя Богом и Дьяволом! Преступники обладают способностью растворяться в воздухе и перемещаться быстрее реактивного самолета.
— Черт, верно. Надо пойти рассказать жене…
— Валяйте.
Радостная улыбка сползла с лица проповедника.
— Молитесь ли вы Господу, мистер Грин?
— Нет, сэр.
— Но вы христианин?
— Нет, сэр.
— И не хотите возродиться к новой жизни?
— Нет, сэр.
Джои О'Бирал всхлипнул.
— Я буду за вас молиться.
— Не тратьте зря времени.
Преподобный удивленно раскрыл очи, такое безразличие было ему внове.
— Вы агностик! — уличил он агента.
— Да, сэр.
— И тем не менее готовы поверить, что какие-то двое фокусников — Господь Бог и Сатана собственной персоной?
— Да, сэр. И представьте себе, — я сожалею о собственном безверии.
— Если хотите уверовать — уверуете.
О'Бирал приблизился к Грину и попытался проникновенно взять его за руку, но агент увернулся и вместо своей ладони сунул проповеднику пустой бокал.
— Нет, сэр. Уверовать я не могу, а при существующем положении вещей и не хочу. Из служебного опыта мне хорошо известно, что худший тип бандита в нашей стране — тот, кто делает барыши на религии.
— Есть и такие? — поразился О'Бирал.
— Есть… Причем вещают на сто с лишним стран планеты… так, кажется? В общем, к новой жизни мне не возродиться, а за коктейль спасибо. Он был… божественным.
Старик и мистер Смит материализовались где-то во внутренних покоях Белого дома. Из-за полуоткрытой двери доносился негромкий мужской голос — кто-то не слишком музыкально полумычал, полунапевал арию из «Порги и Бесс».
— Где это мы? — гулким шепотом спросил мистер Смит.
— Ш-ш-ш. Это так называемый Белый… м-м-м… особняк. Тут держи ухо востро. Если что, встречаемся в аэропорту.
— Где именно? Аэропорт большой.
— Ну уж друг друга-то мы как-нибудь разглядим.
— О Господи… Ты храм мистера О'Бирала видел? Так вот, аэропорт раз в пятнадцать, а то и двадцать больше.
— Правда? А как он называется?
— Международный аэропорт Даллеса.
— Ты хочешь сказать, что таким большим сооружением владеет всего один человек? М-да, Америка есть Америка.
Смит на минутку зажмурился, чтобы подавить раздражение, и терпеливо пояснил:
— Даллес был государственным секретарем. Аэропорт назван в его честь. И не только аэропорт.
— Спасибо. Что бы я без тебя делал? Поразительно, сколько ты всего знаешь.
Смит скромно пожал плечами:
— Такая уж у меня работа. Разве я смог бы вводить людей во искушение, если б знал только, куда их заманиваю, но не знал бы, откуда выманиваю?
— Но какое отношение имеет к искушению аэропорт?
— К искушению все имеет отношение. Например, честолюбие. Или наркотики, позволяющие человеку на жалкие четверть часа ощутить себя повелителем Вселенной. Или несколько мгновений с мисс Карпуччи в закутке за алтарем. Или твой листопад из допотопных австрийских банкнот.
— Верю тебе на слово. Однако сейчас не время философствовать, да и шепот для такой беседы не годится. Успеем наговориться в летающей машине. Тс-с-с! Он перестал петь. А мы еще не условились. Можем мы полететь на британском летательном аппарате?
— Это еще зачем?
— Там меньше шансов опять столкнуться с этими людьми из… той организации на три буквы.
— ФБР?
— Да-да. Я никак не запомню эти инициалы.
— Это значит Федеральное бюро расследований.
— В самом деле? Это гораздо понятнее, чем аббревиатура. А что касается британского воздухоплавания, то отведенный ему сектор в аэропорту, должно быть, значительно меньше американского, вот я и подумал, не будет ли нам легче найти друг друга именно там…
— Толково. Значит, встречаемся в аэропорту Даллеса у регистрационной стойки «Бритиш эруэйз».
— Тише!
В комнату вошел человек в нижнем белье — пожилой, но в отличной форме, с профессиональной улыбкой, намертво застывшей на хищноватом, но не лишенном приятности лице. В руке человек держал очки в тонкой оправе. Водрузив их на нос, он принялся разглядывать приготовленную кем-то одежду. Рубашка ему явно понравилась, мужчина сдернул ее с вешалки и повернулся, чтобы продеть руки в рукава. Тут ему пришлось испытать нешуточное потрясение.