Цезарь, мой испанский издатель.
Через некоторое время мы уже спокойно ходили с ним по дорожкам зелёного парка больших деревьев, где открылась Мадридская книжная ярмарка, и благообразно беседовали на английском.
А переводчица моей испанской книги нас сопровождала. Не уверен, что она была новой любовницей Цезаря, но не удивлюсь, если была. Временами мой характер натыкался на её характер, но ладили скорее да, чем нет.
Это были первые испанцы в моей жизни, ну, если не считать русского испанца Дионисия, я его знал в Москве шестидесятых годов.
Волосы salt'n'pepper — ловкий такой Цезарь, как матрос, а не издатель, человек. Ничего женственного, мачо такой. Я в шутку называл его с итальянским привкусом: Чезаре.
Я вообразил себе, что он наследник бизнеса. Потому что я знаю, что мой итальянский издатель Сандро Тети — сын издателя, то я вообразил что и Цезарь — наследник издательского бизнеса, и властно-стильная женщина Bartillat — моя французская издательница — они наследники.
Вообразил, ну я никогда не задаю вопросов, и если мне не рассказывают сами, то я придумываю им происхождение. Я догадался, что терраса и модная квартира с террасой над площадью 2 мая в Мадриде не принадлежат Цезарю, но ни он мне этого не сказал, гордый испанец, ни я его не спросил, хладнокровный стоический русский. А нахера, что это изменило бы? Я никогда не видел корриды, поэтому, когда меня пригласил туда фанат корриды — журналист, я взял с собой Цезаря и переводчицу Таню. Оказалось, они тоже никогда не видели корриды.
О, на корриде было охуенно интересно. Знаете почему? Поскольку это единственное место, где животному разрешено попытаться убить человека.
Вижу, как мы едем через Мадрид в машине Цезаря, свет как в машине. Как после корриды стоим в баре, называемом «Арена», пьём пиво, все очень дружелюбные и искренние. Французы обычно высокомерны. Мне надо было в Мадрид, в Мадрид в 1980-м лететь. Или в Рим, в Рим! А я в Paris полетел. Хотя там тоже были всякие приемлемые типы. Да тот же Jean-Edern Hallier.
Испания / 2019 год
Я долгое время не понимал, почему Испания такая незелёная. А был июнь. Позднее дошло: так Испания же выжжена испанским солнцем! Потому
длиннолистная зелень в ней только в оазисах, а в большинстве мест — ровная выжженность, ну не горелость, но такая мумификация растений под действием солнца. В этом отличие Испании от Италии, Италия свежее.
В Италии, вероятно, чаще идёт дождь.
Помню, мой издатель Cesar остановил машину и съехал с большой дороги. Мы оказались среди старых автомобильных шин, грязных листьев подорожника, паучков и червячков. Cesar сказал, что ему нужно отдышаться. На этом куске дороги все сползлись и сошлись, чтоб отдышаться. Я сорвал какую-то травинку наугад, и из разрыва выступил молочный сок.
Джоанна хотела вести машину, но Cesar не дал. Он отдышался и поехал дальше не спеша. Старые автомобильные шины, грязные листья подорожника, паучки и червячки остались на месте.
Джоанна — португалка, она была девушкой Цезаря, а теперь она едет в Мексику. Ей лет 27, и такое впечатление, что она очень любвеобильна. У неё ласковый голос, и она едет в Мексику. Летит в Мексику. Работать на издательство.
— Вы были в Мексике, Эдуард?
Она меня приглашает в Мексику. Там испанский маркет. Разве испанцы читают книги? У меня такое впечатление, что они только и делают, что снимаются в американских фильмах в ролях простых злодеев, душегубов и наркодилеров.
Аэропорт
Там и птицы летают. Во всех направлениях, влача чемоданы на колёсиках, шагают бородатые юноши с бритыми шеями и девки во всяких подушках и пуховиках.
Расположены и кафе, и магазины парфюма, и вина, и трикотажа.
Вывески, в которых запутаешься. Там, бывает, и собака мчится, перепуганная, поджавши хвост.
Аэропорт!
Непонятного назначения автоматы, из которых бородатые юноши то спокойно ждут появления чего-то из узкой щели, то бьют по этим автоматам кулаками либо ногами.
Зато ты через несколько часов можешь быть в Европе или в Турции.
Одновременно там и неуютно. Хорошо, если найдёшь отдалённые чёрные столы и сядешь там есть свой суп с горохом.
К тому же таким, как я — я же не имею права пить алкоголь по болезни, — вообще сиротливо и холодно.
Сидит какой-то негр, спина прямая, ляжки в джинсах аж джинсы рвут, и пьёт пиво. Смотришь на него и думаешь: mamma mia, когда-то я жил в отеле, где были одни негры, я был единственный белый! Это в Нью-Йорке было. Неужели было?
Так было же, в нескольких улицах от дома «Дакота», где потом Леннона убили.
От негра всё же переводишь взгляд в зал. Электронных табло навешано! Мой спутник всё ходил читать табло в далёкий угол зала, а было совсем близко к нам табло, в нише только чуть-чуть. Везде скомканные салфетки на столах и бумажная посуда.
Коптеры / Великое изобретение человечества
У ребят оказался коптер. Купил его, кажется, Сашка Мел. С виду Сашке лет двадцать, на самом деле тридцать.
Коптер, когда сложишь ему лопасти, влезает спокойно в сумку не больше противогазной.
Пользовались коптером ребята во многих местах. И в ДНР он летал, и в Монголии над нашим автомобилем, и в Кодорском ущелье над разбитой казармой, построенной НАТО для грузин, и в Арцахе летал над новым армянским собором. Чёрненький такой коптер, мы его и над манифестацией жёлтых жилетов запускали (или нет), но в Люксембургском саду точно запускали.
И ещё у старого Григория Аркадьевича над горами рядом с орлами он летал (Григорий Аркадьевич — академик Габриэлянц), над древним городом Шуши, и орлы пытались его заклевать, предполагая, что он птица.
Габриэлянц забрался высоко над Шуши. Последний министр геологии СССР уехал из Москвы и построил себе дом вровень с орлами. С террасы его дома порой не сползают залёгшие там на ночь облака, а горы заглядывают в окна как соседи.
В Шуши мы сняли сюжет: идём через разрушенный кривой, страшный и красивый мёртвый город, огромный сюжет, где нас ведёт и показывает, где что было, Сарьян, беженец из Баку. Он провёл нас узкими улочками разрушенного города. Был туман, и развалины выглядели мистически. Фильм делают и сделают, и многие кадры там сняты коптером. Я там стою на развалинах крепости, да и чёрт бы со мной, но я читаю там со стен крепости о зарезанных в городе ещё в 1920 году армянах.
Город-кладбище Шуша. Это наше путешествие среди города-кладбища — завораживающий трип.
Коптеры всё чаще применяют и в военных целях. Как прилетевшие с неба взрывные устройства.
В Донецкой Народной Республике мы потратили на Саур-могилу часа четыре. Стояла страшная жара. И мы, я помню, возились с коптером в тени совсем итальянских сосен — пиний. Что он там наснимал, коптер, я не видел. Металлические барельефы памяти Второй мировой войны, все простреленные в последней войне ополченцев с укропами. Пробоины. Семён сказал, что это от 12-миллиметрового пулемёта, но я думаю, это пробоины от снарядов лёгкой пушки. Потому что я стрелял в Сербии из 20-миллиметрового тяжёлого пулемёта, и он таких пробоин не оставляет.
В Москве / Вид из окна / Январь 2019 года
Идёт снег. За ночь он налип на ветви лип под моим окном, но одновременно он уже и тает. Ёлку я убрал, разрезали, вынесли покойную, сижу и вспоминаю те тёплые страны, где побывал недавно. Их зелёную и бурную зелень, их запахи. Чуть салатом, чуть болотом, чуть хвоей.
Как сидим это мы с молодым ещё и статным священником в восстановленной только что трапезной во время поста. Священник бородат, и на нём чёрная ряса. Когда-то я написал: «Пойду я работать в церковь, в церкви хотя бы красиво». Священник — настоятель монастыря Дадиванк в горах, не так уж глубоко, но дорога туда одна. До появления авиации и крылатых ракет монастырь был неприступной крепостью. Только с неба можно было его достать.
Как ребёнок, сижу под окном, как ребёнок в рождественскую ночь, и мечтаю… о прошлом.
Дадиванк был основан, по одним источникам (у входа в монастырь чёрная плита), в V веке, по другим — даже в I веке нашей эры. В глубине одного из заплывших помещений — фреска, изображающая побивание камнями Святого Стефана. Пахнет сырой штукатуркой; в прошлый приезд я, мне так запомнилось, увидел на фреске и апостола Павла (ещё Савл он был в день побивания Святого Стефана), а теперь увидел, что Савла нет.
Куда делся Савл? Мне представлялось, что он был в красном и сторожил одежду Стефана. Фреска — это только так называется. На самом деле ребячливые рисунки, выцарапанные как придётся. Тогда ещё не умели твёрдо рисовать. Двигали тем, чем изображали, как придётся. Кистями ли?
Это был пост. В этот год, когда мы сидели в трапезной с настоятелем. На столе яблоки, орехи, чай. Есть мне больно, орехи мне нельзя. Чувствую себя как святой. В 2018-м ещё трапезной не было, её не восстановили. Прислуживали девушки со скорбными лицами.
Когда Дадиванк относился к Азербайджану, здесь в храмах заплывшего от времени монастыря, говорят, держали овец. Мне больше нравятся не восстановленные, но заплывшие от времени храмы, наполовину проглоченные природой. В восстановленных есть лоск и вульгарность. А овцы, божьи агнцы, вряд ли чего портили. Легенды и мифы христианства хороши. В первую очередь образ Христа. Он — как Чарльз Мэнсон.
Снег усилился, мелковат, зато част. Помню, у харьковского поэта М. были строки «И сам Иисус, как конокрад, / В рубахе из цветного ситца.». В красной рубахе. Христос был controversial, это из него сделали безоблачного дедушку Ленина, который в свою очередь не был безоблачным дедушкой Лениным. Человечество любит искажать своих героев в сторону благопристойности.
Иисус был очень controversial. Я думаю, он и апостолы курили гашиш, ведь гашиш всегда был, и, конечно, он дошёл и до Галилеи и Иерусалима. Молодой полуспятивший безумец Христос. И его рыбари. Простые ребята. Только Иуда был непрост, единственный интеллектуал в этой шайке. Пока не прибавился Савл, ставший Павлом. Как они его не хотели — как старые большевики новых!