— Хм… Ладно, звучит как годный план.
— Тогда я тебя вызову через искина, когда соберусь.
Кирсан четыре часа поспал, пока его не разбудил искин звонком через терминал: видимо, личные искины сразу же берут под контроль всю «среду обитания» хозяина. Удобно.
Он быстро оделся, в очередной раз отметив, что даже после короткого сна просыпается отдохнувшим, и покинул каюту.
Следуя подсказкам искина, Скай пару раз свернул, разок поднялся на автоматическом лифте и вышел в коридор шириной метров пять, который искин назвал «магистральным».
Когда он проходил мимо широкой двери, коих множество в этом коридоре, она открылась и оттуда вышел балларанец, чем-то неуловимо напоминающий инженера.
— Привет, — сказал Скай, копируя манеру приветствия у балларанцев, с которыми летел ранее.
Неизвестно, принято ли такое на гораздо больших кораблях, где куча народу друг друга не знает, но вежливость в любом случае ничего не стоит и обычно ценится.
— Привет, — ответил тот, повернулся в дверь и сказал кому-то: — и как закончишь осмотр — сообщи мне, сколько вообще получится собрать целых и сколько подлежат среднему ремонту.
— Принято, — откликнулся невидимый собеседник.
Скай машинально взглянул в дверь и едва не остолбенел: там, в большом зале явно технического назначения, аккурат напротив двери находилась трехметровая махина на прочных ногах-опорах.
С одной стороны орудие снято, но Кирсан все равно узнал в этой машине шагающий танк «Таран».
Клуб
— Скажи, Эвада, это ведь не случайно, что те боевые единицы, которыми я управляю в игре, соответствуют реально существующим⁈ — такова была первая фраза, которую выпалил Скай, увидев в клубе своего куратора. — Я проходил мимо мастерской — там стоит «Таран», один в один!
Эвада кивнул Скаю на диванчик рядом с собой и взял со стола колбу с каким-то напитком:
— Приземляйся. Конечно же, не случайно.
Он плюхнулся на диван.
— Так это ни хрена не игра, да? Военный тренажер?
Вардоранец пожал плечами:
— Одно другому никак не противоречит. Допустим, «Старкрафт» тоже не для всех игра, для профессиональных игроков это работа…
— Значит, дело не в том, как я играю в «Старкрафт» — ты просто подумал, что из меня получится хороший легат? Вот же я идиот, мог бы по самому слову «легат»[1] догадаться, что дело нечисто…
Эвада отхлебнул из колбы и пожал плечами:
— А что тут нечистого? Все так, как есть. Другой вопрос, что ты думал, будто это спорт — но нет, не спорт. Профессия. А «Игра» — и есть игра. Для большинства. И тебе придется сильно постараться, чтобы пробиться в профессионалы. Хлебнешь «стима»?
— Что это?
— Стимулятор, транквилизатор, регенератор. Восстанавливает нервные клетки, снимает напряжение, предотвращает депрессию.
— Алкоголь?
— Содержит и алкоголь, но не пьянит. Там очень хитрая химическая реакция. Вызывает легкое привыкание — примерно как искин или УРР.
— Э-э-э… не понял, при чем тут искин?
— К хорошему привыкаешь быстро. Хоть искин, который решает за тебя массу мелких проблем и делает кучу вещей, которые иначе требовали бы твоих телодвижений, хоть напиток, который не имеет побочных эффектов, но помогает хорошо себя чувствовать под давлением. Пара колб — и завтра ты будешь чувствовать себя так, словно дня три провел на берегу озера, полностью отрезанный от внешнего мира, без каких-либо хлопот и мыслей о рабочих буднях. Не наркотик, не вызывает физического привыкания. Правда, и усталость снимает только психическую, но попутно помогает очень хорошо и крепко выспаться.
Кирсан взял в раздаточном автомате такую же колбу, как у Эвады, и вернулся на диван.
— Ну попробуем, как далеко в светлом будущем виноделие зашло…
— Это не вино, к счастью, а синтетика. Да, просто тебе для справки: понятие «синтетическое что-либо» на Земле содержит негативную коннотацию, под синтетикой у вас понимается эрзац, заменитель натурального. У нас — наоборот. Искусственное что-либо — шаг вперед, потому что не имеет негативных свойств природного. Синтетическое лучше натурального, и уже натуральное воспринимается как архаизм. У природы ты берешь, что дают. Делаешь вино из чего придется, например, из винограда, и терпишь побочные эффекты: поражение вестибулярного аппарата, нарушение когнитивных способностей, потерю памяти и сознания, а после всего этого — еще и похмелье. При длительном употреблении — зависимость и белая горячка. А синтетика — это то, что сделано человеком для себя, по своим личным потребностям, с удалением всего ненужного и побочного. Все же, недаром слово «искусственный» происходит от слова «искусство».
Кирсан отхлебнул из колбы: на вкус как бледное шампанское, ничего особенного. Он, правда, не специалист по алкогольным напиткам, но конкретно эта шипучка не впечатляет… Хотя напряжение прошедших дней, весь этот калейдоскоп событий, напряженные тренировки, размышления о собственном будущем… Все это как-то внезапно потеряло остроту. Кирсан сразу же вспомнил, как когда-то ему вскрывали нарыв под местной анестезией: чувствует, как скальпель режет тело — а боли нет.
— Хм… неплохо. Пара глотков и сразу полегчало.
— Ну вот. Только учти, что «стим» влияет на восприятие специфическим образом, делая актуальные обстоятельства менее… актуальными. Ты продолжаешь мыслить совершенно трезво, но на подсознательном уровне становишься беспечнее. Соответственно, умом опасность понимаешь, но она не вызывает подсознательного беспокойства, а потому кажется менее опасной. Употребление «стима» категорически рекомендуется только в конце дня, когда важные дела уже сделаны.
Сам клуб отдаленно похож на гибрид бара, дискотеки и чего-то еще. Мягкий полумрак, музыка — странный, но спокойный эмбиент. Народу мало: только группа из пяти человек в противоположном конце.
Потом в клубе появились еще два посетителя: уже знакомая Хэш и мужчина по имени Варда, в военной форме, но выглядящий не таким жестким, как давешний Спарда.
Последовал короткий обмен элементарными вопросами о жизни, работе и общих знакомых, затем внимание Варды переключилось на Ская.
— Так ты правда в «черный легион» метишь? — добродушно ухмыльнулся он.
Скай пожал плечами:
— А почему нет?
— Действительно.
В целом, «тусовка» для Кирсана была не столько веселой, сколько полезной: он начинает практически изучать балларанцев, их манеру общения и способ мышления, наблюдая их «в естественной среде». Мелочь, но полезная.
А потом Варда привел еще пару знакомых и принес инструменты, и это трио сыграло очень странную, но вполне приятно звучащую симфонию, и Скай подумал, что этот миниконцерт — самое приятное, что случилось с ним за последнее время.
Спокойный сон Ская был нарушен наиболее неприятным из всех возможных способов.
Его разбудила стрельба.
[1] В Древнем Риме легат — командир легиона.
Нападение
Спокойный сон Ская был нарушен наиболее неприятным из всех возможных способов.
Его разбудила стрельба.
Это было не какое-то «пиу-пиу», словно в «Звездных войнах», а самая натуральная стрельба: гулкие, раскатистые очереди, словно из пулемета крупного калибра, и хлесткие, звонкие выстрелы чего-то не такого большого. Причем не как в кино, где выстрелы не должны заглушать слова главных героев, или в видеоиграх, где стрельба не должна давить игроку на уши: тут явно стреляют всерьез.
Точнее, поначалу Скай даже не сообразил, что вообще происходит: навыка скатываться с кровати при первых звуках перестрелки или артобстрела жизнь у него не выработала. Но затем взгляд на экран информационного терминала — а он показывает «нет сигнала».
Он быстро нащупал на столе УРР и напялил. Пульс подскочил до сотни.
«Тревога! Предположительно, на корабль совершено нападение! Информационная сеть корабля взломана!», сообщил искин.
— И что мне делать? — шепотом спросил Скай.
В этот момент выстрелы загрохотали прямо в коридоре за дверью. Кирсан попытался спрятаться под кроватью, но вспомнил, что под кроватью находится установка климат-контроля, а вот шкаф… бесполезно, сердце уже стучит за двести, услышат такой стук и за пределами шкафа, если войдут…
Перестрелка в коридоре длилась секунды четыре, затем топот металлических ступней по полу. Идут мимо.
«…или найти ближайшую спасательную шлюпку и покинуть корабль», — завершил свою инструкцию искин.
В этот момент по кораблю прокатилась мощная дрожь, словно от землетрясения, и Скай оторвался от пола: искусственная гравитация пропала. В следующий миг погас свет.
«Включаю электромагниты. Перевожу камеры в инфракрасный спектр.»
Кирсан оттолкнулся от стены рукой, затем от другой, перевернулся вниз головой — хотя в невесомости нет верха и низа — и схватился рукой за край кровати, оттолкнув парящую в воздухе простыню. Так, кеды, если это название подходит к здешней обуви. Стоят на полу, примагниченные.
Скай сунул в них ноги и застегнул магнитные ремешки. Так, опора есть.
Он прислушался — за дверью тишина. Стреляют где-то далеко. Тихо открыть вручную дверь, отодвинуть — отошла легко.
Тут Скай едва не умер на месте от разрыва сердца: прямо напротив двери стоит некто или нечто странное, чуждое и… очень бронированное. Правда, стоит боком, но он наверняка слышал, как… или нет?
Прошло секунд десять, показавшихся Скаю вечностью. Вот сейчас «оно» повернется, и…
Оно не повернулось.
Кирсан наконец-то стал обращать внимание на детали: руки неизвестного как-то странно в стороны разведены, он не двигается. В этот момент от фигуры отделилась светлая точка, верней, шарик, и медленно поплыл… среди других таких же.
И тогда до него дошло: оно мертвое, эти светлые капельки — теплая кровь. А стоит, потому что невесомость, оно тоже примагничено подошвами.
Кирсан выглянул в коридор — налево, направо. У потолка чуть дальше плавает еще одна такая же фигура, и в пятидесяти метрах по коридору, у поворота, «стоит» на стене еще один силуэт, человеческий.