Зороастрийский юноша уныл.
От горестей, что март ему пророчит,
Сутулится, лицо свое склонил —
И в зеркале узнать себя не хочет.
18 марта 2007
* * *
Осип и Франц на ранних снимках похожи —
Две молодых чудесных еврейских рожи.
Если вглядеться в тексты — и тут родство:
Этот мечтал забористее того.
Бога искали оба — и в дурь съезжали,
Вот и чудны оставленные скрижали.
Бог и подавно только себя искал.
Тоже еврей по матери, радикал.
Грезя Гулагом, университет забросив,
Франца читает Осип, бывший Иосиф.
12 марта 2007
* * *
Из лучистой материи всё сплетено —
Отчего же в чулане темно?
Где сияло, мерцало, томило, влекло,
Там тю-тю — и стоит помело.
Из лучистой энергии вышла фигня.
Милый друг, погляди на меня.
Разве не был я некогда светлым лучом?
Как я сделался старым хрычом?
7 марта 2007
* * *
Вчера сплошной пустыней степь была,
Но отступает север,
Из ничего является пчела,
Благоухает клевер.
Ошеломляющая даль видна
С любого полустанка.
Со мной твоя мечта, твоя весна,
Эмилия, сестра-американка!
Пчеле поможет стреловержец-бог
Своею жаркой речью —
И медоносный женственный цветок
Раскроется навстречу.
Животворящая мечта вспорхнет
С компьютерной страницы.
У птиц медовый месяц каждый год,
Но чем же мы не птицы?
1 марта 2007
* * *
Бессмертную-то — что ж и не продать?!
Как тот пятак, она в себя вернется,
А тутошнее — склонно увядать:
Сегодня бьется, завтра — разобьется.
К ее устам не поднесут стекла.
Застенчиво, но никогда не сыто
Глядит на преходящие дела
Аленушка, она же — Карменсита.
Ей нравится на этом берегу,
На тот — она отправится без спросу.
Нет, лучше я его поберегу,
А либертинку отпущу к матросу.
22 января 2007
Меж сверстников я друга не нашел
* * *
Меж сверстников я друга не нашел —
Не нужно и читателя в потомстве.
Отталкивает душу произвол
В подобном половинчатом знакомстве.
Да что! Потомок вдумчивый тавро
На мне поставит недочеловека:
Компьютер мой — гусиное перо,
Мой jumbo jet — скрипучая телега.
Вообразим читателя на миг.
Вот он глядит из языка чужого,
Из той страны, где больше нету книг
И выветрилось царственное слово.
Он, может, и прочтет меня взахлеб,
Да мне в его компании не выжить.
Очнись хоть Пушкин — тотчас прыгнет в гроб,
Чтоб только нас не видеть и не слышать.
Потомку нужен предок. Он урок,
Мораль и миф добудет из потемок.
Он заработает на мне кусок.
Но чужд и гадок пращуру потомок.
17 января 2007
* * *
Евгений... Какое красивое имя: Евгений!
Я девственный вижу аттический мрамор ступеней.
Я Пушкина слышу. Я слышу раскаты геройской
Музыки: идет полководец Евгений Савойский.
А вот и народ, этим именем одушевленный:
Многомильонный Евгений удешевленный.
В толпе и поэт-попрошайка с улыбкою свойской.
Что слышно? Захаживай в гости, Евгений с авоськой.
16 января 2007
* * *
Они прослышали, что есть литература,
И ну себе писать веселою гурьбой.
Гречанка луврская, не куксись, что с тобой!
Неужто на дитя смотреть мы станем хмуро?
12 января 2007
* * *
Не прощай. Да и я не прощу.
Что нам эта поблажка?
Слово тяжко ложится в пращу.
Слову дышится тяжко.
Не прощу, потому что живем,
И — с надеждой на чудо.
Не прощай, потому что вдвоем
Нам не скучно покуда.
Не прощу для того, чтоб любить
И к мечте прикоснуться.
Не прощай, потому что простить —
То же, что отвернуться.
Перед отроком вещим неправ,
Равнодушен к святыне,
Точным словом убит Голиаф
Суеты и гордыни.
8 января 2007
АКЫН
Нет, старость — благо. Для живых —
Спасение в склерозе
От зарисовок путевых,
Рифмованных и в прозе.
Европы трепетный вассал
Шалеет перед нею:
Пришел, увидел, написал,
Да жаль, что ахинею.
3 января 2007
* * *
Из тьмы выходит Эос
С пурпурными перстами.
Гонимый и гонитель
Меняются местами.
Теперь гонимый гонит —
И шеи не считает.
В цепях сидит гонитель
И кодекс не листает.
Мальчишка-повелитель
Сидит на шатком троне.
Рождается мыслитель
В поверженном драконе.
Блаженный космос занят
Блаженной чехардою.
Девчонка пальчик ранит
Последнею звездою.
На хаос первородный,
На эрос изначальный
Глядит малютка Эос
С улыбкою печальной.
3 января 2007
* * *
Нашу неизбежную разлуку
Начали мы праздновать давно.
Друг бесценный, протяни мне руку!
Не грусти. Сейчас нам скрасит муку
Терпкое испанское вино.
Кажется, тебе сулил я царство...
Что ты плачешь?.. Хлынули гурьбой
Горести, обиды и мытарства.
Улыбнись. От жизни есть лекарство.
Мы еще увидимся с тобой.
Не уму доверимся, а звуку.
Сколько света в слове сведено!
Друг необычайный, дай мне руку.
Там, где мы не встретимся, темно.
2 января 2007
* * *
— Бог даст... — Но Бог же и отберет.
Хозяин-барин.
Все трюки ведомы наперед.
Сюжет бездарен.
Христос, мы рады слышать, воскрес,
Но где ж на небе
Добудешь корку? Кто жив, тот ест,
А там — бесхлебье.
Не спит, всё скачет Илья-пророк,
Гремит по тверди,
Но чем же вечный его урок
Милее смерти?
8 декабрь 2006
ИЗГНАННИК
— Что ритмизованно, то спасено —
Для будущего, для мечты, для смысла...
Мой собеседник распахнул окно.
Сырая ночь над хижиной повисла.
— Ты слышишь моря шум? Где ритм, там бог.
А речь? — помедлил он. — В ней каждый слог
Незряч и глух, лишен лица, как атом,
Но слово делает его крылатым.
Циклична жизнь, волне подчинена.
Предвосхищает нашу мысль волна...
Луна сияла холодно, без блеска.
Тут Хлоя — колыхнулась занавеска —
Вошла с подносом, воду и вино
На стол поставила, орехи в миске,
И удалилась, слова не сказав.
Была она спокойна и грустна,
Тонка, как персиянка, темнолика,
Но словно изнутри озарена,
И я подумал с горечью: какую
Он женщину увозит! Вот кого
И я бы мог до старости любить:
Не уставая, окружать заботой
И заслужить ее любовь в ответ.
Вся — музыка, вся сдержанность и нега...
За что ему счастливый этот дар?
В кратере он смешал вино и воду.
Мы чаши сдвинули. — Богам служи, —
Продолжил он, на ложе приподнявшись, —
— Но без любви (им дела нет до нас)
И без подобострастья, — как сильнейшим.
Не раздражайся, не спеши, не жди,
Плати сполна отпущенному часу.
Ни зависти, ни самолюбованью
Ни на мгновенье воли не давай.
Прими и затверди, что ты — никто,
Минутный гость, в любых стенах — чужой.
Корми не достыта мечту пустую,
Что кто-то может жизнь с тобой делить,
Держи в узде желанья и надежды.
Мечтай расчетливо. Покой и ритм
Цени. Будь прост. Толпу оставь толпе.
Забудь о черни. Пусть ее резвится.
Для тех, кто мыслит, остракизма нет.
Живи...
Опять качнулась занавеска,
Но не вошел никто. — Мне утром в путь, —
Сказал он, факел со стены снимая.
— Тебя проводят. Если же еще
О смысле жизни спросит кто, скажи,
Что тут ответ содержится в вопросе:
Живи — и смысл придет. Живи собой.
Я отослал раба и вышел к морю.
Дорожка лунная к моим ногам
Стелилась шелковым ковром. Триремы
Дремали в гавани Пирея. Лес
Почудился мне в возгласах волны...
Лес копий. Красные плащи спартанцев,
Их страшный клич. — А доблестны ли были, —
Спросили пленного, — кто там погиб?
— Тростник бы стоил дорого, умей
Он доблесть отличать, — ответил узник. —
Они сдаются, отдаются в плен!
Спартанец — в узах!.. После Фермопил
Решили, что такого не бывает...
А Формион? У берегов Локриды
На двадцати афинских кораблях
Выходит против ста — и с ним победа!..
Нельзя ли мысль с волною увязать?
Богам служи... Не точность ли — служенье?
Да! Точность, полнота и стройность — ключ
К ларцу богов, к тому, чтоб жить собою.
Всё опишу, что видел и разведал.
Уравновешу правоту. Воздам
Всем по делам, а Хлою позабуду...
Такой войны подлунный мир не знал.
Увижу всё — и буду беспристрастен,
Как бог... нет, больше: как волна, как ритм, —
Он в неживом предчувствует живое,
Он жизнь творит, он отвергает смерть,
А сам не знает жизни, сыт собою...
Сыны моих сынов умрут, потомства
Мужского не оставив, а слова
Меня продолжат на века, а Хлою
Я никогда не стану вспоминать...
Смолистый запах ветром донесло,
Бродячий дух пеньки и парусины
Ударил в ноздри. Возвещая день,
Едва заметный лепесток зари
На небе развернулся...
И тут я понял: друг не всё сказал.
1 декабря 2006