По субботам Полли всегда убиралась у себя в комнате. В большом фартуке, с платком на голове она наводила глянец, приводя в порядок и без того сияющее чистотой жилище. В таком виде ее и застала Фанни.
– Сейчас переоденусь, и Полли-служанка превратится в Полли-хозяйку, – весело сказала она. – Хорошо, что ты пришла, Фан. Раздевайся и располагайся. У тебя новый капор! Ну ты и транжира. Может, пойдем прогуляемся? Погода великолепная. Как там мама и Мод?
Полли усадила подругу на диванчик с приветливой улыбкой, и невольно Фанни улыбнулась ей в ответ.
– Пришла узнать, чем ты последнее время так занята. Я уже тревожусь о тебе. Не приходишь к нам, скрытничаешь… – Фан пристально заглянула в сияющие глаза подруги.
– У меня и правда совсем не было времени, – подтвердила Полли. – Да и потом, я думала, тебе будет скучно слушать о моих делах. Ты ведь таким не интересуешься.
– Раньше уроки не занимали у тебя столько времени. Или вы, мисс, сами превратились в ученицу? – игриво спросила Фан, а сама вся сжалась внутри, ожидая ответа.
– Можно сказать и так, – ответила Полли совершенно серьезно.
– И что за уроки? Уж не любви ли? – гостья продолжила в том же духе.
Щеки у Полли зарделись. Она отвернулась в сторону и засмеялась.
– Нет. Уроки дружбы и доброты.
– Ну да, конечно. И кто же учитель? – Фан задала этот вопрос с замиранием сердца.
– Их несколько. Но самая главная – мисс Миллз.
– То есть она учит тебя доброте. А кто дает уроки дружбы?
– Ой, такие чудесные девушки! Умные, добрые, энергичные и счастливые. Давай я познакомлю тебя с ними, Фан?
– И это все? – Фан смотрела на подругу со смесью разочарования и облегчения.
– Так и знала, что мои дела тебя не заинтересуют, – ответила Полли. – Мою скучную жизнь не сравнить с твоими блестящими приключениями. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом.
– И кто же это нам присылает с утра такие замечательные цветы? – вкрадчиво сказала Фанни, указав на букетик лиловых фиалок в вазочке на рояле.
– Он присылает мне их каждую неделю, потому что ему известно, как я их люблю, – с горделивой улыбкой глянула на букет Полли.
– Не знала, что он так предан тебе, – Фанни подошла к роялю, делая вид, что нюхает цветы, а сама изо всех сил пыталась разглядеть имя на карточке рядом с букетом.
– Теперь знаешь, и хватит об этом. Не люблю говорить о нашей привязанности друг к другу. Кое-кто посмеется, но Уилл всеми силами старается заменить мне Джимми…
– Ах, так это Уилл! – резко оборвала ее Фанни.
Полли вздрогнула. Рука у Фан дернулась, и вазочка опрокинулась.
– Ну да, Уилл, кто же еще? – Полли бросилась вытирать лужу с крышки рояля, чтобы не пострадало лаковое покрытие.
– А я думала, у тебя с кем-то тайный роман. Я ведь как-никак чувствую за тебя ответственность. Обещала твоей маме приглядывать за тобой. Цветы замечательные. Ой, что-то сегодня у меня раскалывается голова, сама не понимаю, что говорю, – пробормотала Фанни.
Она вела себя в высшей степени неестественно, глупо хихикала, а между тем лихорадочно думала, не врет ли Полли про Уилла. Но Полли вдруг догадалась обо всем и, схватив с крышки рояля карточку, демонстративно протянула ее подруге.
– Ты, значит, решила, что мне их прислал мистер Сидни, – указала она на цветы. – Ошибаешься. И, пожалуйста, когда в следующий раз захочешь что-то такое узнать, спрашивай прямо. Не люблю, когда ходят вокруг да около, – она рассердилась не на шутку.
– Ну, извини, пожалуйста. Я всего лишь тебя дразнила, – смущенно залепетала Фан. – Тому взбрело в голову, будто с тобой что-то такое происходит. И мне стало интересно.
– Что Том может знать о моих делах, и почему они вообще его волнуют? – с негодованием спросила Полли.
– Он встречал вас с Сидни на улице, вот ему и почудилось, что у вас роман.
– Я благодарна ему за пристальное внимание ко мне, но все это чушь, – отрезала Полли.
Фанни почувствовала себя загнанной в угол, она так смутилась, что зарыдала.
«Бедная. Вот, значит, из-за чего она в таком унынии всю зиму. Жаль, я раньше не догадалась», – с сочувствием подумала Полли и, крепко обняв подругу, принялась изо всех сил успокаивать ее. Гладила по плечам, поднесла ей к носу одеколон и старалась ни словом, ни намеком не упомянуть о ее сердечных страданиях.
– Ну, вроде мне лучше, – Фан наконец пришла в себя, она сквозь слезы улыбалась Полли. – Все в порядке. Не обращай внимания, просто я нервничаю и устала. Слишком много танцев было в последнее время, к тому же у меня не в порядке желудок, от этого тоже бывает тоска.
Фанни промокнула платочком глаза и засмеялась.
– Как не обращать внимания? – широко раскрыла глаза Полли. – Тебе нужны отдых и забота, а я набросилась на тебя с упреками. Скажи, что я могу для тебя сделать? – она уже корила себя за вспышку раздражения.
– Поговори со мной. Расскажи о себе. Хочу понять, как тебе удается оставаться бодрой и веселой. В чем секрет, Полли? – с тоской спросила Фан.
– Ну-у, – протянула Полли, натирая подруге виски платочком, смоченным одеколоном. – Я стараюсь найти во всем светлую сторону. Это очень помогает. Знаешь, сколько хорошего можно увидеть в обыкновенных вещах. Надо только приложить усилия.
– Как? – уныло спросила Фанни.
– Этому можно научиться. Раньше я часто тревожилась по пустякам, грустила, мучилась от своего несовершенства. Иногда и сейчас на меня нападает тоска, но я ей не поддаюсь, и она отступает. Мисс Миллз говорит: «Оседлай свои беды – и наполовину справишься с ними».
– Это непросто, – Фан капризно скривила губы.
– Поделись, что тебя грызет? – с тревогой спросила Полли.
– Многое, – начала было подруга, но осеклась. Ей как-то вдруг стало стыдно сетовать на тоску из-за того, что она не поедет весной в Париж, останется без новой шубки и не может заставить мистера Сидни влюбиться в нее.
Однако вопрос прозвучал, и Фан тоскливо выдавила из себя:
– Мама себя плохо чувствует. Том и Трикс постоянно ссорятся. Мод с каждым днем становится все упрямее. И папа встревожен по поводу своих дел.
– Грустно, конечно, но ведь катастрофы никакой нет. Попробуй им помочь. Полагаю, это многое изменит к лучшему, – предложила Полли.
– Сама вижу, что надо вмешаться, но нет у меня таланта управлять людьми, – уныло покачала головой Фан.
– Ну так не грусти из-за этого. Будь бодрой, насколько можешь.
– Том то же самое мне твердит: «Выше нос, Фан». Но как, если вокруг все так глупо и утомительно?
– Если кому-то требуется работа, так это тебе! – воскликнула Полли. – Видимо, ты слишком рано превратилась из девочки в молодую леди, вот к двадцати годам и устала от такой жизни. Попробуй найти занятие – и увидишь, сколько в тебе прибавится сил.
– Многим девушкам так же, как мне, опостылела модная жизнь, но они не знают, чем ее заменить, – вздохнула Фанни. – Мне хотелось попутешествовать, но папа сказал, что мы не можем себе такого позволить. Вот и приходится жить по-прежнему.
– Жаль, что богатые девушки не умеют использовать свои возможности. Впрочем, на вашем месте, наверное, я вела бы себя точно так же, – призналась Полли. – Я сама совсем недавно поняла, что с большим состоянием могла бы стать счастливой и приносить большую пользу.
– Да ты и без денег счастлива и много пользы приносишь, – с завистью сказала Фан. – Ладно, не буду жаловаться. Пойдем пройдемся. Только, пожалуйста, не говори никому, что я расплакалась как ребенок.
– Никому и никогда, – надевая на голову капор, пообещала Полли.
– Мне нужно нанести несколько визитов знакомым, но у меня просто нет сил. Правда ужасное состояние? – тоскливо сказала Фан.
– Давай навестим моих друзей? – предложила Полли. – Они не такие светские, как твои, но зато яркие, живые и целеустремленные. Это тебя развлечет. Идем?
– Давай, – согласилась Фан.
Когда они вышли из комнаты, она заметила в приоткрытую дверь мисс Миллз. Старушка шила у себя за столом с такой энергией, что ее седые букли колыхались в такт руке с иголкой.
– Приятная старая леди, не правда ли? – тихо сказала Фан.
– Святая душа, – улыбнулась Полли. – Вот яркий пример, как женщина своим богатством может приносить счастье и себе, и множеству других людей. Почти до пятидесяти лет она жила бедно. А потом ей досталось неплохое наследство, и к этому времени она уже точно себе представляла, как им воспользуется. Другая на ее месте, получив большой дом и деньги на его содержание, коротала бы одинокие дни в безделье и скуке. Но мисс Миллз – другое дело. Она устроила в нем пансион для обедневших людей благородного сословия, которые хотели по-прежнему жить респектабельно, но не имели на это достаточно средств. Собственно, я одна из таких, – усмехнулась Полли, – и прекрасно отдаю себе отчет, как ей обязана. За проживание она берет с каждого столько, сколько ему по карману платить. Подо мной комнаты двух пожилых леди. Они вдовы. Надо мной поселилось несколько студентов. А в гостиной окнами во двор – бедная миссис Кин вместе со своим хромым мальчиком. Ну и Джейн теперь тоже с нами. Мисс Миллз окружает заботой не только постояльцев. Никому и в голову не приходит, будто им подали милостыню. А ведь эта добрая женщина делает много такого, что ни за какие деньги не купишь. Я, конечно, хочу выйти замуж, иметь собственные семью и дом. Но если не суждено, мечтала бы стать такой старой девой, как мисс Миллз, – Полли говорила так серьезно и вдохновенно, что Фан звонко расхохоталась и этим привлекла внимание девушки с коляской, в которой сидел довольно большой уже мальчик.
– Какие у нее красивые глаза, – тихо отметила Фан, указывая на девушку.
– Так ведь это и есть наша Джейн, – ответила Полли, выждав, когда та прошла мимо них. – Мы в пансионе по-соседски помогаем друг другу. Она в хорошую погоду вывозит на прогулку Джонни Кина, чтобы его мама немного передохнула. И мальчику это на пользу. Джейн всегда и ко всем с радостью приходит на помощь.