Мод с банкротством вполне примирилась, сочтя его чем-то вроде веселой игры. Дети обожают новшества, и Мод, выброшенная судьбой из привычной рутины, приняла новый дом словно кукольный, где можно поступать по своим правилам. Благотворные перемены она почувствовала, как только заняла вожделенную комнату с треугольным шкафом, за створками которого обнаружился чайничек, точно такой, как у Полли. С того дня она азартно мела полы, вытирала пыль, поджаривала к завтраку тосты. Казалось, нет в мире занятия желаннее и приятнее. Кровь ли дальних предков бабушки проявилась в ней или личная склонность, но, охотно исполняя работу по дому, она все чаще думала, что с удовольствием занялась бы обустройством собственной фермы.
Полли проводила у Шоу столько времени, сколько могла, с каждым приходом принося новый заряд веселья и бодрости. Роли поменялись. Теперь Полли дарила, а Фан благодарно принимала подарки. Старомодные навыки девушки были поистине бесценны для семьи Шоу в ее нынешнем положении. Помощь доставляла Полли огромное удовольствие. Она брала на себя самые тяжелые и неприятные домашние дела, отвечая на прошлую благосклонность.
Именно она при переезде затаскивала вверх по лестнице тяжелые, громоздкие предметы, прибивала ковры и вешала занавеси на окна, после чего ее пальцы покрылись синяками. Проверяя, правильно ли сложили на хранение любимое вино мистера Шоу, она поскользнулась на лестнице и рухнула в подвал, пересчитав все ступеньки. Когда Том извлек ее оттуда, перемазанную как трубочиста, она со смехом ответила на его испуганные упреки: «Но кто-то ведь должен был это сделать».
– Ты все умеешь, умная моя подруга, – сказала однажды Фанни. – Поднимись ко мне, мне нужен совет, а то я в полном отчаянии.
– Ну и что за трагедия? Моль завелась в мешках? Труба задымила? Или у соседей началась оспа? – поинтересовалась подруга, входя в комнату к Фанни.
Мод вертелась перед зеркалом, примеряя старые капоры.
– Оказалось, что мне нечего надеть, – сообщила Фанни с трагическим видом. – Скоро май, а у меня на лето нет ни единой приличной вещи. Раньше я отправлялась к миссис О’Грейди, объясняла ей, что хочу, она шила мне гардероб, папа платил по счету – и полный порядок. Но теперь, когда я подсчитала, сколько стоит меня одеть… – И, не договорив, Фан схватилась за голову.
– Ну, не так уж дорого, – ободрила ее Полли.
– Я смогу кое-что сэкономить. У меня есть голова на плечах, и вкусу я своему доверяю. Но, Полли, я не могу ни цента сейчас попросить у папы. Потому припадаю к твоим стопам и надеюсь на чудо. Скажи, как сделать из ничего гардероб на весну и на лето?
– Ну, сперва посмотрим на твое «ничего». Неси все, что у тебя есть, – Полли с предвкушением потерла ладони.
Нужда и опыт до совершенства отточили ее способность создавать гардероб практически на пустом месте. Фанни выпотрошила шкаф и сама удивилась тому количеству вещей, которые в нем оказались. Одежда покрыла кресло, диван, кровать и бюро, а Мод, помогавшая извлекать ее из недр шкафа, все объявляла:
– А вот еще. И еще.
– Посмотри, сколько мусора, да? – с улыбкой сказала Фан, бросая линялое платье из муслина.
– Тут много хорошего материала и, к счастью, немного выходной поношенной одежды. С ней, к сожалению, ничего не сделаешь. Давай начнем с капоров. Зимние спрячь до осени. А летние разберем на части. Из трех старых соорудим один новый.
– Я буду пороть, – Мод схватила ножницы. – А потом буду учиться, как ты делаешь новый. Это же очень интересно, – она с воодушевлением принялась избавлять от оборок один из капоров старшей сестры.
– Теперь платья, – продолжала энергично рассортировывать одежду Полли.
– Не взглянешь на это? – Фан взяла в руки серый уличный костюм, который безнадежно выцвел.
Полли вывернула его наизнанку, и оказалось, что изнутри костюм яркий, как будто новый.
– Вот, – торжествующе объявила она. – Перелицуем, добавим свежую отделку, и будешь в нем такой же стильной, как раньше.
– Никогда еще не носила перелицованного, – колебалась Фан. – Как ты думаешь, люди не догадаются?
– Даже если и так, какое тебе дело? – Полли пожала плечами. – Костюм выйдет прелестный, и ты в нем будешь потрясающе выглядеть. Всю жизнь носила перелицованное и даже перекрашенное, и мои друзья никогда из-за этого от меня не отворачивались. И это никак не влияло на мое настроение.
– Полли, но я-то глупая, – вздохнула Фан. – Никак не избавлюсь от предубеждения, что быть бедным и экономить стыдно. Но ничего, – улыбнулась она. – Мы перелицуем этот костюм, и я буду храбро носить его.
– И он будет идти тебе еще больше, чем прежде, – заверила Полли. – Вот прекрасный фиолетовый шелк. Из него получится милый костюмчик, – продолжала Полли.
– Из этого? – удивилась подруга, с сомнением глядя на две перепачканные на подолах юбки и лиф с пятнами от какой-то пролитой жидкости. – Не понимаю, каким образом это может превратиться в костюм?
– Мой план таков, мэм, – мастерски сымитировала Полли важный тон миссис О’Грейди. – Клинья нынче уже немодны, зато модны складки. Верх у этой юбки вполне свежий. Снимем с нее оборки, из верха сделаем низ, и дело с концом. Верхнюю юбку укоротим, а внизу сделаем сборку. Корсаж освежим споротыми воланами. Фиалковые лоскутья пустим на шляпку. А черное кружево, которое Мод как раз отпорола от зеленого капора, пойдет на отделку. Добавить к этому твою прекрасную шелковую мантилью, и наряд готов. Поняла?
– Пока не совсем, – растерянно поморгала глазами Фан. – Но надеюсь со временем во всем разобраться. Будем считать, мой костюм для визитов готов.
Одежда, приговоренная к выбросу на помойку, благодаря волшебным рукам подруги на глазах завоевывала право на второе рождение.
– И не один костюм, а целых два, – заметила Полли. – Вот этот, из пикейной ткани, почти в полном порядке. Отрежем фалды от жакета и поменяем оторочку. Муслиновые платья починим, выстираем, и они будут как новые. Только больше не убирай в шкаф запачканную одежду. Два черных шелковых платья будут служить тебе еще много лет, – перешла она к следующим вещам. – Сошьешь еще парочку элегантных домашних платьев и будешь готова к наступающему сезону.
– А вот это барежевое19? Оно одно из моих любимых. С ним можно что-нибудь сделать? Мне так жаль от него отказываться, – Фан с любовью потрогала свое поношенное платье.
– Увы, его уже не спасешь, – вынесла приговор подруга. – Я помню, конечно, как ты великолепно в нем выглядела, но ныне оно годится только на тряпки.
Фанни еще подержала платье на коленях, нежно разглаживая бахрому и вспоминая, как Сидни однажды увидел ее в нем и сказал: «Если дать тебе в руки букет первоцвета, то ты превратишься в саму весну!» Затем она с глубоким вздохом бережно сложила отслужившую свое вещь и убрала ее в шкаф. Этому платью никогда не превратиться в тряпки, и наиболее чуткие из моих читателей легко угадают причину.
– Бальные платья нужно расправить и убрать до следующего сезона, – указала Полли на груду всех цветов радуги.
– Балы мои уже позади, – с грустью откликнулась Фан. – Вряд ли я их еще когда-нибудь надену. Делай с ними что хочешь.
– А ты когда-нибудь продавала свои выходные наряды? – поинтересовалась Полли. – Многие леди это делают.
– Нет, никогда. Мне такое не нравилось, – покачала головой Фан. – Дарила или отдавала Мод на лоскутки.
– Не возражаешь, если я тебе расскажу об одном предложении Белль? – издалека начала подруга.
– Если она хочет купить у меня одежду, то возражаю, – нахмурилась Фанни.
– Тогда промолчу. – И Полли скрылась под облаком серовато-зеленого газа, при этом ее лицо приобрело оттенок как у больной холерой.
– Если она купит это противное платье цвета кислого крыжовника, как называет его наш Том, то я бы его задешево уступила, – вмешалась практичная Мод.
– А она действительно хочет его купить? – с любопытством спросила Фан.
– Она спрашивала, не обидишься ли ты до смерти, если она избавит тебя от него. Тебе оно не нравится, а через год вообще выйдет из моды, – отозвалась Полли из-под своего зелено-газового убежища.
– И что ты ей ответила?
– Сказала, что спрошу у тебя. Намерения у нее добрые. Послушай-ка, Фан, деньги за это платье покроют все расходы, чтобы довести до ума твой гардероб. Это первый весомый аргумент, – загнула палец Полли. – Второй, быть может, еще весомее, – покосилась она с хитрым видом на Фан. – Трикс уже объявила Белль, что попросит у тебя это платье для себя. Ты, мол, теперь не захочешь носить его. Белль ей в сердцах ответила, что подло просить такую дорогую вещь даром. А потом напрямик заявила: «Я бы дала за него Фан полную цену, а может, и больше, если ей это поможет. Платье это мне не очень нравится, но я хочу, чтобы у нее было немного карманных денег. Ей неудобно просить у отца, и все же они ей нужны».
– Если она так сказала, то я отдам ей платье и даже пенни с нее не возьму! – воскликнула Фан.
– Нет, она на такое не пойдет, – покачала головой Полли. – Лучше, Фан, предоставь это мне. Не волнуйся и не стыдись. Пока у тебя имелись возможности, ты сама была добра и щедра с Белль. Позволь же ей теперь отплатить тебе тем же.
– Если все так, как ты говоришь, может, и стоит продать. Деньги будут мне очень кстати. Хотя не скажу, что возьму их с большим удовольствием, – неохотно сдалась Фан.
– В тяжелые времена даже короли и королевы продают свои драгоценности, в этом нет ничего постыдного, – напомнила Полли. – Чего тебе стесняться? Это всего лишь небольшая сделка между подругами. Считай, что вы просто меняетесь с ней. Она хочет одно, ты – другое. Я бы на твоем месте не возражала.
– Посмотрим, – ответила Фан, которая про себя уже решила последовать совету подруги.
– Будь у меня столько вещей, сколько у Фан, устроила бы аукцион и постаралась выручить как можно больше, – вмешалась Мод, распарывая уже третий капор.
– Сейчас устроим.