Полли с трудом выдержала этот вечер, и к восьми часам силы у нее кончились. Улучив момент, она незаметно выскользнула из комнаты, чтобы улизнуть домой. Она подогревала возле камина галоши перед выходом и размышляла, какого размера ноги у Марии Бейли и помогает ли ей Том надевать эту тугую обувь, когда за спиной ее вдруг послышалось:
– Ну уж нет. Без меня не уйдешь. Я пойду тебя провожать. – И Том решительно выхватил у нее из рук галоши.
– Зачем? Я не боюсь идти одна и не хочу отрывать тебя от родственников в первый же день, – она изо всех сил прятала радость от его предложения.
– Зато я хочу, чтобы меня оторвали, – заявил Том. – Я тебя провожал целый год назад. Ты помнишь? Помнишь?
– Тебе кажется, это было очень давно? – спросила она.
– Бесконечно! – воскликнул он.
Полли вымученно улыбнулась, и даже розовый капор, который очень ей шел, не в силах был скрыть удрученного вида.
– Что с тобой? – встревожился Том. – Чересчур много работала? Выглядишь очень усталой.
– Нет-нет. Мне нравится быть такой занятой, – тихо сказала она, спешно натягивая перчатки.
– А мне нет, если ты из-за этого делаешься такой бледной.
Она подняла на него глаза, которые никогда не умели скрывать правду. Том покраснел, со стуком уронил галоши на пол, схватил ее за руку и порывисто сказал:
– Полли, выслушай меня.
– Не нужно, Том. Мы ждали этого. Надеюсь, ты будешь счастлив, – она почти расплакалась.
– Что-о? – он уставился на нее словно врач, которому вдруг открылось безумие пациентки.
– Нэд нам писал о ней, – отвечала она. – Когда ты сказал о скорой новой помолвке, мы поняли, что ты имеешь в виду свою.
– Да не свою, а Нэда. Это он помолвлен и просил меня рассказать тебе. Они недавно договорились.
– С Марией? – Полли крепко вцепилась пальцами свободной руки в спинку стула.
– Именно, – подтвердил Том.
– Но… Ты писал про нее чаще него. Вот мы и подумали… – потрясенно пробормотала она.
– Что это я влюбился? – договорил за нее Том. – Ну да, влюбился. Но не в нее.
У Полли перехватило дыхание, словно на нее внезапно опрокинули ведро воды.
– Хочешь узнать имя той, в которую я влюблен уже больше года? – быстро продолжал он. – Так вот, это Полли!
С мольбой во взгляде он открыл ей объятья, и она бросилась прямиком в них.
Предоставим же их на какое-то время друг другу. Любовные сцены неописуемы. Те, кто имел счастье пройти через это, сочтут пресными любые слова, а несведущие упрекнут автора в неправдоподобии.
Ну а теперь вернемся к Полли и Тому. Они сидели на диване в том блаженном состоянии, которое следует за первыми бурными объяснениями и расцвечивает необычайными красками даже унылые будни. Том до конца не верил, что зима тревог и сомнений осталась для него позади и уступила место самой прекрасной весне в его жизни. А счастливая Полли, в полном согласии с женской натурой, потребовала от него объяснений.
– Говоришь, что давно уже любишь меня, но почему уехал, ни слова мне не сказав? – с легким укором спросила она, вспоминая, как тяжело ей пришлось.
– Как я мог набраться смелости, если не мог тебе предложить ничего, кроме совершенно никчемного себя? – пожал он плечами.
– Да этот никчемный только и был мне нужен, – от ее слов он поверил, что ангелы в нашем бренном мире отнюдь не перевелись.
– Полли, любимая, ты всегда нравилась мне, но до какой степени, я окончательно понял только перед отъездом. Я был несвободен до этого, считал, что тебе нравится Сидни, хотя ты прошлой зимой и дала ему от ворот поворот, как я знал от Фан. Он во всех отношениях потрясающий человек. До сих пор не пойму, почему ты к нему равнодушна?
– Если честно, сама не пойму, – улыбнулась она. – Женская душа – загадка. Поди разберись, кто и почему нас прельщает.
– Ты перед самым моим отъездом была так внимательна, что я едва не признался. Только в последний момент вдруг глянул на себя как бы со стороны. Опозоренный, всеми отвергнутый, даже Трикс. Ну и на что мне было рассчитывать, когда ты достойна самого лучшего? Вот я и решил: «Если Сиду удастся заполучить ее, значит, пусть так и будет, а я постараюсь хотя бы стать достойным их дружбы». У меня оставалась лишь маленькая надежда. Доказать всем, что умею и не стыжусь работать, и тогда попытать счастья. Весь этот год я работал как лошадь и теперь явился посмотреть, могу ли на что-то рассчитывать.
– А я все это время ждала тебя, – послышался тихий растроганный голос у самого его уха.
– Вообще-то я собирался сперва разузнать, что у вас происходит с Сидом, – продолжил Том. – Но после того как Фан сообщила мне новость, ожидание стало нестерпимо. Я до сих пор не считаю себя достойным тебя, но, как видишь, решился, – и он еще крепче прижал ее к себе.
Прекрасное лицо Полли отражало все те же чувства, которые он так долго прятал в себе.
– Не говори со мной так, будто я самая лучшая в мире, – она прижалась щекой к его грубому пиджаку. – У меня много недостатков. Надеюсь, что ты поможешь мне справиться с ними. Теперь-то я вижу: ожидание не нанесло нам вреда. Я стала любить тебя даже больше. Боюсь только, что этот год дался тебе тяжелее, чем мне, – она с беспокойством вглядывалась в его лицо. – Ты посерьезнел и повзрослел, и хоть не жалуешься, но, мне кажется, тебе пришлось нелегко.
– Ну, сперва было тяжеловато, а главное – непривычно. Без Нэда я бы не выдержал. – Том засмеялся. – Он отнесся ко мне как к любимому брату. Впрочем, скоро так и будет, – он с любовью взглянул на Полли. – Я даже удивлялся: зачем ему возиться с беспомощным и бесполезным типом вроде меня. Благодаря ему мне удалось избежать многих неприятностей. Видимо, Полли, это у вас семейное.
– Как и у Шоу, – ответила Полли. – А теперь расскажи про Марию. Нэд и вправду помолвлен с ней?
– Еще как вправду, – заверил Том. – Завтра получишь от него письмо с восклицательными знаками. Он хотел прислать его со мной, но я не дождался, пока он допишет. Мария хорошенькая и умная, он с ней наверняка будет счастлив.
– Зачем же ты писал о ней так, словно это ты с ней помолвлен?
– Ну, вообще-то я хотел подразнить Фан, – на лице Тома появилось мальчишеское выражение. – Мария немного напоминала мне тебя, и после работы было приятно с ней поболтать. Но Нэд вдруг начал ревновать, и я понял, что у него к ней серьезное чувство. Он взял с меня честное слово никому ничего не говорить, пока не услышит от нее «Да».
– Как глупо ведут себя все влюбленные, – вздохнула Полли.
– Именно, – подхватил Том. – Фан могла бы хоть намекнуть мне о своих делах с Сидом. Я так боялся, что уже потерял тебя.
– Вот что бывает, когда все хранят секреты друг от друга, – засмеялась Полли.
– Больше не буду, – виновато откликнулся Том. – Ты, значит, по мне скучала?
– Да. Очень, – призналась она.
– Моя терпеливая маленькая Полли!
– И я действительно так давно тебе нравилась?
– Вот. Посмотри, – он гордо вытащил из кармана пухлую записную книжку, извлек оттуда сложенный вчетверо потрепанный лист бумаги и бережно развернул его. Внутри оказалась засохшая роза.
– Та самая, – трепетно произнес он. – Из торта, который ты подарила мне в день рождения. С тех пор и храню ее. Вот тебе любовь и романтика, – он явно пытался скрыть за шутливым тоном то, что в действительности чувствовал.
Полли нежно дотронулась до иссохшего лепестка и увидела на бумажке, в которую он был вложен, надпись: «Цветок моей Полли».
– Вот уж не знала, что ты такой сентиментальный, – воскликнула Полли.
– Я и сам не знал, пока не влюбился в тебя, дорогая. Только я все-таки человек деловой. Поэтому держал твою розу не на сердце, а вместе с бумагами. Она напоминала мне, ради кого я стараюсь. Достанешь записную книжку, сразу вспомнишь о тебе и примешься за работу с удвоенной силой.
– Том, это так прекрасно.
Полли было полезла за носовым платком, чтобы вытереть подступившие слезы, но Том отвлек ее, подозрительно спросив:
– Полагаю, вы, мэм, при всей своей романтичности, не позволили себе ничего подобного?
– Ошибаешься, – возразила она. – Позволила, и гораздо раньше, чем ты. Если не станешь смеяться, то покажу.
И, вытянув за цепочку старый медальон, подаренный когда-то мамой, она раскрыла его.
Как изумился Том, увидев свое собственное лицо, старательно вырезанное из фотографии, которую он много лет назад вложил в мешочек с арахисом. А рядом в медальоне лежали завиток его рыжих волос и черная пуговица.
– Хочешь сказать, что все долгие годы хранила это кошмарное изображение? – засмеялся он. – О Полли, ты самая преданная из всех влюбленных на свете!
– Не льстите так себе, сэр, – откликнулась девушка. – Снимок попал в медальон прошлой весной, и то лишь потому, что я постеснялась выпросить у тебя фотографию получше. Пуговицу я подобрала от твоего старого пальто, которое ты носил после банкротства отца, видимо, считая своим долгом казаться совсем потрепанным. Ну а завиток волос я незаметно украла у Мод. Глупо правда?
Том придерживался противоположного мнения.
– Как скоро ты должен вернуться к работе? – спросила она.
– Через неделю. Теперь все пойдет лучше, потому что надеюсь каждый день получать от тебя письма и буду работать для создания нашего общего дома. Силы во мне теперь больше, чем у сорока человек. Расплачусь с долгами окончательно и буду зарабатывать. Сыграем сразу две свадьбы, нашу и Нэда с Марией, и будем партнерами, причем самыми счастливыми на земле.
– Звучит замечательно. Но твой план потребует много времени, Том, – заволновалась Полли.
– Всего несколько лет, – ответил он. – С Сидни я уже скоро расплачусь. Не возражаешь, если мы после этого вместе начнем с нуля?
– По-моему, это лучше, чем сидеть здесь, пока ты там надрываешься в одиночестве. Мои родители тоже начали с нуля. Бедность и трудности не помешали их счастью.
Том, восхищенный ее ответом, с силой хлопнул себя по колену.