Джеки думал, что кладбище, наверное, тянется где-то на километр. Во все стороны расстилалась бугристая английская земля, из нее торчали зацепившиеся толстыми корнями приземистые дубы и ясени, странно голые, как все европейские деревья зимой.
Ничего такого особенного не было на этом месте. Оно было совершенно прозаическим, как запущенный парк в заштатном городишке, и никак не лезло в образ трагедии. Джеки был ребенком, когда разразилась чума скрейпи, но он помнил, как сидел в жаркой бомбейской темноте, глядя в непонимании на кричащие ролики новостей, непонятные картинки. Конечно, они были цветные, но его детская память сохранила их черно-белыми, зернистыми. Застеленные койки в больничных лагерях Европы, бредущие белые люди в одинаковых одеждах, изможденные и дрожащие, черпающие благотворительную похлебку ложками, зажатьми в высохших руках. Чума скрейпи развивалась в людях чертовски медленно, но ни один из заболевших не выжил.
Сначала возникали медленные мучительные головные боли и неодолимое чувство усталости. Потом спотыкающаяся, шаркающая походка, когда отказывали нервы ног.
Поражение ширилось и уходило глубже в мозг, мышцы слабели и атрофировались, наступала смертельная психотическая апатия. В этих старых кинороликах западная цивилизация смотрела в индийский объектив с недоуменным слабоумием, и миллионы отказывались признавать, что умирают просто потому, что ели корову.
Как это называлось? - попытался вспомнить Джеки.
Бифбургеры? Нет, гамбургеры. Девяносто процентов населения Британии, тридцать - Западной Европы, двадцать процентов реактивносамолетной Америки погибли страшной смертью. Из-за гамбургеров.
Постановочная группа Байшо изо всех сил старалась создать на этом месте ужаса подходящую атмосферу. Японцы тянули по скошенной траве длинные нити белой паутины из какого-то аэрозоля и ставили осветительную аппаратуру со светофильтрами. Съемка будет ночной, и скоро приедут экспрессом Макбет с Макдуфом.
Бетти вывела Джеки из раздумий:
- Байшо-сан хотел бы знать, что ты думаешь.
- Мое профессиональное мнение о постановке сцены как ветерана индийского кино? - спросил Джеки.
- Именно, босс.
Джеки не собирался выдавать свои профессиональные секреты, но не смог удержаться от искушения переплюнуть японцев.
- Генератор ветра, - бросил он. - Тут генератор ветра нужен. Пусть он оставит несколько стеблей повыше, под деревом где-нибудь. У нас в Болтоне есть пятьдесят кило блестящей пыли. Даем ему, если он готов платить, запускать в ветрогенератор эту пыль по горсточке, и получится классный эффект. Жуть будет, как в аду.
Бетти передала его совет. Байшо кивнул, обдумал идею и тронул машинку у себя на поясе. Открыв футляр, он стал нажимать кнопочки.
Джеки подошел ближе.
- Что это у него? Телефон?
- Ага, - сказала Бетти. - Он должен утрясти этот план с начальством.
- Здесь же нет телефонных кабелей, - удивился Джеки.
- Хайтек. У них спутниковая связь.
- Черт побери, - сказал Джеки. - А я тут предлагаю техническую помощь. Этим чертовым японцам, да?
Бетти посмотрела на него долгим взглядом:
- У тебя над ними численное превосходство восемь к одному. Пусть японцы тебя не беспокоят.
- А я и не беспокоюсь, - ответил Джеки. - Я человек толерантный, лапуля. Очень светский, не религиозный. Но я думаю, что скажет моя студия, когда узнает, что я преломлял хлеб с конкурентами моей страны. В бомбейских желтых листках это не будет хорошо выглядеть.
Бетти молчала. Солнце садилось за груду облаков.
- Вы, азиаты, короли мира, - сказала она наконец. - Вы богаты, вся власть у вас, и все деньги тоже. Нам нужна ваша помощь, Джеки, и мы не хотим, чтобы вы воевали друг с другом.
- Политика? - удивился Джеки. - Ну, понимаешь... жизнь такова, какова она есть... - Он помолчал. - Бетти, послушай старого умного Джеки. В Бомбее не жалуют актрис, которые лезут в политику. Это тебе не Тулза, штат Оклахома. Ты поосторожнее.
Она медленно повернулась к нему, широко раскрыв глаза:
- Ты не говорил, что возьмешь меня в Бомбей, Джеки.
- В общем, может так, выйти, - ответил он неуверенно.
- Мне бы хотелось, - сказала она мечтательно. - Центр мира. - Бетти взяла себя за руки выше локтей, поежилась. - Холодает. Пойду возьму свитер.
Прибыли актеры в моторном трехколесном кебе, японцы стали одевать их в сценические доспехи. Макдуф для разминки сделал несколько движений кендо.
Джеки подошел к мистеру Байшо:
- Не позволите ли вы мне позвонить по вашему телефону?
- Извините? - не понял Байшо."
Джеки показал жестами.
- Бомбей, - сказал он, написал номер на страничке блокнота и показал Байшо.
- А! - закивал Байшо. - Вакаримасита.
Он набрал номер, что-то быстро сказал по-японски и подал прибор Джеки.
Раздалось быстрое чириканье цифровых сигналов, Джеки, перейдя на хинди, пробился через цепочку секретарей.
- Золотце?
- Джеки-джи! А я тут тебя обыскался.
- Да, я слышал. - Джеки помолчал. - Ты фильмы видел?
Золотце Вахшани хмыкнул, вызвав резкое цифровое эхо.
- Первые два. Метраж снимал в Блайти, да? Ничего особенного.
- Ну и?.. - спросил Джеки.
- Третий. Тот, где девушка-полукровка и Луна. И саундтрек.
- Помню, Золотце.
Золотце заговорил медленно и злорадно:
- Вот он - особенный. Да, Джеки. Это бомба. Это суперхит! Джеки, шампанское и гирлянды цветов. Класс.
Мега.
- То есть тебе понравилась Луна? - спросил огорошенный Джеки.
- Я в нее влюбился. Во всю эту чушь.
- Я слыхал про назначение твоего брата. Золотце. Мои поздравления.
Золотце тихо засмеялся:
- Блин, Джеки, ты уже четвертый сегодня. Тот Вахшани из воздухоплавания мне ни фига не брат. Братец мой - строитель, занимается дурацкими подрядами и строит дурацкие дома. А тот - какой-то яйцеголовый, из ученых. Нет, насчет Луны это потрясающая глупость, такого никогда не будет. - Он посмеялся еще, потом понизил голос. - А четвертый твой фильм, Джеки, - говно. В этом сезоне бабьи слезы на рынке затоварены, дурак ты. Присылай на следующий раз чего-нибудь посмешнее. Комедию с танцами.
- Будет сделано.
- Девчонка эта, Бетти, - спросил Золотце. - Нравится ей работать?
- Да.
- И девка компанейская?
- Можно и так сказать.
- Я хочу видеть эту Бетти. Отправь ее мне ближайшим поездом. Нет, аэропланом, черт с ней, с ценой. И того типа, что делал саундтрек. Мои детишки от этой дурацкой музыки балдеют. А если детишки балдеют, значит, тут деньгами пахнет.
- Мне они оба нужны. Золотце. На следующий фильм.
Они у меня, знаешь, на контракте.
Золотце помолчал. Джеки ждал ответа.
- У тебя там неприятности были с налогами, Джеки?
Так я это дело готов уладить на раз. Немедленно. И лично.
Джеки выпустил задержанное дыхание.
- Можешь считать, что они уже летят. Золотце.
- Тогда и с налогами у тебя все путем. Нормальный ты мужик, Джеки.
Цифровой щелчок, и телефон заглох.
Вспыхнули юпитеры японской группы, облив стоящего посреди кладбища Джеки фосфоресцирующим сиянием.
- Черт побери! - выдохнул Джеки, подбросив телефон в воздух и хлопнув в ладоши. - Ребята, празднуем!
Колоссальный праздник сегодня для всех, Джеки Амар угощает! - Он испустил громкий вопль. - И кто сегодня не будет пить и плясать, тот мне не друг. Всех зову, всех! Господи, до чего хороша жизнь!
Глубокий Эдди
- Цигаретгы? - вежливо осведомился господин с континента, сидевший в соседнем коконе.
- Что в них? - глубокомысленно ответил вопросом на вопрос Глубокий Эдди.
Седовласый господин услужливо забормотал: что-то многосложное и из области немецкой клинической медицины. Программа-переводчик Эдди тут же накрылась.
Эдди вежливо отказался. Господин извлек "цигаретту" из пачки, вывернул мундштук и запыхтел. Пахнуло резким ароматом, словно в кофе ударила молния.
Европейский господин быстро повеселел. Шелчком открыв электроблокнот с лентой он-лайн новостей, он пробежался по клавишам меню и принялся внимательно изучать немецкий бизнес-зин.
Глубокий Эдди вырубил переводчика, щелкнул спецификом и просканировал соседа. Господин скачивал в мировую сеть свою бизнес-биографию. Звали его Петер Либлинг. Уроженец Бремена, девяносто лет, менеджер среднего звена в европейской фирме, занимающейся пиломатериалами. Хобби - триктрак и собирание антикварных телефонных карточек. Что-то уж слишком молодо выглядит для своих девяноста. Наверняка у него полно диковинных и любопытных медицинских синдромов.
Герр Либлинг поднял взгляд, явно выведенный из себя компьютерным вниманием Эдди. Эдди опустил специфик, давая окулярам упасть себе на грудь и повиснуть на цепочке. Привычный жест, Эдди часто к нему прибегал - мол, "прости, не собирался пялиться, приятель". Большинство людей относились к спецификам с подозрением. Большинство понятия не имело об огромных возможностях программного обеспечения спецификации информации. Большинство до сих пор спецификами не пользовалось. Короче говоря, большинство попросту неудачники.
Эдди выпрямился в своем небесно-голубом коконе и стал смотреть из окна лайнера. Чаттануга, штат Теннеси.
Ярко-белые керамические башни управления полетами.
Вдалеке - винного цвета офисные кварталы и миллион темно-зеленых деревьев. Эдди снова поднял специфик, чтобы поглядеть, как, беззвучно стартуя, уходит на запад азиатский лайнер. Из дальних турбин вырывались в инфракрасном турбулентные потоки. Эдди был без ума от инфракрасного видения. Глубокий и беззвучный магический водоворот невидимого жара, дыхание промышленности.
Люди недооценивают Чаттанугу, думал Эдди с гордостью местного уроженца. В Чаттануге - высокий процент вложений на душу населения в программы спецификации. Если уж на то пошло, Чаттануга была на третьем месте в НАФТА.