Митч чмокнул ее в лоб и понесся в кабинет.
В следующие два часа Шеннон на собственной шкуре испытала, каково растить такую ораву детей. Она заскочила к Рейчел, потом сказала Дасти, что он временно остается в доме за главного, схватила Стефи и помчалась в магазин. Когда она вернулась, было уже полседьмого. Дасти объявил, что он на последнем издыхании. Шеннон ободряюще потрепала его по щеке, посоветовала собрать волю в кулак и потерпеть еще немного.
Отсутствие микроволновой печки повергло ее в панику. Однако она быстро нашла выход, сунув фунт сосисок в духовку.
Дасти с любопытством наблюдал за ее действиями.
— А скоро они будут готовы?
— Не знаю точно. Долго дядя Митч держит их в духовке?
— Дядя Митч никогда не покупает сосиски. Он их терпеть не может.
— Вот это новость. Что ж ты раньше хранил ее в тайне?
Дасти вытаращил глаза с видом оскорбленного достоинства.
— А чего говорить, раз вы не спрашивали.
— Ты сегодня не слишком разговорчив.
Мальчик обиженно насупился. Шеннон заметила, что у него дрожат губы, и привлекла его к себе.
— Ладно. Ты-то любишь сосиски, правда?
Он пожал плечами.
— Ага.
— Значит, придется и дяде Митчу их отведать. Увидит, что это не смертельно.
Дасти просиял.
— Ага, заставим его есть. Он-то заставлял меня есть брокколи. Жуткая гадость.
Шеннон разогрела куриный бульон для Рейчел, поставила на поднос хлеб, фрукты и украсила его маленькой розой, которую только что срезала в саду.
— Я сейчас поднимусь к Рейчел, а потом скажу дяде Митчу, что обед готов. А ты посмотри за сосисками и за соусом, хорошо?
— Будет сделано.
Рейчел чувствовала себя неплохо и наслаждалась всеобщим вниманием. Когда Шеннон вышла из комнаты, довольная девочка, прихлебывая бульон, смотрела мультфильмы по портативному телевизору, который Митч специально для нее устроил на комоде.
На лестнице до Шеннон донесся голос Митча, приглушенный и сердитый. Подойдя к приоткрытой двери кабинета, она расслышала звук брошенной телефонной трубки. Шеннон тихонько постучала и окликнула Митча.
— Входи, солнышко, — устало отозвался он.
— Что-нибудь случилось?
Митч потер себе шею, потом помотал головой, пытаясь расслабить затекшие мускулы. Улыбка у него вышла кисловатая.
— Нет, все в порядке.
— Это кто сейчас звонил? Опять агент?
— Да нет, это был Росс.
Шеннон насторожилась, но сразу мысленно одернула себя. В сущности, ей нет ни малейшего дела до мистера Росса Уилера. И все же звонок брата явно расстроил Митча. Нетрудно догадаться, о чем шел разговор.
— Новости от Гилбертов?
В лице Митча что-то дрогнуло, но он быстро овладел собой.
— Да ничего особенного. Тянул обычную тягомотину. Росс во всем этом разбирается лучше, чем я.
Не слишком приятно такое слышать. Выходит, вздохнула Шеннон, в том, что касается Митча, лучше всех разбирается Росс.
Шеннон погладила Митча по плечу.
— А все же: что решили Гилберты? Они уже что-нибудь предприняли?
— Я же тебе говорил. Они уверены, что я не гожусь в опекуны, но в бой пока не рвутся.
Ни к чему, думал Митч, попусту расстраивать Шеннон, рассказывать, что Гилберты уже подали иск. Зачем взваливать на нее свои проблемы?
Но слова его прозвучали неожиданно резко, и Митч улыбнулся, пытаясь смягчить неприятное впечатление от сказанного.
— Все нормально, ангел мой. Волноваться не о чем.
Пытаясь отвлечь Митча от мрачных мыслей, Шеннон перевела разговор на его рисунки.
— История для следующей недели, да? — сказала она, окинув взглядом доску.
— Ага. Видишь, вон там, на самой последней картинке, ниже надписи, дата. В этот день они появятся в газете.
Шеннон принялась внимательно изучать рисунки.
— Как интересно! Картинки точь-в-точь как в газете, только размером больше. Здорово у тебя получается. Герои — прямо из жизни.
Довольный похвалой, Митч даже встал, чтобы она могла получше разглядеть рисунки.
Однако новая история Биффа сбила Шеннон с толку. С тех пор как она познакомилась с Митчем, у нее вошло в привычку просматривать все его комиксы. Ей казалось, что герой Митча раз от разу становится симпатичнее, как-то душевнее, человечней. Видно, это вышло случайно. Последний сюжет убедил Шеннон, что старина Бифф верен себе и остается таким, каким был, — грубоватым, развязным парнем. Почему-то это ее задело.
Митч не заметил, что Шеннон нахмурилась. Он подошел поближе к доске.
— Ну, что скажешь?
Шеннон нерешительно откашлялась.
— Конечно, остроумия тебе не занимать, но…
— Что?
— …но… как бы тебе сказать… Знаешь, сегодня Бифф меня немного разочаровал.
Наморщив лоб, Митч взглянул на рисунки.
— Чем это, позволь узнать?
— Наверное, в глубине души я романтик. Вот и надеялась, что Бифф и Мегги потянутся друг к другу и в конце концов… в общем…
— А кто тебе сказал, что они друг к другу не тянутся?
— Да, но теперь понятно, что у Биффа на уме.
Митч в недоумении взглянул на Шеннон, потом опять на доску.
— По-моему, у него нет грязных помыслов.
Расстроенная Шеннон покачала головой. Мало у Митча забот, а тут еще она лезет со своими дурацкими замечаниями.
— Наверное, я просто что-то не поняла.
Бифф — выдумка, комический персонаж, сказала она себе. Что бы он ни вытворял, глупо искать в этом какой-то скрытый смысл. Комиксы — это одно, а жизнь — совсем другое. Бифф не имеет ничего общего со своим создателем.
Она натянуто улыбнулась.
— Митч, по-моему, я наговорила ерунды. Картинки отличные, очень смешные. Поклонники Биффа будут в восторге от своего кумира.
Митч облегченно вздохнул. Как он нуждается в поддержке, в одобрении, подумала Шеннон. Если присмотреться, он вовсе не страдает избытком самонадеянности. Но тщательно это скрывает.
— Я так рад, что ты здесь, со мной, — прошептал Митч, привлек Шеннон к себе и поцеловал в шею. Губы его спускались все ниже и ниже. Но вдруг он поднял голову и принюхался.
— Интересно, откуда этот ужасный запах?
— Боже мой! — Шеннон вырвалась из его объятий. — Да ведь это наш обед. Вернее, то, что от него осталось.
Сломя голову она бросилась на кухню. Дасти, облокотившись на стол, увлеченно рассматривал книжку с картинками. Кастрюлька с соусом кипела вовсю, извергая свое содержимое на плиту. Из духовки исходил резкий запах. Испустив стон, Шеннон сняла липкую кастрюльку с огня и обрушилась на Дасти:
— По-моему, ты обещал, что присмотришь за едой?
Мальчик обиженно взглянул на нее.
— А я что делаю?
— Что ж ты не помешал соус? Разве не видишь, он весь выкипел?
Лицо Дасти сморщилось, предвещая близкие слезы.
— А вы разве сказали, что надо мешать?
Раздосадованная Шеннон распахнула духовку и извлекла противень с сосисками. Краешком глаза она заметила, что в кухню вошел Митч.
— Что это за блюдо? — Он в полном недоумении смотрел на противень.
Шеннон тоже взглянула на плод своих усилий. Было от чего прийти в недоумение, а то и в ужас.
Дасти не удержался от комментариев:
— Надо же, как они все сморщились и почернели, точно угольки!
— Будем считать, что изобрели новое лакомство, — сквозь зубы процедила Шеннон. — Загорелые сосиски по-креольски.
— Сосиски… — проскрежетал Митч.
Дасти сокрушенно покачал головой и бросил на дядю вопрошающий взгляд. Митч кивнул в знак согласия. Мальчуган немедленно соскочил со стула и выбежал из кухни.
Шеннон наблюдала за этим молчаливым диалогом, чуть живая от смущения.
— Куда это он?
— Заказать пиццу, — ответил Митч, потрясенно разглядывая обуглившиеся трубочки на противне. — Давно надо было это сделать.
Сохраняя достоинство, Шеннон выбросила сосиски в мусоропровод.
Митч почувствовал, что вся эта история ее расстроила.
— Пустяки, радость моя. Я лично дам тебе пару уроков, и ты у нас будешь первоклассной кухаркой.
Шеннон взглянула на него так, словно он нес несусветную чепуху.
— Я не собираюсь быть кухаркой. Я ненавижу готовить.
— Просто ты еще не вошла во вкус.
— Чтобы меня приводил в восторг запах жареного-пареного?!
Хитрая улыбка чуть тронула его губы.
— Вот отправим эту банду спать — точно запахнет жареным!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Митч засунул коробку из-под пиццы в мусоропровод и принялся нервно вышагивать по кухне, дожидаясь, когда закипит кофе. Дети спали. Шеннон ждала его в гостиной. Момент настал, решил Митч. Великий момент. Теперь-то ему ничто не помешает.
С двумя чашками дымящегося кофе в руках он вошел в гостиную. Шеннон стояла у окна; почему-то она вдруг показалась ему далекой и печальной. Когда Митч со стуком опустил чашки на кофейный столик, Шеннон обернулась и с грустной задумчивой улыбкой вновь отвернулась к окну.
Ему вдруг нестерпимо захотелось прикоснуться к ней, прижать ее к себе. Он подошел, обвил руками ее талию, потерся щекой о ее щеку. Тела их соединились, точно подходящие кусочки головоломки.
— Мммм… похоже, ты создана для моих объятий.
Она пошевелилась под его руками, потом застенчиво усмехнулась.
— Это потому, что мы с тобой почти одинакового роста. Я всегда чувствовала себя великаншей, особенно рядом с миниатюрными женщинами.
— Мне нравится, что ты не коротышка. Всю жизнь мечтаю о женщине, которая могла бы смотреть мне прямо в глаза.
Прижимая ее к себе, он ощущал мягкую тяжесть ее упругих грудей на своих руках. Шеннон откинула голову, потерлась щекой о его плечо. Она, такая женственная, гибкая и податливая, доверилась ему, его крепкому, мускулистому телу. Шеннон негромко рассмеялась. Мурашки пробежали у него по спине при звуках этого низкого, хрипловатого смеха.
— Тебе повезло. Я могу смотреть тебе прямо в глаза. А надену туфли на высоких каблуках — и пробор в волосах рассмотрю.
— Да, наша порода мелковата. Все мы, Уилеры, в баскетболисты не годимся. Росс у нас самый длинный, и то в нем всего-навсего шесть футов.