Именно начиная с Петра третий путь развития России вышел на первые рубежи. Не сладко пришлось «грекофилам» и особенно старообрядцам, гонения на которых достигли своего апогея. Недаром они считали Петра «антихристом».
Подводя итог церковного Раскола XVII века, С. Зеньковский в заключительной части своего труда «Русское старообрядчество» пишет: «Теперь судить, конечно, трудно, но надо полагать, что не будь нелепых затеек неистового Никона, русские церковные трудности не приняли бы такого трагического оборота, какой они приняли в результате введения нового обряда. Без знамени защиты древнего православия боголюбцы и капитоны вряд ли пошли бы на открытый разрыв с церковью, и ревнители прошлого не имели бы предлога проявить такой беспримерной преданности «старому закону» и «мучителя не дождавши, полками в огонь не дерзали бы за Христа».
Но знамя защиты русской веры было создано как безрассудностью патриарха Никона, так и упорной поддержкой его нововведений и царем, и правящим классом. Правящий класс, конечно, мало интересовался переменами, введенными в обряд, но зато решительно не хотел уступать «церковникам», будь они патриарх и епископы, как это было показано во время суда над Никоном, или «ревнителям благочестия», которые хотели поставить закон Бога над законами и политикой государства. Веяния секуляризационных настроений уже тогда были сильны, и, выходя из эпохи средневековой политики, культуры и технологии, Московская Русь, вернее, ее руководство выходило также и из эпохи средневековой веры и средневековых отношений между церковью и государством. XVII век был вряд ли подходящим веком для возрождения теократических утопий Третьего Рима»[22].
Часть II. История старообрядческой Церкви и ее взаимоотношения с Московским патриархатом
Увы, единая до середины XVII века Русская Церковь, отбившаяся от мусульманства и римского владычества, распознавшая прелесть Флорентийской унии и переварившая свои доморощенные ереси, не смогла сохранить единства, впав в церковный Раскол, сохранившийся и до наших дней.
С. Зеньковский писал: «Как каждое большое историческое явление, будь это протестантская реформация или русская революция, так и русский церковный раскол XVII века не был результатом случайных столкновений, неудачных действий нескольких лиц или одного идеологического конфликта. Это уже видно из того, что при царе Алексее Михайловиче от русской церкви отошло не одно, а несколько разных по идеологии и разнородных по возглавлению и составу движений, которые нам известны под собирательным именем старообрядческого раскола. Конечно, это прежде всего было консервативное поповщинское «подлинно старообрядческое» движение, первыми вождями которого были старые боголюбцы, оставшиеся и после раскола в церкви верными основным канонам православия. Затем наиболее важным из этих течений являлось весьма отличное от традиционного православия эсхатологическое, с некоторым дуалистическим привкусом беспоповство. Наконец тогда же определились и два менее значительных течения: экзальтированная и мистическая, искавшая своих «Саваофов и Христов среди человек» христовщина, и весьма безразличная к духовным и обрядовым проблемам, почти что грешившая агностицизмом и нигилизмом нетовщина. Уже само наличие этих четырех очень отличных друг от друга оторвавшихся от церкви движений указывает, насколько глубок, сложен и разнообразен по своим корням был русский церковный раскол того времени»[23].
Преследование старообрядцев царской властью и их уход в пустынные места и леса
Ушли из жизни главные действующие лица Раскола, но противоречия между Московской патриархией и старообрядцами не утихали, а гонения на них усиливались. В 1684 г. по настоянию Московского патриарха Иоакима царевна Софья издала против людей древнего благочестия «Двенадцать статей», справедливо получивших в истории название «драконовских». В них последователей древнерусской Церкви, то есть старообрядцев, велено было называть не иначе как «раскольниками», «ворами», противниками Церкви. Тех, кто распространял старую веру, приказано было пытать и жечь в срубе, а пепел развеивать по ветру. А тех, кто тайно будет содержать древнюю веру, нещадно бить кнутом и ссылать в отдаленные места. Приказано бить кнутом и батогами даже тех из верующих людей, которые окажут хотя бы какую-нибудь милость гонимым христианам: дадут им или поесть, или хоть только воды испить. Установлено: бить кнутом и ссылать и тех людей, у которых преследуемые христиане лишь приютились. Всякое имущество староверов – дворы, поместья, вотчины, лавки и другие промыслы, а также заводы – приказано было отбирать и отписывать на «великих государей», т. е. брать в казну. От этих жестоких гонений спасти древлеправославных христиан могло лишь полное отречение от старой веры.
Эти 12 статей патриарха Иоакима и царевны Софьи безукоснительно предварялись в жизнь. Правительство беспощадно преследовало людей старой веры: повсюду пылали срубы и костры, сжигались сотнями и тысячами невинные жертвы. Староверам за проповедь вырезали языки, за исполнение старых обрядов рубили головы, ломали ребра клещами, закапывали живыми в землю по шею, колесовали, четвертовали, выматывали жилы. Тюрьмы, ссыльные монастыри, подземелья и другие каторжные места были переполнены страдальцами за старую веру. Духовенство и гражданское правительство с дьявольской жестокостью истребляло своих же родных братьев – русских людей – за их верность заветам и преданиям святой Руси и старой веры. Никому не было пощады: убивали не только мужчин, но и женщин, и даже детей.
Великие и многотерпеливые страдальцы – русские староверы – явили миру необычайную силу духа в это ужасное время гонений. Многие из них отступили от истинной веры, разумеется, неискренне, не выдержав жестоких пыток и бесчеловечных мучений. Зато многие пошли на смерть смело, безбоязненно и даже радостно. Бывали случаи, что даже дети шли в пламя огненное бестрепетно и спокойно. Вот один из примеров. Привели однажды к осмоленному срубу на казнь 14 человек мужчин и женщин. Среди них была и девятилетняя девочка, сидевшая в тюрьме вместе со старшими. Всем стало жаль ее, и архиерейские приставы, распоряжавшиеся казнью, велели задержать ребенка. Сруб уже пылал. Девочка рвалась к своим, не обращая внимания ни на ласки, ни на уговоры окружающих. «Мы возьмем тебя вместо дочери», – утешали ее зрители. Но она все же рвалась к своим, горевшим в срубе. Тогда, желая напугать, державшие и уговаривавшие пустили ее, сказав: «А, ты не слушаешься, ну так ступай в огонь, только смотри, глаза не закрывай». Девочка, перекрестившись три раза, бросилась в огонь и сгорела.
Преследования вызвали уход старообрядцев в пустынные места и леса. Они уходили за непроходимые болота, на «край света». Здесь старообрядцы устраивали себе кое-какие убежища и приюты. Но и там власти их разыскивали, жилища разоряли и сжигали, а самих приводили в города к духовным властям для увещаний и, если они не изменяли своей вере, предавали мучениям и смерти. Через четыре года после узаконения статей Софьи патриарх Иоаким издал новый указ: «Смотреть накрепко, чтобы раскольщики (так он называл старообрядцев) не жили в волостях и лесах, а где объявятся – самих ссылать, пристанища их разорять, имущество продавать, а деньги присылать в Москву».
По подсчетам некоторых историков, реформу Никона и решение Московского Собора 1666-1667 гг. не приняла одна треть православных христиан в Московском государстве. Но затем в результате гонений число приверженцев старой веры стало резко сокращаться. И те, кто шли на смерть весьма охотно и радостно, скорбели об одном, – что немало христиан, не выдержав чудовищных пыток, отрекалось от святой для них веры и погибали, как они считали, душой. А пытки действительно были чудовищными.
Чтобы спастись от пыток и сохранить свою веру, русские люди вынуждены были сами себя сжигать. «Нет нигде места, – говорили они, – только уход в огонь да в воду». Во многих местах, куда ожидались гонители, сыщики и мучители, заранее приготовлялись срубы для самосожжения или приспособлены были к этому отдельные избы, часовни, церкви, просмоленные и обложенные соломой. Как только получалось известие, что едут сыщики и мучители, народ запирался в приготовленных к сожжению строениях и при появлении гонителей заявлял им: «Оставьте нас или мы сгорим». Бывали случаи, что гонители уезжали, и тогда народ избавлялся от самосожжения. Но в большинстве случаев преследуемые старообрядцы самосжигались. Сгорали люди сотнями и тысячами. В этих страшных кострах конца XVII – начала XVIII века погибло более 20 тыс. человек. Многие из них ожидали конца мира, некоторые, надев саваны, ложились заранее в гроб, ожидая архангельской трубы с небес о втором пришествии Христовом.
Церковный Раскол XVII века, за исключением отдельных бунтов и восстания, не вызвал в России религиозной войны, как это было в Западной Европе, после Реформации. Старообрядцы открытому сопротивлению предпочитали самосожжение и бегство в пустынные места и леса. Более двух с половиной столетий гонения на них то ослабевали, то снова усиливались, но никогда не прекращались.
Царь Петр I провозгласил веротерпимость в Российском государстве. Ею широко пользовались в России разные вероисповедания: римокатолическое, протестантское, магометанское, иудейское и языческое. И только одни старообрядцы не получили свободы в родном отечестве.
В 1699 году была введена особая пошлина за ношение бороды и усов (от 30 до 100 руб. в год). В качестве доказательства выплаты выдавалась медная бляшка, которую человек должен был всегда носить на себе. Все мужчины старообрядцы платили в казну огромные деньги, так как считали брадобритие очевидным грехом.
До 1725 г. в России последовательно проводилась политика истребления своего собственного народа по религиозному признаку. Царь Петр дозволил старообрядцам открыто жить в городах и селениях, но обложил их двойным окладом. Так, если последователь Московской патриархии платил в казну за себя 5 руб., то со старообрядца взыскивали 10 руб. Со старообрядцев взыскивали пошлину и в пользу духовенства Московской патриархии. Брали с них штрафы и за то, что старообрядческие священники совершали духовные требы. Словом, старообрядцы были источником доходов и для правительства, и для духовенства. Они в