«Бегемот V» – грузовой корабль класса «Помпеи», построенный на основе массовиков-толкателей прошлого века, то есть основная партия товара не размещается во внутренних трюмах, но корабль толкает ее перед собой. Из-за профиля противометеоритной защиты и стандарта сцепок, которые должны удерживать груз даже при векторе ускорения в двадцать «же», притом прилагаемого в самых разнообразных направлениях, вся конструкция напоминает толстый автоматный патрон или обрезанную на две трети сигару. С нынешним грузом «Бегемот» имел в длину триста девяносто семь метров, из которых свыше трехсот составляли контейнеры; за ними, под креплениями и кольцами антенн, скрывался корпус самого «Бегемота» (сто тридцать пять тысяч метрических тонн массы покоя), завершавшийся готической путаницей труб, резервуаров, радиаторов и дюз. Противоположный конец корабля венчали экраны противометеоритной защиты, которые меняли каждый раз перед сходом с портовой орбиты, в зависимости от предполагаемой траектории полета. Команды обычно размещают на их черных дисках характерные для того или иного корабля пиктограммы. Мы со времен катастроф на Ио рисовали белую башку одноглазого снеговика.
От этого снеговика (невидимого) к выгнутым в форме эллипса дюзам (видимым лишь частично), по контейнерам и связывавшим их регулировочным тросам тяжелой, неестественной поступью магнитных башмаков перемещались три силуэта. За ними в сторону правого борта ползли большие пятна теней. Силуэт посередине не имел головы и бежал быстрее всех. Мы молча наблюдали за погоней, не в силах что-либо сделать и что-либо сказать. Второй пилот мог лишь пытаться подстраивать резкость и приближение картинки с камеры на кормовом телетакторе. Ближе, дальше, ближе, дальше.
Черно-белые кадры рассказывали историю беззвучного спринта в смоле. Убегал Навигатор, за ним бежал Марабу, а за Марабу – Капитан. Помню, я сразу подумал – Навигатор убегает. Хотя могло быть и иначе, все могли убегать от чего-то другого, невидимого, или все могли что-то преследовать. Но последние дни, их атмосфера, разговоры с Радистом и мои собственные догадки внушили мне столько подозрений и страхов, что не осталось сомнений – вот почему он заперся в каюте!
Марабу неумолимо настигал Навигатора, расстояние уменьшалось с каждым прыжком автомата. Навигатор обернулся – что в тяжелом космическом скафандре требует движения почти всем туловищем, – после чего выключил магниты, и на следующем же шаге его отбросило от металла в космос под углом в тридцать градусов. Только теперь для меня стал очевидным весь абсурд этой погони: куда можно сбежать с космического корабля на середине рейса между планетами, которые разделяет почти миллиард километров? А если Навигатор в самом деле хотел сбежать окончательно и бесповоротно, он мог в любой момент открыть шлем. Что тогда? У него где-то тут спрятана собственная карманная яхта? Мы с Радистом переглянулись.
Навигатор удалялся от «Бегемота» с постоянной скоростью; циферблат бокового радара показывал 35, 38, 40, 43 метра.
Когда стрелка дошла до 55, произошли одновременно два события: Навигатор внезапно изменил направление вектора полета, а Марабу стартовал к нему, таща за собой закрепленный на ребре гидравлической системы трос. Все так же происходило в полной тишине, черно-белый кадр за кадром.
Человек в светлом скафандре и темно-серая машина разминулись на несколько метров. Марабу, видимо, снова выстрелил из внутреннего сопла, поскольку тут же свернул следом за Навигатором – и налетел на него с широко распростертыми лапами, врезавшись в туловище безголовым бронированным торсом и едва не раздавив человека в объятиях. Трос натянулся. У другого его конца на ребре стоял Капитан.
Марабу выстрелил в третий раз и повернул вместе с отловленным Навигатором к «Бегемоту». Капитан медленно наматывал трос на руку. Прежняя спешка и напряжение бесследно исчезли; все закончилось.
Все – но что именно?
Второй пилот показывал что-то на верхнем графическом экране. Там рассчитывались замысловатые траектории. Я вспомнил внезапную перемену вектора Навигатора. Главная траектория шла именно от той дельты. Зная массу Навигатора в скафандре и последующий вектор его ускорения, можно рассчитать движение отброшенной массы – но если она была настолько мала, что мы вообще не заметили ее на экранах, сколь велика будет ее составляющая скорости? Я подплыл ближе к экрану.
Первый пилот громко продул чубук, нарушив тишину.
– Он стрельнул из сигнального пистолета.
Позади главной траектории каждые три секунды обновлялись пучки шедших по касательной кривых. Я ткнул пальцем в монитор.
– Зачем это?
Первый пилот махнул трубкой в сторону Радиста.
– Даже если бы он сейчас сумел добраться до радио, что толку?
Радист потер усы.
– Он зарядил пистолет радиобуем. Да? Он знал, что Капитан за ним придет, и поставил таймер с большим опережением, для надежности.
– Буем?
Радист показал на пальцах.
– Вот такой, не больше. Я тебе не показывал? Выпустит солнечную завесу и начнет передавать. Наверняка шифром.
Я снова повернулся к главным экранам. Марабу с Навигатором уже приземлился на обшивку корабля; автомат вел Навигатора к шлюзу, обмотав тросом его туловище. Капитан шагал следом за ними. «Бегемот V» тем временем развернулся вдоль продольной оси настолько, что из-под горизонта корабля выплыла – будто океанский прибой – волна абсолютной тьмы; все трое маршировали в ее мрак. Над ними предостерегающе мерцали звезды.
– Не перехватим, – объявил Второй пилот, и все рисунки траекторий погасли.
Я оглянулся, услышав ритмичный грохот – Электронщик колотил забинтованными руками по подголовнику кресла перед собой. Лицо его искажала уродливая, полная ярости маска – я никогда еще его таким не видел. Навигатор устроил диверсию нашему калькулятору, а теперь отправил сообщникам секретное сообщение. Мы находились в состоянии войны, одни в космической пустоте, в миллионах километров от какого-либо спасения, отрезанные от человечества, среди ураганного рева Солнца, с врагом на борту.
II. Заседание
В два часа по бортовому времени всех созвали на собрание в библиотеке. Навигатор занял место под стеллажом с картами неба, где он обычно сидел. Первый пилот пристегнул его к креслу, а потом еще связал ему руки за спиной, за высокой спинкой, после чего уселся под полками по соседству и, по-совиному поглядывая на пленника, начал чистить свою трубку, уже десять раз как почищенную. Остальная команда отплыла к противоположной стене, под потолок; лишь Капитан опустился в свое кресло. Явился также Пассажир, в новом костюме с резиновыми манжетами, в шерстяных носках. На вахте никого не оставили, корабль шел под управлением автоматов.
Закрепленные холщовыми ремнями книги шуршали и шелестели под вентиляционной тягой, стуча и грохоча перемещающимися массами бумаги при малейшем изменении вектора «Бегемота», а также вследствие его перемещения между солнцем и тенью. Какое-то время мы не слышали никаких других звуков.
Капитан не сводил взгляда с Навигатора; все мы не сводили взгляда с Навигатора. Тот, с по-детски обиженным выражением на опухшем лице, ерзал в кресле, блуждая глазами по корешкам книг, будто пытался прочитать их названия и имена авторов, что было попросту невозможно. Свет в библиотеке традиционно был приглушен вчетверо; для чтения здесь зажигались точечные лампы большой мощности. Кто-то – Инженер или Второй пилот – включил такую лампочку и, будто для забавы повертев туда-сюда лучом света, нацелил его в лицо Навигатора.
Лишь после этого в библиотеке полностью изменилась атмосфера; все зашевелились, не двигаясь с места – ибо это был допрос, речь уже шла о вине и наказании, и Навигатор тоже это понял, опустив голову на грудь, на расстегнутую клетчатую рубашку, жмурясь и прячась за гривой светлых волос от яркого света, придававшего им розовато-серебристый оттенок. Он был молод, чуть ли не моложе нас всех, не считая Второго пилота.
– Погасите! – простонал он.
Мне сразу же стало стыдно. Вот так все начинается, подумал я, на всех тех кораблях, о которых доходят потом лишь страшные слухи, – наверняка все началось именно так.
– Погаси, – буркнул я Радисту.
Капитан поднял руку.
– Сейчас не время для жалости доброго доктора, – сказал он громче, чем требовалось.
– Пусть скажет, кто ему платит! – вдруг взорвался Второй пилот.
Навигатор взглянул на него против света, моргая слезящимися глазами.
– Кто мне платит? – пискнул он и тут же хрипло откашлялся, испугавшись девчачьего тембра собственного голоса.
Капитан подтянул рукава кирпичного цвета свитера, обнажив волосатые руки, а когда он еще и слегка наклонился к связанному Навигатору, все мы наверняка подумали одно и то же: как он сейчас примется за физическую работу, за ручную обработку допрашиваемого – возьмет его в свои жилистые лапы наш Капитан, сдавит и выжмет из изменника все грехи и секреты.
Книжная закладка с табличкой угловых коэффициентов медленно дрейфует между Навигатором и Капитаном.
Спрашивает Капитан:
– Зачем ты испортил калькулятор?
Отвечает Навигатор:
– Я не портил!
Спрашивает Капитан:
– Зачем испортил?
Отвечает Навигатор:
– Он же работает!
– Потому что мы его починили.
– Не в том было дело!
– А в чем?
– А кто вам сказал, что курс неверный? Я!
– Ты сам его сперва считал на нашем бортовом мозге.
– И верно посчитал. А поправки были потом, когда мы уже разложили его на составляющие.
– Так ты специально сообщил неверный курс? Зачем?
– Не неверный, только такой, чтобы… Ничего бы ведь не случилось! Буря, машины всегда портятся, никто бы и внимания не обратил! Но вы, Капитан, сразу же начали подозревать самое худшее, проверять старые ленты и распечатки, роботов посылать. Зачем? Для чего? Что с того толку? Все прошло бы гладко, мы вышли бы на орбиту Юпитера, может, с двухнедельным опозданием, пару дней подождали бы в тени, разведали бы св