сов не смог скрыть довольную улыбку.
— Ты ставишь цели нашего рода превыше своего аппетита, — недовольно буркнула девушка с каре. — Такое редко встречается среди даже высших Ваг’Аров. Ценный навык, который обязательно будет отмечен.
— Я даже не имею права отвечать на столь высокую похвалу, — смутился Диамонс.
— Тогда молчи и слушай, — широко улыбнулась беловолосая. — Если сегодняшний обед будет великолепным, а картины удивят нашу фантазию, то я гарантирую тебе место за столом мессира на завтрашнем ужине. Вот, насколько высоко ты смог забраться, Диамонс.
— Вы бесконечно добры, Цербер, — Мера’Ценн’Гор едва сдерживал слезы.
Они вчетвером подходили к замку бывшего хозяина 606 этажа, а молодая Ваг’Ар украдкой наблюдала за ними из окна. Диамонс поставил ее во главе 211 этажа и именно она обнаружила грешника-художника. Какой же стала похвала великого Диамонса? Он забрал ее пленника с собой, а ее пригласил как гостью в свои владения. Она служила ему верой и правдой, а он даже не позаботился представить ее владыке Церберу! Хороша же благодарность.
— Безродный Мера’Ценн’Гор, — она по-собачьи фыркнула. Сколько бы девушка не ела демонов с высоких этажей, этого все равно не хватало для полноценной трансформации в Поедателя Деликатесов. Когда господин разрешил ей сожрать ноги Художника — она обрадовалась. Те были великолепны на вкус и она до сих пор могла вспомнить каждую секунду того величайшего момента в своей жизни.
Одних лишь ног хватило, чтобы ее трансформация серьезно ускорилась — пропали крылья, конечности стали походить на человеческие, изменилась даже структура тела. Но на ее коже все еще оставалась черная собачья шерсть, а лицо застыло на промежутке между собачьим и человеческим. Она была истинной полукровкой и ненавидела свое отражение в зеркале.
— Если бы только мастер разрешил мне откусить еще кусочек!
Безумная мысль тут же закралась в ее сознание. Что, если она проникнет в Золотую Клетку и пообедает, пока Диамонс развлекает Цербера? Вся свита будет трудиться на кухне или оберегать великих гостей — никто не сможет ей помешать. Сейчас — наилучшая возможность, ведь она даже знает, где находятся ключи от клетки. Решено! Ваг’Ар, стараясь не поднимать лишнего шума, прокралась в личные покои Диамонса и вытащила связку ключей. Далее ее путь лежал напрямик в часовню, где содержался ценный пленник. По дороге ей встречались только низшие демоны, но она даже не считала нужным удостаивать их ответом. «Всего лишь кусочек», — стало единственной мыслью, что полностью затмила ее звериное сознание. Она мчалась туда, где будет ждать ее финальный виток эволюции. Девушка была уверена, что господин не осудит за раннюю трансформацию и с пониманием отнесется к подобному выбору. Она уговаривала себя и стирала всякие сомнения. Когда она наконец очнулась — уже стояла у ворот клетки, а ключ был воткнут в замочную скважину.
Этот мерзкий человечек безмятежно спал на пуховых подушках, улыбаясь своим глупым человеческим мыслишкам. Три его картины оказались задернуты магической вуалью и Ваг’Ар решила, что ей ничего не помешает сорвать эту примитивную магию и рассмотреть рисунки.
*У нас проблемы, Мел.*
— Не смей, — он схватил ее за ногу, когда она наконец-то пробралась сквозь море мягких подушек к трем мольбертам. — Они не для твоих глаз, вонючая псина.
— Заткнись, убожество, — она дернула ногой, но улыбающийся псих не отцепился. — Заткнись и пусти меня! Ты скоро станешь не больше, чем деликатесом ко столу! А я стану великим Едоком!
— Ты навсегда останешься тупой, безродной псиной. Такой же уродливой, как сейчас, — калека рассмеялся ей в лицо.
Ваг’Ар схватила его за шкирку и рывком подняла вверх:
— Завтра тебя четвертую и сервируют на стол великим Едокам. Я буду ужинать за их столом, а ты станешь кусочками мяса на моем языке, понял?
— Ты ошибаешься, — тихо прошептал обезумевший Художник. — Ты не доживешь до этого ужина и никто тебя не пригласит. Я собственноручно придушу тебя после того, как превращу твое тело в источник безграничной боли. Жить тебе осталось считанные мгновения.
— Безумный кусок мяса! — рявкнула Ваг’Ар и впилась клыками в ключицу. Мел заорал изо всех сил, надеясь, что господин, которому он подчинялся все это время, обязательно услышит:
— Господин! Она собирается испортить картины! Господин!
— Что тут происходит? — судорога прошла по спине безымянной псины, которая слишком увлеклась своей пищей.
— Картины, господин, я защищал их, — Мел обхватил девушку Ваг’Ар, как будто мешая ей сделать еще шаг и испортить картины.
— Ты молодец, — улыбнулся Диамонс.
Он схватил девушку за горло и та от страха разжала губы — легкое движение и ее переломанное тело покинуло Золотую Клетку, врезалось в стену и свалилось на пол. Она была еще жива, но не смела испустить даже звука.
— Что здесь происходит? — трое тех, кого звали Цербер поспешили за Диамонсом.
— Безумная тварь чуть не испортила ваш подарок, — Диамонс вытащил платок и аккуратно вытер запачканные темной кровью ладони. — Как вы и говорили, великий Цербер, даже среди Ваг’Аров очень мало тех, кто точно знает свое место.
— Это он? — женщина с длинными волосами подошла и наклонилась к задыхающемуся Мелу. — Она перекусила ему грудную клетку, какая неосторожность, — одно прикосновение и Малькольм почувствовал, как великолепная энергия исцеления наполняет тело. — Ты в порядке, Художник?
— Вы не столь прекрасны, — рассмеялся Мел. — Вы нарочно скрываете свою красоту, Цербер. Но я смог заглянуть вглубь. Смог распознать вас. Смотрите, — он щелкнул пальцами, не позволяя Ваг’Арам ответить. Три вуали одновременно слетели с холстов, обнажая рисунки.
Испуг, восхищение, любовь, ненависть, скорбь — спектр эмоций, которые четверо Мера’Ценн’Горов не испытывали ранее никогда. Они не могли даже говорить, просто пялились на три картины, на каждой из которых была запечатлена фантасмагория трансформации каждого из них. Мелу удалось рассказать в каждой из картин историю их возвышения, легенду становления и уникальной судьбы, позволившей этим троим поглотить одного из сильнейших монстров Ада, запечатав внутри три основы его могущества. Они стали новым Цербером, хранителем истинных Врат. Каждый из них скрывал в себе калейдоскоп неповторимых чувств, каждый мечтал о разном и скрепляла их полученная в результате преображения нерушимая связь. Удивительно, как Художник-человек смог так тонко уловить подробности жизни Ваг’Аров и создать нечто столь восхитительное. Они смотрели на эти три картины и не могли отыскать в себе силы отвернуться хотя бы на миг.
*Создан Звездный Шедевр.
Игрок достиг одной из вершин мастерства своего класса. Разблокированы все навыки класса Художник.
Ваше искусство столь высокого уровня, что выходит за рамки «Эпохи Звезд». Картины вашего пера будут продаваться на аукционах во всех Обозримых Галактиках. Выгода, полученная с продаж картин перейдет на ваш счет игрока в формате СтарКоинов.
Игрок Мел — первый в мире Звездный Художник раскрывший предельный максимум потенциала своего класса.
Награда за подобное свершение — 100000000 Единиц Опыта.
Получен Новый Уровень!*
«Табита, придержи получение уровня, мы не справимся с этой четверкой одновременно».
Мера’Ценн’Горы продолжали рассматривать шедевры. В покоренных ими мирах не было образцов столь несравненного искусства. Сами они не способны были ничего создать — их вид мог лишь поглощать, пожирать и копировать. Лишенные таких способностей они ревностно относились ко всем другим существам, награжденным подобными качествами. Внутри них закипала необъяснимая зависть, а любое острое чувство обязательно пробуждало аппетит в Ваг’Арах и не важно, насколько высокой была ступень их эволюции. Мел заметил, как из распахнутых ртов четверых Мера’Ценн’Горов на подушки капают вязкие, тяжелые слюни. Они боялись даже смотреть в сторону человека, ибо знали, что его плоть принадлежит мессиру.
— Ты великолепно потрудился, — давясь слюнями заявил Диамонс. Каждый из троицы Церберов подошел и осторожно поднял полотно с посвященным ему картиной. — Мы оставим тебя ненадолго, тебе не о чем беспокоиться.
— Да быть может, — усмехнулся Мел. Все четверо опасных выродков исчезли практически мгновенно с такой непревзойденной скоростью, что даже забыли запереть Золотую Клетку.
Это уникальное строение ограничивало силы игроков, снижало эффективность Звездного Ассистента, но только тогда, когда было в полностью закрытой форме. Такая мелкая небрежность была допущена Мера’Ценн’Горами лишь потому, что они не видели опасности в игроке, лишенном ног. А значит, они не очень хорошо понимали, что дарит поднятие уровня тем, кто приютил в сердце Звезду.
— Табита, получаем уровни. Первая Помощь.
Резкую боль Мел даже не воспринял — после перенесенных пыток та агония, с которой восстановились ноги была не страшнее укуса комара. Он очень аккуратно поднялся, все еще не до конца веря в то, что его идиотский план сработал. Для того, чтобы оценить качество шедевра необходимы были монстры, чей уровень превышал бы возможности самого Мела. Как только он услышал от господина о визите уважаемых гостей — сразу ухватился за эту соломинку. Его идея могла не сработать, он даже не был уверен в том, что ему под силу создать действительно достойную картину — помогла Табита, его Звездный Ассистент. Она усилила его особенные навыки и помогла создать величайшую из его картин.
Сразу три.
Он медленно вышел за пределы Золотой Клетки и удивился отсутствию стражи. Где они были? Выполняли команды этого Цербера? Подчинялись каждому приказу и совсем позабыли о человеке, которого обязаны были охранять? Мел подошел к той самой псине, что сожрала его ноги. Та тихо скулила, медленно восстанавливаясь от повреждений, полученных от господина Диамонса.
— Вообще, я должен тебя поблагодарить. Твой голод оказался как нельзя кстати. Он помог мне притянуть визит уважаемой делегации и провернуть свой хитрый план. Я мог бы убить тебя быстро, — Мел уселся рядом с Ваг’Аром. — Но, к сожалению для тебя, я ужасно злопамятный тип.