Казалось, Врата самой Преисподней открылись в этом районе Города, но страшнее всего были беспристрастные взгляды других семей, оцепивших район. Они не позволяли тем, кого называли предателями покинуть это адское место. Убивайте пещерников или сдохните вместе с ними — постановление, которое холодно вынесла Королева Марьяна. И с подобным вердиктом оказались согласны все правящие семьи Города Воров. Кроме, конечно же, пещерников. Но их мнение уже никого не интересовало.
Канис бежал по узким улочкам, избегая открытых пространств, озаренных алым пламенем пожаров, охвативших город. Неба над головой больше не было — все затянул серый дым от пожарови, если приглядеться, в нем все еще можно было рассмотреть алые лепестки пламени. Канис думал, что это души жителей района, сгорающие в пламенной агонии и с укором смотрящие на тех, кто затеял эту войну.
Скоро все закончится и мы победим, вот увидишь. Так Канису сказал его горячо любимый брат, а лис и не стал спорить. Его ремеслом были убийства, а не рассуждения и планы. Канису нравилось представлять себя клинком, внезапно обретшим разум и попавшим в лапы брату. Ему необходимо было думать только о том, как искуснее убить свою цель. Так жить было гораздо легче. Каниса не мучили угрызения совести, он не задумывался о завтрашнем дне и не беспокоился ни о чем. В этом была его сила, в этом была его свобода.
— Дело сделано? — Канис был уверен, что двигался абсолютно бесшумно, что никто и никогда бы не заметил его приближения, но брату удавалось. Рыжий лис был далеко не самым лучшим бойцом — Канис ни разу не проиграл ему в тренировочном бою. Как же тогда ему удавалось всегда ощущать появление Каниса? Сам вульперий считал, что все дело было в сердце брата, которое умело чувствовать все гораздо более остро, чем его собственное.
Порой Канису казалось, что у него вообще нет сердца. Или оно неполное — порванное, или застывшее, холодное и неприятное. Не сердце, а какая-то субстанция, помогающая крови плескаться в организме. Может вообще артефакт, который ему положили в грудь родители и не стали никому открывать этого секрета? Такие мысли Каниса посещали не часто, но, если он находил для них время, то старался как можно скорее отогнать и забыть. Не стоило забивать голову столь глупыми вещами. Он подошел к брату, стоящему на крыше здания на окраине района пещерников. Теперь им снова можно было не прятаться — как только их заговор был раскрыт, вульперии получили право снять маски. Канис смотрел на рыжую шерсть брата, которая казалась еще ярче на фоне бесконечных пожаров.
— Конечно, Титус, — ответил Канис, как только подошел и встал рядом с братом. Он положил к ногам лидера семьи Миринис сверток с тем, что успел спасти и часть убитого пещерника сверху.
— Все мертвы? — догадался Титус.
— Все мертвы, — эхом отозвался брат.
— У нас осталось не так много времени, — Титус молчал всего лишь минуту, рассматривая сверток у своих ног. — Сегодня, сегодня все должно закончиться. В тебе еще есть силы?
— Я даже не устал, — соврал Канис и попытался унять непослушную дрожь.
— Знаю, что могу на тебя рассчитывать, — Титус улыбнулся и положил ладонь на плечо брата. Крепко сжал и посмотрел в его тусклые, карие глаза. — У меня для тебя особенное задание.
— Когда-то было по-другому? — с готовностью ответил Канис, тратя все силы на то, чтобы не задрожать и не смотреть на пылающий Город.
Ему снова придется вернуться туда. Снова нырнуть в узкие, холодные тоннели в поисках своей цели. В этом можно было даже не сомневаться. Ведь он — самый острый клинок семьи Миринис. Канис догадывался, о чем попросит его брат. По слухам оставалось всего лишь двое Верховных Зилотов. Никто не знал, сколько очков заработали семьи в этой игре, которую затеял человек по имени Кир. Миринис убили нескольких Зилотов и этого могло хватить для победы, но Титус волновался. Он хотел быть уверен в успехе. И для этого он произнес вот что:
— Я хочу, чтобы ты принес мне голову Луго Шшентршон.
— Наконец-то, — рыкнул Канис. — Ждал этого с самого начала! Ты дашь мне отряд? — он постарался, чтобы его голос не звучал слишком жалобно.
— Боюсь, в этот раз тебе придется отправиться в одиночку. Нас, — Титусу тяжело было признавать, но он нашел в себе силы, — нас осталось слишком мало. Война унесла многих наших.
— Сколько? — Канис только сейчас понял, что вокруг брата нет обычной охраны. Проклятье. Все мертвы?
— Я сбился со счета, — грустно заметил Титус. — Как видишь, пришлось сформировать еще отряды из личной охраны. Если скажешь, что не сможешь — мы остановимся, Канис. Еще лучше — я пойду с тобой. Как думаешь? — глаза Титуса сверкнули пламенем битвы, брату едва удалось подавить улыбку.
— У тебя роль куда важнее, — ответил Канис, старательно избегая соблазна назвать брата «обузой». — Ты ведь держишь меня рядом как раз для такой работы. Вот и не стоит тебе мараться в этих тоннелях!
— Прекрати, не говори так, — попросил Титус. — Ты не хуже меня знаешь, что я люблю тебя и никогда бы не подверг подобной опасности. Но сейчас… сейчас на кону слишком многое.
— Конечно, ты же можешь стать королем воров! — захихикал Канис.
— Дело совсем не в этом, — отмахнулся Титус. — Разве ты не понимаешь, брат? Они позволят нам снова сидеть за столом. Позволят войти в город, как семье Миринис, а не как безликим рабам, вынужденным скрываться в тенях своих господ.
— Существовать в чьей-то тени не так уж и плохо, — тихо заметил Канис.
— Не в этом дело, и ты это прекрасно знаешь, Канис! Мы не для этого были рождены! Вспомни, что рассказывал нам дедушка!
Канис помнил. Гораздо лучше, чем его брат. И слова деда сейчас звучали куда убедительнее, чем пламенная речь Титуса. «Лисам не стоит высовываться из своих нор, когда их никто не ждет». Эта фраза всегда казалась Канису слабой, трусливой и мерзкой. Её значение он понял намного позже, когда дедушки уже не стало. Каждый раз, когда их семья пыталась найти место под солнцем — все заканчивалось жертвами, потерями родных и близких. А после малочисленная семья Миринис вновь возвращалась в свои норы, постыдно поджав хвосты и сложив уши. Но таким, как Титус, всегда было мало. В них текла горячая, жаркая кровь — так говорила их бабушка. Рыжие лисы рождены, чтобы требовать от жизни все! Поэтому такие, как Канис, чья шерстка черная, неприметная — должны поддерживать их, помогать и спасать, когда рыжие неминуемо сунут любопытный нос слишком близко к солнцу.
— Как скажешь, брат, — улыбнулся Канис. Титуса он уже не слушал. Вместо этого черный лис смотрел на опустевшие комнаты, где находилась личная охрана. Вспоминал замершие навсегда тела воинов, оставшихся в тоннелях пещерников. Высочайшая цена за то, чтобы вновь выбраться из своей удобной норы. — Ты и правда так сильно доверяешь этому Киру?
— Да, — неожиданно быстро ответил брат. — Я увидел в нем что-то, чего не видел в других обитателях Города Воров.
— Что же? — заинтересовался Канис.
— Например то, что его имя ты запомнил, брат, — хитро улыбнулся Титус Миринис, а Канис подумал, что это действительно странно.
Титус рассказал брату все детали следующей цели и произнес имя, которое Канис хотел поскорее забыть. Луго Шшентршон. Первый среди Верховных Зилотов. Не просто первый. Тот, кто говорит за пещерников на совете Королевы. Тот, кто сжимает в когтях легендарный Слиттер. Когда-то Канис мечтал сразиться с ним. С тех пор он повзрослел и растерял детский глупый запал.
— Тебя ждут наши осведомители, — сказал Титус напоследок. — Лучше поторопись, возможно, другие тоже будут стараться победить Луго.
— Вряд ли они осмелятся, — честно заметил Канис, но брат его не послушал.
— Я останусь здесь, буду ждать возвращения наших отрядов. Но главное — я буду ждать твоего возвращения, брат! — Титус крепко обнял Каниса и тому пришлось потратить немало сил, чтобы не вздрогнуть.
— Я вернусь, — тихо прошептал вульперий и поспешил прочь.
Он пробежал несколько кварталов, нашел подходящий закоулок и почти без сил упал прямо на землю. Канис скулил, скреб землю и содрогался. Он очень устал, у него почти не было сил, а главное — он до смерти боялся битвы с Луго. Канис не думал, что сможет победить, но как отказать брату? Он не смог бы отговорить его, не смог подобрать подходящих доводов. Возможно, если Канис попробует и погибнет — Титус отступится. Вряд ли он станет посылать кого-то следом. Получается, ему придется пожертвовать жизнью, чтобы образумить брата? Что ж — не самый плохой финал его жизни. Канис пришел к такому выводу и смог кое-как успокоиться. Даже слегка обрадоваться. Ведь впереди его ждала встреча с осведомителями. И её он ни за что бы не пропустил.
— Госпожа, к вам этот, черный, — слугу госпожи звали Люминус, вроде бы. Канис его в тайне ненавидел, но терпел все его издевательства и комментарии. В нем чувствовались капли силы, мастерства. Хотя, Канис любил представлять, как сражается с существами, которых встречал в Городе Воров.
Вот и сейчас, стоя на первом этаже вычурного особняка, окруженный стражниками и особенными агентами, он представлял, как перерезает одно за другим горло этих заносчивых, напудренных и ленивых представителей семьи Шариент. Канис представлял, что половина погибнет еще до того, как до них дойдет — этот вульперий опасен! Паника захватит их сонные мозги и они начнут совершать одну ошибку за другой. Попытаются догнать его, попытаются позвать на помощь, вполне возможно пара из них все же кинутся ему наперерез, в бесполезной попытке остановить Каниса — но их он убьет без всяких проблем.
Черный лис чувствовал себя хищником, посреди дома, наполненного сытыми, спокойными домашними животными, забывшими, для чего им дали клыки и когти. Но вот этот вот Люминус, черный кот, он был из другого теста. Хоть и вел себя вычурнее всех, кого встречал Канис — в нем присутствовала реальная сила и мастерство. Это означало, что брат Титуса убьет его первым, только и всего.