Hymiskviða
Раз боги с охоты
вернулись с добычей,
затеяли пир,
чтобы всласть насытиться;
прутья кидали*,
глядели на кровь* —
узнали, что вдоволь
котлов у Эгира*.
Ár valtívar
veiðar námu,
ok sumblsamir
áðr saðir yrði,
hristu teina
ok á hlaut sáu,
fundu þeir at Ægis
örkost hvera.
Сидел житель гор*,
как ребенок веселый,
похожий на сына
Мискорблинди*,
грозно сын Игга
глядел на него:
«Пир асам обильный
ты должен устроить!»
Sat bergbúi
barnteitr fyr
mjök glíkr megi
miskorblinda;
leit í augu
Yggs barn íþrá,
"Þú skalt ásum
oft sumbl gera."
Дал турсу задира
заботу немалую;
турс отомстить
порешил всем асам:
мужа Сив* он котел
достать попросил,
«в котором я смог бы
сварить вам пиво».
Önn fekk jötni
orðbæginn halr,
hugði at hefnðum
hann næst við goð;
bað hann Sifjar ver
sér fœra hver, —
"þanns ek öllum öl
yðr of heita."
Не ведали долго
боги великие,
где им найти
котел подходящий,
пока Тюр* по дружбе
Тору не подал —
ему одному —
добрый совет.
Néþat máttu
mærir tívar
ok ginnregin
of geta hvergi,
unz af tryggðum
Týr Hlórriða
ástráð mikit
einum sagði:
«Живет на восток
от реки Эливагар*
Хюмир премудрый
у края небес,
хранит мой отец
огромный котел,
котлище великий
с версту глубиной».
"Býr fyr austan
Élivága
hundvíss Hymir
at himins enda;
á minn faðir
móðugr ketil,
rúmbrugðinn hver,
rastar djúpan."
Тор сказал:
Þórr kvað:
«Добудем ли мы
тот влаговаритель?»
"Veiztu ef þiggjum
þann lögvelli?"
Тюр сказал:
Týr kvað:
«Если дело хитро,
друг, поведем».
"Ef, vinr, vélar
vit gervum til."
День целый быстро
из Асгарда ехали,
пока не достигли
Эгиля* дома;
он в стойла козлов
круторогих поставил;
в палаты вошли,
во владенья Хюмира.
Fóru drjúgum
dag þann fram
Ásgarði frá,
unz til Egils kvámu;
hirði hann hafra
horngöfgasta;
hurfu at höllu,
er Hymir átti.
Ненавистную бабку
юноша встретил,
было у ней
девять сотен голов;
другая ж хозяйка
вся в золоте вышла,
светлобровая пиво
вынесла сыну.
Mögr fann ömmu
mjök leiða sér,
hafði höfða
hundruð níu,
en önnur gekk
algullin fram
brúnhvít bera
bjórveig syni:
Мать Тюра сказала:
«Ётуна родич!
Укрыть под котлом
хочу я обоих
вас, храбрецов;
злобен супруг мой
часто бывает
и скуп на еду,
принимая гостей».
"Áttniðr jötna,
ek viljak ykkr
hugfulla tvá
und hvera setja;
er minn fríi
mörgu sinni
glöggr við gesti,
görr ills hugar."
Но поздно вернулся
распрей зачинщик,
Хюмир суровый,
домой с охоты;
в дом он вошел,
зазвенели льдины,
обмерз у вошедшего
лес на щеках*.
En váskapaðr
varð síðbúinn
harðráðr Hymir
heim af veiðum,
gekk inn í sal,
glumðu jöklar,
var karls, en kom,
kinnskógr frörinn.
Мать Тюра сказала:
Frilla kvað:
«Будь, Хюмир, здоров
и духом весел!
Сын появился
в палатах твоих,
ждали его мы
из дальнего странствия.
Приехал с ним вместе
Хродра противник*,
людям он друг;
прозывается Веор*.
"Ver þú heill, Hymir,
í hugum góðum,
nú er sonr kominn
til sala þinna,
sá er vit vættum
af vegi löngum;
fylgir hánum
hróðrs andskoti,
vinr verliða;
Véurr heitir sá.
Видишь, сидят
у торцовой стены,
спрятались оба,
их столб заслоняет».
Typc посмотрел,
и надвое треснул
столб, но прежде
балка сломалась.
Séþú, hvar sitja
und salar gafli,
svá forða sér,
stendr súl fyrir."
Sundr stökk súla
fyr sjón jötuns,
en aðr í tvau
áss brotnaði.
Восемь котлов
с перекладины рухнуло,
один не разбился,
он крепко был выкован.
Вышли они,
а древний ётун
врагов провожал
пристальным взором;
Stukku átta,
en einn af þeim
hverr harðsleginn
heill af þolli;
fram gengu þeir,
en forn jötunn
sjónum leiddi
sinn andskota.
добра он не ждал,
в палате увидев
того, кто принес
великаншам горе*.
Три были взяты
быка из стада,
ётун велел
к столу их готовить;
Sagði-t hánum
hugr vel þá,
er hann sá gýgjar grœti
á golf kominn,
þar váru þjórar
þrír of teknir,
bað senn jötunn
sjóða ganga.
все три на голову
стали короче,
в яму сложили
печься их туши*.
Прежде чем лечь,
муж Сив один
съел двух быков
Хюмира ётуна;
Hvern létu þeir
höfði skemmra
ok á seyði
síðan báru,
át Sifjar verr
áðr sofa gengi,
einn meðöllu
öxn tvá Hymis.
Þótti hárum
Hrungnis spjalla
verðr Hlórriða
vel fullmikill:
Хюмир сказал:
«Вечером завтра
нам всем троим
придется уловом
нашим питаться».
"Munum at aftni
öðrum verða
við veiðimat
vér þrír lifa."
Веор сказал,
что готов выйти в море,
если приманку
даст ему ётун.
Véurr kvaðzk vilja
á vág róa,
ef ballr jötunn
beitr gæfi.
Хюмир сказал:
Hymir kvað:
«В стадо иди,
если смелости хватит,
приманки там есть,
турсов губитель!
"Hverf þú til hjarðar,
ef þú hug trúir,
brjótr berg — Dana,
beitur sœkja.
Сдается мне так,
что в стаде быков
приманку для рыбы
легко ты добудешь».
Юноша быстро
в рощу пошел,
увидел он черного
в роще быка;
Þess vænti ek,
at þér myni-t
ögn af uxa
auðfeng vera."
Sveinn sýsliga
sveif til skógar,
þar er uxi stóð
alsvartr fyrir.
…
Braut af þjóri
þurs ráðbani
hótún ofan
horna tveggja.
Хюмир сказал:
Hymir kvað:
«Стало не лучше
лодки хозяину,
чем если бы дома
мирно сидел ты».
"Verk þykkja þín
verri miklu
kjóla valdi
en þú kyrr sitir."
Хозяин козлов*
обезьяны родича*
подальше просил
направить ладью;
но ётун сказал,
что не станет далеко
в открытое море
в ладье отплывать.
Bað hlunngota
hafra dróttinn
áttrunn apa
útar fœra,
en sá jötunn
sína talði
lítla fýsi
at róa lengra.
Вытащил храбрый
Хюмир китов, —
двух сразу взял
на одно удилище;
а на корме
Одина родич
Веор искусно
вил себе леску.
Dró meir Hymir
móðugr hvali
einn áöngli
upp senn tváa,
en aftr í skut
Óðni sifjaðr
Véurr við vélar
vað gerði sér.
Насадил на крючок
защитник людей,
убийца змея*,
голову бычью;
пасть разинул,
наживку увидя,
враждебный богам
пояс земли*.
Egnði áöngul,
sá er öldum bergr,
orms einbani
uxa höfði;
gein við agni,
sú er goð fía,
umgjörð neðan
allra landa.
Тор-победитель
к борту ладьи
вытащил смело
пестрого змея,
молотом бить
стал он по мерзкой
вершине волос*
родича Волка*.
Dró djarfliga
dáðrakkr Þórr
orm eitrfáan
upp at borði;
hamri kníði
háfjall skarar
ofljótt ofan
ulfs hnitbróður.
Взревели чудовища,
стали гудеть
подводные скалы,
земля содрогнулась,
канула снова
на дно эта рыба.
…
Hraungalkn hlumðu,
en hölkn þutu,
fór in forna
fold öll saman;
sökkðisk síðan
sá fiskr í mar.
Невесел был турc,
когда плыли назад;
Хюмир, гребя,
угрюмо молчал,
руль повернул он
в обратную сторону.
Óteitr jötunn,
er aftr reru,
svá at ár Hymir
ekki mælti,
veifði hann rœði
veðrs annars til.
Хюмир сказал:
Hymir kvað:
"Mundu of vinna
verk halft við mik,
at þú heim hvali
haf til bœjar
eða flotbrúsa
festir okkarn."
Хлорриди струг
ухватил за нос,
втащил коня моря,
воду не вычерпав;
с веслами вместе
снес он черпак
и вепрей прибоя*
двух приволок
меж склонов лесистых
через долину.
Gekk Hlórriði,
greip á stafni
vatt með austri
upp lögfáki,
einn meðárum
ok með austskotu
bar hann til bœjar
brimsvín jötuns,
ok holtriða
hver í gegnum.
И все-таки турc,
упорный во всем,
спор продолжал
о силе Тора:
молвил, что в море
может грести он,
но кубок разбить
будет не в силах.
Ok enn jötunn
um afrendi,
þrágirni vanr,
viðÞór sennti,
kvað-at mann ramman,
þótt róa kynni,
kröfturligan,
nema kálk bryti.
И Хлорриди взял
кубок в ладони,
с силой метнул его
в каменный столб;
раздроблен был камень
кубком на части,
но без трещины кубок
вернулся к Хюмиру.
En Hlórriði,
er at höndum kom,
brátt lét bresta
brattstein gleri,
sló hann sitjandi
súlur í gögnum;
báru þó heilan
fyr Hymi síðan.
Тору подруга
прекрасная турса
добрый совет
подала, ей ведомый:
«В голову Хюмира
кубок метни!
Ётуна череп
крепче, чем кубок!»
Unz þat in fríða
friðla kenndi
ástráð mikit,
eitt er vissi,
"drep við haus Hymis,
hann er harðari,
kostmóðs jötuns,
kálki hverjum."
Встал, колени согнув,
хозяин козлов,
всю силу аса
собрал и напряг он;
невредимой осталась
шлема основа*,
а пива податель*
разбился на части.
Harðr reis á kné
hafra dróttinn,
fœrðisk allra
íásmegin;
heill var karli
hjalmstofn ofan,
en vínferill
valr rifnaði.
«С немалым сокровищем
я распростился,
кубок мой ценный
разбит на куски, —
ётун промолвил, —
как прежде бывало,
сказать не смогу:
ты сварено, пиво!
"Mörg veit ek mæti
mér gengin frá,
er ek kálki sé
ór knéum hrundit;"
— karl orð of kvað:
"knákat ek segja
aftr ævagi:
þú ert, ölðr, of heitt.
Я ставлю условием,
чтоб вы унесли
без чьей-либо помощи
пива корабль*».
Дважды попробовал
Тюр его сдвинуть;
даже не дрогнул
ни разу котел.
Þat er til kostar,
ef koma mættið
út ýr óru
ölkjól hofi."
Týr leitaði
tysvar hrœra;
stóð at hváru
hverr kyrr fyrir.
Моди отец*
взялся за край
и к двери пошел
через палату;
вскинул на голову
муж Сив котел:
забренчали о пятки
котельные кольца.
Faðir Móða
fekk áþremi
ok í gegnum sté
golf niðr í sal;
hóf sér á höfuð upp
hver Sifjar verr,
en á hælum
hringar skullu.
Недалеко отъехали.
Одина сын
оглянулся и видит:
из каменных груд
с Хюмиром вместе
с востока идет
войско могучее
многоголовых.
Fóru-t lengi,
áðr líta nam
aftr Óðins sonr
einu sinni;
sá hann ór hreysum
með Hymi austan
folkdrótt fara
fjölhöfðaða.
Hóf hann sér af herðum
hver standanda,
veifði hann Mjöllni
morðgjörnum fram,
ok hraunhvala
hann alla drap.
Недалеко отъехали,
вдруг полумертвый
упал на дорогу
Тора козел:
постромок скакун*
охромел неожиданно;
Локи зловредный
в том был повинен.
Fóru-t lengi,
áðr liggja nam
hafr Hlórriða
halfdauðr fyrir;
var skær skökuls
skakkr á beini,
en því inn lævísi
Loki of olli.
Но, как вы слышали, —
каждый, кто знает
слова о богах,
об этом поведает, —
Тор получил
от жителя лавы*
обоих детей,
чтоб утрату восполнить.
En ér heyrt hafið,
hverr kann of þat
goðmálugra
görr at skilja? —
hver af hraunbúa
hann laun of fekk,
er hann bæði galt
börn sín fyrir.
К асам на тинг
Тор возвратился,
котел он принес
Хюмира турса,
и асы теперь
каждую зиму
досыта пили
пиво у Эгира.
Þróttöflugr kom
áþing goða
ok hafði hver,
þanns Hymir átti;
en véar hverjan
vel skulu drekka
ölðr at Ægis
eitt hörmeitið.
Примечания
В этой чисто повествовательной песни использованы первоначально не связанные между собой мифы (о том, как Тор добыл котел для варки пива, о том, как он ловил мирового змея, и о том, как охромел его козел) и сказочные мотивы (красавица, помогающая герою, и кубок, который можно разбить только о лоб его владельца). По форме песнь во многих отношениях приближается к поэзии скальдов: в ней много кеннингов, замысловатых сложных слов, косвенной речи, синтаксических переносов из стиха в стих и даже из строфы в строфу. Песнь обычно считается поздней.
1. …прутья кидали… — На прутиках (или палочках) были вырезаны знаки (руны). Гаданье на таких жеребьевых палочках засвидетельствовано у германских племен в 1 в. н. э.
…глядели на кровь… — Гаданье на жертвенной крови тоже засвидетельствовано у древних германцев. В древнеисландских памятниках есть множество упоминаний о гаданье на крови жертвенных животных.
…вдоволь котлов у Эгира — но не для варки пива (см. ниже). Эгир — морской великан,
2. Житель гор — великан, Эгир.
…похожий на сына Мискорблинди… — Эгир и был сыном Мискорблинди. Сын Игга — Тор. Игг — Один.
3. Муж Сив — Тор.
4.Тюр — однорукий бог, сын Одина (правда, в данной песни он — сын великана Хюмира, но считается, что в данной песни его происхождение забыто). Первоначально Тюр был богом войны и права, но уже давно его оттеснили Один и другие боги.
5. Эливагар — см. «Речи Вафтруднира», строфа 31.
7. Эгиль — вероятно, отец Тьяльви и Рёсквы, т. е. великан, о котором идет речь в строфе 38.
10. Лес на щеках — борода.
11. Противник Хродра — Тор. Хродр — великан.
Веор — «защитник».
14. Тот, кто принес великаншам горе — Тор.
15. …в яму сложили печься их туши… — способ приготовления пищи, распространенный у австралийских дикарей и т. д. (мясо завертывают в большие листья и кладут между раскаленных камней в яму, которую закапывают).
16. Приятель Хрунгнира — Хюмир. Хрунгнир — имя одного великана. Хлорриди — Тор.
19. Высокая башня крепких рогов — голова быка.
20. Хозяин козлов — Тор.
Родич обезьяны — Хюмир. Этот кеннинг считается признаком позднего происхождения песни. Обезьяна могла быть известна в Исландии только из христианской литературы.
22. Убийца змея — Тор. Он называется так потому, что убьет мирового змея во время грядущей гибели богов.
Пояс земли — мировой змей Ёрмунганд.
23. Вершина волос — голова. У змея она, правда, лишена волос, но данное выражение — кеннинг, а кеннинги очень условны.
Родич Волка — мировой змей.
26. Козел волн — ладья.
27. Вепри прибоя — киты.
31. Основа шлема — голова.
Податель пива — кубок.
33. Корабль пива — котел для варки пива.
34. Отец Моди — Тор.
36. Киты лавы — великаны. В Исландии наиболее дикая местность — это лавовые поля, поэтому считалось, что великаны живут там.
37. Скакун постромок — козел.
Строфы 37 и 38 имеют в виду миф о том, как охромел козел Тора. Будучи в гостях у одного великана, Тор зарезал своих двух козлов, и они были сварены и съедены, причем кости их надо было бросать на козлиные шкуры. Вопреки распоряжению Тора, Тьяльви, сын великана, сломал одну из козлиных бедренных костей, чтобы полакомиться мозгом. На следующее утро Тор освятил своим молотом шкуры с костями, и козлы ожили, но один из них хромал на заднюю ногу. Тор понял, что его распоряжение относительно козлиных костей было нарушено, и рассердился. Великану пришлось отдать Тору своих детей, Тьяльви и Рёскву, как выкуп. Миф этот рассказывается в «Младшей Эдде», но там ничего не говорится о том, что Локи был причиной несчастья.
38. Житель лавы — великан, в данном случае Эгиль (см. строфу 7).