Hamðismál
Злые дела
там свершились,
когда наступило
печальное утро;
в утренний час
черные мысли
о бедах людских
скорбны бывают!
Spruttu á tái
tregnar íðir
græti alfa
in glýstömu;
ár of morgin
manna bölva
sútir hverjar
sorg of kveykva.
Не нынче то было
и не вчера,
это свершилось
в давнее время,
даже не в древности —
в годы древнейшие;
Гьюки рожденная
Гудрун звала
сынов отомстить
за дочь свою Сванхильд.
Var-a þat nú
néí gær,
þat hefir langt
liðit síðan,
— er fátt fornara,
fremr var þat halfu, —
er hvatti Guðrún
Gjúka borin,
sonu sína unga
at hefna Svanhildar:
Гудрун сказала:
«Сванхильд — имя
вашей сестры,
что Ёрмунрекк бросил
коням под копыта,
вороным и белым,
на дороге войны,
серым, объезженным
готским коням!
„Systir var ykkur
Svanhildr of heitin,
sú er Jörmunrekkr
jóm of traddi,
hvítum ok svörtum
á hervegi,
grám, gangtömum
Gotna hrossum.
Слава померкла
конунгов рода!
Одни вы в роду
остались в живых.
Eftir er ykkr þrungit
þjóðkonunga,
lifið einir ér
þátta ættar minnar.
Я одинока,
что в роще осина,
как сосна без ветвей,
без близких живу я,
счастья лишилась,
как листьев дубрава,
когда налетит
ветер нежданно!»
Einstæð em ek orðin,
sem ösp í holti,
fallin at frændum,
sem fura at kvisti,
vaðin at vilja,
sem viðr at laufi,
þá er in kvistskæða
kemr um dag varman.“
Хамдир сказал,
духом отважный:
«Не похвалила б ты
подвига Хёгни*,
когда они Сигурда
сон прервали,
ты сидела на ложе,
а убийцы смеялись.
Hitt kvaðþá Hamðir
inn hugumstóri:
„Lítt myndir þúþá, Guðrún,
leyfa dáð Högna,
er þeir Sigurð vökðu
svefni ór,
seztu á beð,
en banar hlógu.
Платки сине-белые,
пестрые ткани
багряными стали
от крови супруга:
Сигурд скончался,
над ним ты сидела,
горько скорбя, —
в том Гуннар виновен!
Bækr váru þínar
inar bláhvítu
roðnar völundum,
flutu í vers dreyra;
svalt þá Sigurðr,
saztu yfir dauðum,
glýja þú né gáðir,
Gunnarr þér svá vildi.
Ты думала скорбь
Атли доставить
Эрпа убийством
и смертью Эйтиля, —
себе же на горе:
разить неразумно
острым мечом,
коль сама себя ранишь!»
Atla þóttisk þú stríða
at Erps morði
ok at Eitils aldrlagi,
þat var þér enn verra;
svá skyldi hverr öðrum
verja til aldrlaga
sverði sárbeitu,
at sér né stríddi-t.“
Мудрым был Сёрли,
так он молвил:
«Спорить не стану
с матерью нашей,
но одного
вы еще не сказали:
что просишь ты, Гудрун,
беду накликая?
Hitt kvaðþá Sörli,
— svinna hafði hann hyggju — :
„Vilk-at ek við móður
málum skipta,
orðs þikkir enn vant
ykkru hváru,
hvers biðr þú nú, Guðrún,
er þú at gráti né fær-at?
Братьев оплакивай,
милых сынов,
родичей близких,
в битве погибших!
Обоих нас тоже
ты, Гудрун, оплачешь,
всадников смелых! —
к смерти мы близки».
Brœðr grát þúþína
ok buri svása,
niðja náborna
leidda nær rógi;
okkr skaltu ok, Guðrún,
gráta báða,
er hér sitjum feigir á mörum,
fjarri munum deyja.“
Из дому вышли,
фыркая в ярости,
двинулись в путь
через влажные горы
на гуннских конях,
к мести готовые.
Gengu ór garði
görvir at eiskra,
liðu þá yfir ungir
úrig fjöll
mörum húnlenzkum
morðs at hefna.
Им повстречался
хитрец* по пути.
Fundu á stræti
stórbrögðóttan:
Хамдир сказал:
«Чем может помочь
черныш* в нашем деле?»
„Hvé mun jarpskammr
okkr fulltingja?“
Сводный брат обещал,
что помощь окажет,
как ноги друг другу
идти помогают.
Svaraði inn sundrmæðri,
svá kvaðsk veita mundu
fullting frændum,
sem fótr öðrum.
Хамдир сказал:
«Как может нога
ноге быть в помощь
и руки друг другу
как пособят?»
„Hvat megi fótr
fæti veita
né holdgróin
hönd annarri?“
Сказал тогда Эрп
слова такие, —
герой на коне
возвышался, гарцуя:
«Плохо дорогу
показывать трусам!»
«Очень уж смел
ублюдок», — сказали.
Þá kvaðþat Erpr
einu sinni,
— mærr of lék
á mars baki: — :
„Illt er blauðum hal
brautir kenna.“
Kóðu harðan mjök
hornung vera.
Из ножен вынули
ножен железо*,
взялись за мечи,
великанше* на радость:
на треть у себя
отняли силу —
сразили юнца
ударом смертельным.
Drógu þeir ór skíði
skíðiéarn,
mækis eggjar
at mun flagði;
þverrðu þeir þrótt sinn
at þriðjungi,
létu mög ungan
til moldar hníga.
Встряхнули плащи,
мечи прикрепили,
оделись богато
богорожденные.
Skóku loða,
skalmir festu,
ok góðbornir
smugu í guðvefi.
Нашли они путь —
несчастья дорогу —
и сына сестры*
под ветром студеным
на древе казненных
от двора на закат;
мертвец качался, —
там не было радостно.
Fram lágu brautir,
fundu vástigu
ok systurson
sáran á meiði,
vargtré vindköld
vestan bæjar,
trýtti æ trönu hvöt,
titt var-at bíða.
Весело пили
воины в доме,
за шумом не слышали
стука копыт,
пока им рогом
не подали знака.
Glamr var í höllu,
halir ölreifir,
ok til gota ekki
gerðu at heyra,
áðr halr hugfullr
í horn of þaut.
Сказали тогда
Ёрмунрекку,
что стража увидела
воинов в шлемах:
«Обороняйтесь!
Приехали сильные, —
под копытами конскими
погибла сестра их!»
Segja fóru ærir
Jörmunrekki,
at sénir váru
seggir und hjalmum:
„Ræðiðér um ráð,
ríkir eru komnir,
fyr máttkum hafið er mönnum
mey of tradda.“
Ёрмунрекк смелый
в ответ усмехнулся,
разгладил усы,
не взялся за меч,
вином возбужденный,
тряхнул волосами,
на щит поглядел,
кубком играя
из золота жаркого.
Hlóþá Jörmunrekkr,
hendi drap á kampa,
beiddisk-at bröngu,
böðvaðisk at víni;
skók hann skör jarpa,
sáá skjöld hvítan,
lét hann sér í hendi
hvarfa ker gullit.
Ёрмунрекк сказал:
«Счастлив я был бы
Сёрли и Хамдира
видеть в палатах,
принять их обоих:
связал бы я сразу
сынков тетивами,
им петли на шеи
обоим накинул бы!»
„Sæll ek þáþóttumk,
ef ek sjá knætta
Hamði ok Sörla
í höllu minni,
buri mynda ek þá binda
með boga strengjum,
góð börn Gjúka
festa á galga.“
Сказала тут славная*,
стоя с героями,
тонкопалая молвила
родичу так:
…
«Ведь так говорят,
что тихо не будет,
и смогут два мужа
тысячу готов
связать иль побить
в высоких палатах».
Hitt kvaðþá Hróðrglöð,
stóð of hleðum,
mæfingr mælti
við mög þenna:
…
„Því at þat heita
at hlýðigi myni,
megu tveir menn einir
tíu hundruð Gotna
binda eða berja
í borg inni háu.“
Шум поднялся.
падали чаши,
ступали герои
по крови готов.
Styrr varðí ranni,
stukku ölskálir,
í blóði bragnar lágu,
komit ór brjósti Gotna.
Вымолвил Хамдир,
духом отважный:
«Ждал ты нас, Ёрмунрекк,
видеть желал нас,
братьев принять
в высоких палатах:
вот ноги твои
и руки твои,
Ёрмунрекк, брошены
в жаркий огонь!»
Hitt kvaðþá Hamðir
inn hugumstóri:
„Æstir, Jörmunrekkr,
okkarrar kvámu
brœðra sammæðra
innan borgar þinnar;
fætr sér þína,
höndum sér þúþínum,
Jörmunrekkr, orpit
í eld heitan.“
Рычаньем ответил
богами рожденный,
конунг в кольчуге,
как ярый медведь:
«Бросайте в них камни,
ни копья, ни лезвия
их не разят —
отпрысков Йонакра!»
Þá hraut við
inn reginkunngi
baldr í hrynju,
sem björn hryti:
„Grytiðér á gumna,
alls geirar né bíta,
eggjar nééarn
Jónakrs sonu.“
Сёрли сказал:
«Ты злое свершил,
этот мех развязав,
извергает он часто
речи опасные!
Hitt kvaðþá Hamðir
inn hugumstóri:
„Böl vanntu, bróðir,
er þúþann belg leystir,
oft ór þeim belg
böll ráð koma.“
Sörli Kvað:
Ты, Хамдир, смел,
да смышленым ты не был —
обездолены те,
в ком ума не хватает!»
„Hug hefðir þú, Hamðir,
ef þú hefðir hyggjandi;
mikils er á mann hvern vant,
er mannvits er.“
Хамдир сказал:
Hamðir kvað:
«Голова бы скатилась.
будь Эрп в живых,
смелый наш брат,
нами убитый,
воинственный муж,
дисы вмешались,
хранимого в битвах
стремясь уничтожить!
„Af væri nú höfuð,
ef Erpr lifði,
bróðir okkarr inn baðfrækni
er vit á braut vágum,
verr inn vígfrækni,
— hvöttumk at dísir, —
gumi inn gunnhelgi,
— gerðumk at vígi.“
Sörli kvað:
Волки для нас
недобрый пример —
грызться не будем,
как норн злые псы*,
что вражды не таят,
вырастая в пустыне!
„Ekki hygg ek okkr
vera ulfa dæmi,
at vit mynim sjalfir of sakask,
sem grey norna,
þá er gráðug eru
í auðn of alin.
Мы стойко бились, —
на трупах врагов
мы — как орлы
на сучьях древесных!
Со славой умрем
сегодня иль завтра, —
никто не избегнет
норн приговора!»
Vel höfum vit vegit,
stöndum á val Gotna,
ofan eggmóðum,
sem ernir á kvisti;
góðs höfum tírar fengið,
þótt skylim nú eða í gær deyja;
kveld lifir maðr ekki
eftir kvið norna.“
Сёрли погиб
у торцовой стены,
у задней стены
был Хамдир сражен.
Þar fell Sörli
at salar gafli,
enn Hamðir hné
at húsbaki.
Это называется Древние Речи Хамдира.
Þetta eru kölluð Hamðissmál in fornu.
Примечания
Сюжет этой песни — древнейшее из героических сказаний, представленных в «Старшей Эдде». Историческая основа этого сказания — события IV в. Историк Аммиан Марцеллин рассказывает (ок. 390 г.), что король остготского царства у Черного моря Эрманарих (исл. Ёрмунрекк) в 375 г. покончил с собой из страха перед нашествием гуннов. Готский историк Йордан сообщает (в середине VI в., и, может быть, уже на основе готской героической песни), что братья из племени росомонов, Сарус и Аммиус, напали на Эрманариха и пронзили ему бок мечом, мстя за свою сестру Сунильду (исл. Сванхильд), которую Эрманарих велел привязать к хвостам коней и разорвать на части в наказание за ее измену мужу. Сказание это известно также из ряда более поздних скандинавских и немецких источников. По-видимому, уже в Скандинавии это сказание связали со сказанием о Сигурде и Гьюкунгах. Сванхильд — дочь Сигурда, Гудрун — мать Сванхильд, а также Хамдира и Сёрли.
Песнь обычно считают одной из наиболее древних в «Старшей Эдде». Предполагают, что она имела готский прообраз. Может быть, след этого — то, что и в этой песни (как и в «Песни об Атли») племенное название готов имеет вполне конкретное значение.
В издании 1975 г., как и в издании Бюгге, некоторые строфы были переставлены местами.
6. Подвиг Хёгни — убийство Сигурда. В других песнях «Старшей Эдды» Сигурда убивает Готторм, но в немецких сказаниях его убивает Хаген (Хёгни).
12. Хитрец — Эрп. См. прим. к строфе 22.
Черныш — намек на иноплеменное (возможно, гуннское) происхождение Эрпа.
15. Ножен железо — меч.
Великанша — Хель, т. е. смерть.
17. Сын сестры — Рандвер. По «Саге о Вёльсунгах» он — пасынок Сванхильд, сестры Хамдира и Сёрли, и сын Ёрмунрекка (ср. «Подстрекательство Гудрун»).
22. В тексте представлен наш вариант перевода строфы (за предложенный перевод спасибо Renee Perelmutter!).
Знак вопроса в конце строфы сюда был добавлен Куном, в манускрипте его нет, и в синтаксисе ничего не указывает на интеррогатив. Если это не вопрос, смысл становится яснее: Славная предупреждает Ёрмунрекка, что люди говорят, что так просто два брата не сдадутся — т. е. не будет тишины, поскольку эти двое смогут в одиночку побороть двести гуннов. Женский голос в эддических поэмах — почти всегда предупреждение-пророчество (как например в «Песни об Атли», «Речах Атли»), которое правитель не слушает. Славная не сказала бы того, что и так всем понятно («как могут два человека побить двести?»). Кроме того, она стоит близко к королю (в кругу советников и родичей) и может дать ему совет тихо, чтобы не услышала дружина. (Комментарий Renee Perelmutter)
Эта строфа у А. Корсуна переведена так:
Молвила славная,
стоя с героями,
так говорила
этому юноше:
…
…
…
могут ли двое тысячу готов
связать иль побить
в высоких палатах?»
Славная — Гудрун (?). — Если дальше следует обращение Гудрун к Эрпу, то строфа была бы больше на месте перед строфой 14. Гудрун, вероятно, велит Эрпу помочь Хамдиру и Сёрли и говорит ему, что справиться с Ёрмунрекком могут только трое (двое отрубят руки и ноги, а третий — голову; ср. строфу 24). Она должна бы также предупредить его, что им нельзя позволить Ёрмунрекку заговорить (ср. строфу 26), так как он может открыть, что их доспехи заколдованы против железа, но не против камня (ср. строфу 25). Все эти мотивы были, вероятно, использованы в несохранившихся строфах.
29. Псы норн — волки.