Сидел горножитель,
по-детски весел,
выглядел вроде
как сын Мискорблинди;
вдруг ему в очи
грозно сын Игга:
«Эгир, устрой-ка
выпивку асам!»
И лень, и веленьем
обижен йотун,
надумал асам
подпортить радость:
он Тора просит
котел доставить,
в котором сподручней, мол,
пиво сварить.
Тут затужили
боги преславные,
не знали, где бы
добыть котлище,
покуда Тору
Тюр-правдолюбец
тайно, по дружбе,
совет не подал:
«Живет на востоке,
за Эливагаром,
Хюмир всемудрый,
где кончается небо:
гневлив отец мой,
но держит котлище,
чан пивоварный
с версту глубиной».
«А даст ли нам йотун
кипятилище влаги?»
«Даст, коль сумеем
хитростью взять».
Дня им хватило -
резво скакали -
на путь от Асгарда
к усадьбе Эгиля:
там оставили
козлов круторогих,
пешком пустились
в обитель Хюмира.
Их встретила бабка,
внуку постылая,
о девятистах
головах старуха;
другая хозяйка
вошла, светлобровая,
вся в золоте, — пиво
сыну цедила:
«Йотуна отпрыск!
Думаю, лучше
спрятать мне вас
по-за котлами:
муж мой неласков,
гостей не любит
и худо шутит,
когда не в духе».
К ночи явился
он, страховидный,
Хюмир сердитый,
домой с охоты:
в дом ввалился -
бренчат ледышки,
покрыла ожеледь
щек чащобу.
«Здоров ли, Хюмир,
сердцем ли весел?
Наш сын сегодня
домой воротился,
давно его ждем,
шел издалека;
с ним же явился
к нам Хродра недруг,
друг человеков
по кличке Веор.
Видишь ты, сели
под самой крышей,
где матица, видишь,
а самих-то не видно».
Как йотун глянул -
треснула матица,
а прежде матицы
столб подломился,
восемь посудин
упало — разбилось,
котел же кованый
один не расколот.
Тут вышли оба,
а йотун старый
на недругов глянул
недобрым глазом,
неладное чует:
зачем-то явился
причинник печалей
йотунских жен.
Однако велел он
забить трех быков,
йотун, и к ужину
мясо готовить:
короче на голову
стали быки,
их туши затем
в огне запекли.
Муж Сив перед сном
хорошо закусил
у Хюмира в доме -
пожрал двух быков,
но седоволосому
другу Хрунгнира
такая кормежка
показалась чрезмерной:
«Завтра мы, трое,
устроим ужин -
будем кормиться
тем, что добудем!»
Веор: согласен, мол,
в море выйду,
коль скоро йотун
наживку даст.
«Поди-ка в стадо,
коли не трусишь,
ты, погубитель
жителей гор:
в стаде найдется,
я полагаю,
неплохая наживка
под ногами быков».
Гость, не споря,
в поле выходит,
а встречу из чащи -
черный бык;
враз оторвал он,
убийца турсов,
рогатую башню,
бычью башку.
«Уж лучше с тобою,
кораблеводитель,
не рыбу ловить,
а рыбой закусывать».
Подальше в море, хозяин козлов
сказал, мол, греби,
обезьяньему сыну;
на это йотун
ему ответил,
мол, не желаю
дольше грести.
Гневливый Хюмир
едва забросил -
и сразу вытащил
двух китов,
а Веор тем часом,
Одинов сын,
сидел на корме
и донку снастил:
голову бычью
друг человеков,
недруг червей
насадил на крючок;
и тут же клюнул,
сглотнул наживку
гад кругосветный,
богов супостат.
Выводил, вытащил
Тор-змееборец
ядом блестящего
на борт червя;
молотом плющил
голову змею,
бил волчьему брату
в бугрище волос.
Кольчатый взвыл,
аж лед раскололся,
древняя вся
земля всколебалась
на дно морское
канула рыба.
Невесел йотун
сидит на веслах,
хмурится Хюмир -
говорить неохота;
к берегу лодку
скоро причалил:
«Остатнее дело
поделим надвое:
быка ли морского
ты тут привяжешь?
Ко мне ли на двор
китов отнесешь?»
Хлорриди за нос
коня морского
хвать — и выволок,
воды не вычерпал,
а так, с черпалом
и с веслами вместе,
с уловом йотунским -
с вепрями вод
на двор и сволок
по камням да по чаще.
Однако йотун
упрям был не в меру,
Тора оспоривал,
кто сильней:
сказал, мол, с лодчонкой
это не чудо,
а чашу мою
никому не разбить.
Хлорриди с маху,
сидя на месте,
грянул тем кубком
в каменный столб;
столб на части
расколот чашей,
а чаша к йотуну
вернулась цела.
Хозяйка меньшая,
та, что красива,
ему по дружбе
тайну открыла:
«Грянь-ка ты кубок
о голову Хюмира -
нет крепче сосуда,
чем йотунский лоб!»
Привстал и с маху
хозяин козлов
метнул, собравши
всю силу аса:
опора шелома
цела у йотуна,
а меда вместилище
разбито в куски.
«Пропала, я знаю,
чудесная чаша,
осколки, я вижу,
у меня на коленях, -
так молвил йотун, -
теперь уж вовеки
я не скажу:
ты, пиво, прекрасно!
Теперь уж берите,
коль силы хватит
самим снести
мой чан пивоварный».
Тор ухватился,
дважды пытался -
котел ни с места,
стоит, как стоял.
Родитель Моди
за край приподнял
и прочь из дому
выволок чан,
муж Сив на макушку
котел напялил,
по кольцам отвисшим
пятками бил.
Чуть отошли,
тут оглянулся,
Одинов сын
вспять поглядел:
а там, с востока,
видит он, Хюмир
ведет пещерную
рать многоглавых.
Тогда он скинул
с плечей котлище
и поднял Мьёльнир свой
смертоубойный:
…
горных он китобоев
всех перебил.
Чуть отъехали -
пал на дорогу
в упряжке Тора
козел, повредился
скакун круторогий,
нога перебита:
это, конечно,
проделка Локи.
Однако ты знаешь
об этом услышать
можно от всякого
богословесника, -
ущерб он восполнил
за счет горножителя:
два сына йотунских
впряглись в упряжку.
В собранье богов
воротился могучий,
принес котлище,
у Хюмира взятый,
и пили боги
Эгира пиво
до поры, пока лен
не созрел для страды.
Перебранка Локи
Об Эгире и богах
Эгир, именуемый также Гюмиром, наварил пива для асов, как только получил огромный котел, как о том уже рассказано. На пир пришли Один и Фригг, его жена. Тор же не пришел, поскольку был на востоке. Была там Сив, жена Тора, были там Браги и Идун, его жена. Тюр тоже был там; он был однорукий, — Волк Фенрир откусил ему руку, когда был связан. Были там Ньёрд и жена его Скади, Фрейр и Фрейя, Видар, сын Одина. Локи там был, и слуги Фрейра — Бюггвир и Бейла. Много там было асов и альвов.
Эгир имел двух слуг — Фимафенга и Эльдира. Золото сияло там вместо светочей. Пиво там само подавалось. То было превеликое святое место. Гости с похвалой говорили, какие хорошие слуги у Эгира. Локи не мог стерпеть этого и убил Фимафенга. Тогда асы, потрясая своими щитами, завопили на Локи, и прогнали его в лес, а затем вернулись к застолью.
Локи пришел обратно и встретил Эльдира. Локи сказал ему:
Эй, ты, Эльдир,
не смей уходить,
прежде ответь-ка мне:
чем там кичатся
сейчас над чашами
дети богов победных?
Эльдир сказал:
Успехами в битвах,
доспехами хвалятся
дети богов победных;
ни асы, ни альвы
сейчас над чашей
о тебе любезно не молвят.
Локи сказал:
Так вот, я надумал:
войду в дом Эгира,
на возлияние гляну,
сварой и спором
попотчую асов,
пиво подпорчу желчью.
Эльдир сказал:
Гляди, коль ты вздумал,
войдя в дом Эгира,
на возлияние глянув,
грязью и дрязгом
забрызгать всесильных, -
о тебя же вся дрянь оботрется.
Локи сказал:
Гляди, коли вздумал
вздорить ты, Эльдир,
в поруганье со мной тягаться,
обильней будут
обиды ответные!
Что же ты разболтался?
Тогда Локи вошел. Но сидевшие там увидели, кто это, и все замолчали. Локи сказал:
Скиталец усталый
к застолью вашему,
Лофт пришел издалека;
кто же из вас,
асы, подаст мне
чашу чистого меду?
Почто притихло,
застолье достойное, -
или молвить неможется:
честь и место
да чаша меда!
или: с порога прочь!
Браги сказал:
Ни чести, ни места,
ни чаши меда
тебе здесь не будет:
всевластным известно,
с кем невместно
пить асам на пиршестве.
Локи сказал:
Оба мы, Один,
во время оно
кровью братство скрепили;
припомни: пива
не пить без меня
тобою было обещано.
Один сказал:
Вставай ты, Видар!
пусть волчий отец
в застолье нашем воссядет,
лишь бы Локи
гостей не злословил
в доме этом, у Эгира.
Тут Видар встал и наполнил чашу для Локи, но тот, прежде чем выпить, сказал асам:
Слава асам
и асиньям слава,
и всем всеблагим богам,
но только не Браги,
на бражных лавках
сидящему посередине.
Браги сказал:
Меч отменный
прими, а в придачу
коня и гривну от Браги:
хоть раз среди асов
распри не сей!
Берегись, не гневи богов!
Локи сказал:
Нет же коня у тебя,
ни гривны -
нет у Браги добычи брани;
из асов и альвов
в застолье всевластных
самый опасливый -
ты, гораздый бегать от битвы!
Браги сказал:
Не в этом бы доме,
у Эгира, вздорить,
на дворе бы нам встретиться! -
я бы руками голыми
голову оторвал бы!
Погоди у меня, дождешься!
Локи сказал:
Храбришься ты, Браги,
украса седалищ,
за чашей браги — не в брани;
давай воевать
коль, вправду, охота, -
смелый не стал бы медлить!
Идун сказала:
Брось это, Браги! -
брань богородным
и приемным сынам не прилична;
лучше бы с Локи
в склоку не лезть
в этом доме, у Эгира.
Локи сказал:
Молчи-ка ты, Идун!
елико из жен
велико блудить горазда:
не зря же любилась
даже и с тем,
кто брата убил твоего.
Идун сказала:
Локи злославить
я совсем не желаю
в этом доме, у Эгира, -
я только хотела
утишить распрю,
не буянил бы, пьяный. Браги.
Гевьон сказала:
Вы понапрасну
два аса, бранитесь,
поругая один другого,
ведь Лофт — сам он знает -
горазд на проказы
и прать на рожон не прочь.
Локи сказал:
Молчи-ка, ты Гевьон!
а то я напомню,
как тебя соблазнил юнец:
дарил обручья,
а ты за это
его на бедра
себе возлагала.
Один сказал:
Безумен ты, Локи!
наидерзейший,
ты в Гевьон разбудишь гнев,
всего живого ей
ведомы судьбы
не меньше, чем мне.
Локи сказал:
Молчи-ка ты. Один!
с начала времен
людей ты судил неправо:
в распре не раз,
кто праздновал труса,
тому ты дарил победу.
Один сказал:
Пусть в распрях не раз,
кто праздновал труса,
тому я дарил победу,
зато восемь зим
ты в подземье сидел,
был дойной коровой,
был женкой рожалой,
ты — бабоподобный муж!
Локи сказал:
А сам ты, я слышал,
на острове Самсей,
как ведьма, бил в барабаны.,
жил, ворожея,
у людей в услуженье, -
сам ты бабоподобный муж.
Фригг сказала:
В застолье пристало ль
столь много о старом
вам толковать сегодня?
Зачем понапрасну
двум асам спорить?
Прежние распри забудем!
Локи сказал:
Молчи-ка ты, Фригг!
ибо, Фьёгюна дщерь,
как раз ты блудить горазда:
Вилли и Ве,
хоть Видрир — твой муж,
с тобою любились оба.
Фригг сказала:
Когда бы сидел здесь,
у Эгира в доме,
хоть кто-нибудь, Бальдру подобный,
ты с пиршества асов
сейчас не ушел бы иначе,
как больно побитый.
Локи сказал:
Знать, мало досталось! -
желает ли Фригг
хулу до конца послушать?
Я — вот причина,
что сына вовек,
Бальдра, с тобою не будет!
Фрейя сказала:
Спятил ты, Локи! -
о злом опять
зачем ты речешь?
Фригг же, я думаю,
знает грядущее,
хотя и молчит о том.
Локи сказал:
Молчи-ка ты, Фрейя! -
я знаю верней
всех прочих, сколь ты порочна:
вот асы и альвы,
в прекрасных палатах, -
и каждый любился с тобою.
Фрейя сказала:
Зол на язык ты,
да ложь-то, я знаю,
доведет тебя до беды:
в ярости асы
и асиньи в гневе -
до дому цел не дойдешь!
Локи сказал:
Молчи-ка ты, Фрейя!
елико ты — ведьма,
блудница — блудливей нет:
когда тебя боги
с братом застали,
с испугу ты пукнула, Фрейя!
Ньёрд сказал:
Чему ж тут дивиться,
коль с мужем ложе
делит жена не с одним?
Хуже, что муж,
к тому же рожалый,
ты, ас никудышный, — средь нас!
Локи сказал:
Ньёрд, помолчи-ка,
елико ты был
залогом богов на востоке:
ночами, как в чан,
мочились тогда
в рот тебе дочери Хюмира.
Ньёрд сказал:
Зато я утешен -
хотя я и был
залогом богов на востоке, -
чадо зачал я,
чудного сына, -
прекрасней средь асов нет!
Локи сказал:
Ньёрд, не спеши!
Нашел, чем кичиться!
Я молчал, а теперь не смолчу;
зачал ты чадо -
вот чудо! — с сестрою!
Стыд вам двоим и срам!
Тюр сказал:
Из нас, из асов
в прекрасных палатах,
лучший из лучших — Фрейр:
жену ни одну
не понудил, ни деву,
из полона же он свободил!
Локи сказал:
Тюр, помолчи! -
ты с начала времен
и двоих-то не смог помирить:
право, напомню,
что правую руку
Фенрир тебе отъел.
Тюр сказал:
Я — руку утратил,
а Хродрвитнир — где он?
Не равный урон понесли:
ведь Волку, похоже,
в узах-то хуже
гибели ждать богов!
Локи сказал:
Ты, Тюр, помолчал бы!
Жене твоей счастье -
ведь она от меня родила!
А чем за бесчестье
ты счелся? Не местью ль?
Нет, отказался! Позор!
Фрейр сказал:
Пусть же Волк в путах
в устье лежит,
гибели ждет богов;
и ты, коль скоро
не кончишь болтать,
тож попадешь в оковы!
Локи сказал:
Дал ты в уплату
за Гюмира дщерь
злато и меч в придачу:
коль Муспелля чада
промчатся сквозь Мюрквид,
чем ты, несчастный, помашешь?
Бюггвир сказал:
Будь родом я равен
Ингунар-Фрейру,
владей я столь дивным домом,
ворону зловредную
враз ободрал бы -
расчленил бы его на части!
Локи сказал:
Что за ничтожество
тут хвостом помавает
и лижет великим?
Жалкий, при жернове
ты прожужжал
уж и Фрейру все уши, канюча.
Бюггвир сказал:
Я — Бюггвир! Мою
люди и боги
скоропоспешность славят:
в пиру я по праву
средь родичей Хрофта,
с ними я пиво пью.
Локи сказал:
Бюггвир, молчи!
ведь с начала времен
людей накормить не умел;
ты ж спишь под лавкой,
тебя ж не отыщешь,
коль скоро пора на рать!
Хеймдалль сказал:
Пьяный ты, Локи,
пивом упился, -
не пора ли, Локи, домой?
Ведь всякий, кто пьян, -
буян и болтун:
мелет незнамо что!
Локи сказал:
Хеймдалль, молчи! -
ведь с начала времен
тяжелая жизнь у тебя:
знать, преет спина
с тех пор у тебя,
как стал ты стражем богов
Скади сказала:
Ловок ты, Локи,
да на воле тебе
недолго хвостом крутить:
кишками сынка
скоро к скале боги
привяжут тебя.
Локи сказал:
Кишками сынка
коль скоро к скале
боги привяжут меня,
помни: я первый
и я же последний
был при убийстве Тьяци!
Скади сказала:
Помни, коль первый
и ты же последний
был при убийстве Тьяци,
ждет во владеньях
и в доме моем
отныне тебя погибель.
Локи сказал:
Локи на ложе
ласковей ты
залучала речами когда-то, -
коль старым считаться
мы стали, так это
теперь я тебе и попомнил.
Тогда Сив вышла вперед и наполнила медом ледяную чашу для Локи и сказала:
Привет тебе, Локи!
Прими же льдяную меду
отменного чашу!
Хотя бы меня ты
на возлиянье
средь славных богов не злословь
Он же взял рог и выпил:
Хотя бы тебя
не порочил бы я,
будь вправду ты непорочна,
однако я знаю -
мне ли не знать! -
с кем от Хлорриди ты гуляла:
то злобный был Локи.
Бейла сказала:
Вот дрогнули горы, -
как я полагаю,
то Хлорриди на подходе:
знать, сможет унять он
иного, кто ныне
ругает богов и людей.
Локи сказал:
Молчи-ка, Бейла,
Бюггвира женка,
мерзостей смесь:
ни разу средь асов
тебя безобразней
не бывало, засеря-скотница
Тут вошел Тор и сказал:
Умолкни ты, скверный!
Глумливую речь
мой молот Мьёльнир прервет;
рамен камение
с рамен снесу -
тут тебе и конец!
Локи сказал:
Ты же, сын Йорд,
к меду пришел, -
почто же, Тор, вздоришь?
Не столь будешь стоек
в стычке с тем волком,
что Родителя Ратей пожрет,
Тор сказал:
Умолкни ты, скверный!
Глумливую речь
мой молот Мьёльнир прервет.
Как возьму подыму
да метну на восток -
только тебя видали!
Локи сказал:
Да будет тебе
о набегах восточных
толковать от начала времен;
не ты ли, сам Тор,
там в рукавице
с испугу сидел и терпел?
Тор сказал:
Умолкни ты, скверный!
Глумливую речь
мой молот Мьёльнир прервет:
как я в правую руку
Хрунгнира гибель
возьму да метну — и костей не собрать!
Локи сказал:
В живых мне до века
судьба оставаться -
чего ж мне пугаться тебя?
А тот ремешок,
на мешке-то с припасом
сколь у Скюрмира крепок? -
с голодухи ты чуть не сдох!
Тор сказал:
Умолкни ты, скверный!
Глумливую речь
мой молот Мьёльнир прервет:
Хрунгнира гибель
в Хель тебя сбросит
прямо к смерти вратам!
Локи сказал:
Я все сказал асам,
сказал сынам асов
все, что желал сказать;
с тобой, так и быть,
спорить не буду, уйду -
ведь ты драться горазд.
Пиво-то, Эгир,
поспело, да только
ты понапрасну старался!
Пламя, дотла
спали это место -
весь дом и владенья;
огонь твою спину — в пепел!
О Локи
После этого Локи, приняв облик лосося, спрятался в водопаде фьорда Франангр. Асы поймали его там. Он был связан кишками своего сына Нарви, а сам его сын Нарви превратился в волка. Скади взяла ядовитую змею и подвесила ее над лицом Локи. Из нее точился яд. Сигюн, жена Локи, сидела там и подставляла чашу под точащийся яд; а когда чаша наполнялась, она отнимала чашу, чтобы вылить яд, и тогда яд капал на Локи, и от этого он корчился так, что вся земля дрожала. Ныне это называется землетрясением.